Похоже, чувство такта совсем изменило ему. Оказавшись в центре устремленных на нее взглядов, Софи смутилась и попыталась смягчить ситуацию:
- Вы же знаете моего дядю, сэр Артур. Он склонен к некоторому преувеличению.
- Преувеличение! - взвился Эдвард, который, как и сэр Артур, уже немало выпил. - Черт! Так ты отрицаешь, что утром заявила, что скорее убьешь меня, чем позволишь мне взять под свою опеку Фиби?
- Возможно, я несколько погорячилась, - призналась Софи, застигнутая врасплох.
Эдвард хмыкнул, радуясь тому, что сумел поставить упрямую племянницу в неудобное положение.
- Так ты меня не убьешь, если я стану заботиться о Фиби, да? Ты изменила свое мнение о моем характере, не так ли?
Софи не смогла устоять перед такой явной провокацией.
- Я никогда не изменю своего мнения ни о твоем характере, ни о твоем моральном облике, - заявила она. - Ты развратный мерзавец, который не имеет права воспитывать юную особу!
- Ха! - надменно воскликнул Эдвард. - Думай что хочешь, крошка, но я являюсь законным опекуном Фиби и могу делать все, что мне захочется. Думаю, завтра утром я пришлю к тебе своего адвоката, чтобы восстановить свои права над этим отродьем. Лучше приготовься отдать ее мне.
- Да я скорее убью тебя! - выпалила Софи, ответив на его вызов именно так, как и хотел Эдвард.
Он взглянул на Беллингема и воскликнул:
- Ну я же говорил!
Это было неприятное завершение вечера, и Софи злилась на себя за то, что позволила дяде вывести ее из себя, да еще на людях. Она не испытывала унижения от сцены со своим дядей: их взаимная неприязнь была общеизвестной.
- Мне очень жаль, что мой несносный язык испортил вам вечер. Я не должна была позволять ему разозлить меня. - Она улыбнулась Оффингтонам. - Я прошу прощения у вас обоих, хотя вы, конечно, были готовы к такому повороту.
Сара кивнула, и в ее глазах сверкнул озорной огонек.
- Будь я азартной дамой, обязательно заключила бы пари на деньги относительно подобного исхода любой твоей встречи с бароном Сковиллем. Она пожала руку Софи. - Не расстраивайся, дорогая. Мы знаем, каков Эдвард, и я уверена, что виконт Харрингтон видел и более неприятные сцены, чем эта небольшая перебранка.
- Миссис Оффингтон права. Я только сожалею, что не вмешался раньше и не отправил его восвояси. - Айвес улыбнулся. - Это мне следует извиниться перед тобой, Софи. Я не должен был позволять ему приставать к тебе.
- Вы совсем разные с моим дядей, но у вас есть одна общая черта, проворковала Софи. - Если вы на что-то решились, то никто не может вас остановить.
- Точное попадание! - заметил Рэндал Оффингтон, который уже привык к словесным перепалкам Софи и Айвеса.
- Согласен. И леди Марлоу вполне готова к тому, чтобы оказаться под моим покровительством.
Что-то в голосе Айвеса заставило Софи отвести взгляд и покраснеть. Черт бы его побрал! Он становится слишком опасным для ее душевного спокойствия. Скорее уж наоборот: лорд окажется под ее покровительством.
Айвес развез всех по домам и снова вспомнил ссору, спровоцированную бароном Сковиллем. "Придется что-то делать с этим Эдвардом Сковиллем", подумал он.
В то время как Айвес размышлял над сложившейся ситуацией, Лис тоже искал решение своей проблемы и думал при этом то же самое: "Придется что-то делать с наглым и болтливым Эдвардом Сковиллем".
Глава 7
Глядя на Эдварда, Лис чувствовал страшную досаду. Кто бы мог подумать, что после стольких лет всплывет эта проклятая рубиновая булавка! И из всех мерзавцев именно барон Сковилль принес ему это неприятное известие.
Они сидели в дальнем углу игорного зала, где собрались самые заядлые игроки. Лис уже был раздражен тем спектаклем, который чуть раньше устроил Эдвард для Софи в отеле, а тут выяснилось, что он довольно много знает и о булавке.
Сама булавка, даже место, где ее нашли, ничего не доказывали. Плохо то, что об этом стало известно именно Эдварду. Очень плохо.
Несмотря на изрядное количество выпитого в тот вечер, барон контролировал себя и, глядя в лицо своему приятелю, пробормотал:
- Бьюсь об заклад, ты думал, что выпутался из этого дела, да? Думал, никто не догадается о значении твоей булавки, не так ли?
Лис удивленно приподнял бровь.
- Боюсь, я не совсем понимаю тебя, приятель. Я терялся в догадках о том, куда она подевалась, и очень рад, что булавка наконец нашлась. Она ведь стоит целое состояние!
- Так почему же ты не спросил меня о ней, когда покидал дом Марлоу после смерти Саймона?
- Мой дорогой, тогда все думали о более важных делах, чем о потере какой-то булавки.
Эдвард прищурился.
- Я имею в виду не просто потерю булавки... - Он беспокойно забарабанил пальцами по столу и отвел глаза в сторону. - Саймон говорил мне, что выяснил личность того, кто покупает наши сведения. Должен признать, ты был очень хитер. Если бы не эта булавка и догадки Марлоу, я бы никогда не сообразил, что ты и есть тот шпион.
Лис хранил молчание. Эдвард выпил еще портвейна и продолжил:
- Саймон просто ошарашил меня, когда сказал, сколько месяцев охотился за тобой. Он был очень доволен собой, а я даже не догадывался, что его так интересовал наш благодетель. Меня волновало только твое золото. Но Саймон никогда не открывал свои карты, ему нравилось иметь власть над людьми. В ту ночь, перед смертью, он говорил, что хочет встретиться с тобой и показать, что ты не так умен. Впрочем, для меня это не важно. Главное, ты был очень щедр, так что лучше не будить спящую собаку.
Лис не вымолвил ни слова. А Эдвард Сковилль уже не мог остановиться. Он доверительно наклонился вперед.
- Дело в том, что мое положение в данный момент не очень надежно. Маркус и Софи ропщут на то, что я разоряю их наследство, которое находится под моей опекой. Мне пора подумать о себе. Наследница Ричмонда - это было бы великолепно, но чертова племянница выбила меня из седла, поэтому, я думаю, ты с удовольствием выплатишь мне некоторую сумму за возвращение улики и за то, что я забуду обо всем.
- А почему ты так уверен в этом?
- Я же узнал твою булавку! - изумился Эдвард. - И я могу назвать еще с десяток тех, кто подтвердит ее принадлежность тебе.
- Не знаю, почему ты считаешь, будто твои домыслы интересуют меня, холодно парировал Лис. - Я ведь признал, что это вещица моя. А то, что я не кричал о ее потере, ничего не значит. - И Лис надменно улыбнулся. - Ничего у тебя, мой друг, не выйдет.
- Черт бы меня побрал! - взвился Эдвард. - Я знаю, что Саймон собирался встретиться с тобой той ночью и заставить тебя плясать под свою дудку. Только не успел.
Упал с лестницы, по которой спускался и поднимался в течение стольких лет без всяких происшествий, даже когда был совершенно пьяным, а не таким, как в ту ночь. И твоя роскошная булавка была найдена в этом самом месте.
И ты никогда не спрашивал про нее. Сдается мне, надо иметь вескую причину, чтобы просто забыть о таком ценном рубине. Возможно, тебе известно о смерти Саймона больше, чем остальным, а?
Лис, изображая полное равнодушие, зевнул. Затем снисходительно ответил:
- Дорогой приятель, ты же сам говорил, что наш друг Саймон не называл тебе имени человека, которого вычислил как вашего.., благодетеля. Так что у тебя нет ничего, кроме пустых догадок, на которых ты основываешь свои требования. То, что моя булавка была найдена в доме умершего, где, кстати, я был гостем, ничего не доказывает.
Иди домой, Эдвард, и проспись. А то у тебя от портвейна сильно разыгралось воображение.
- Нет! - воскликнул барон Сковили рассердившись. - Дело не в моем воображении. Не знаю, почему ты связался с французами, да меня это и не интересует, но тебе не удастся убедить меня в том, что ты не тот тип, кто покупал сведения у .меня и Марлоу. Я уверен, что это именно ты.