К тому времени, когда они достигли душа и Эрик включил свет, его легкие горели так, будто он пробежал двадцать миль вверх по крутому склону. Он не мог ждать. Схватив Холли за плечи, он прижал девушку к стене и овладел ее губами. Они моментально раскрылись, и их языки вступили в игру.
Эрик гладил ее талию, бедра, спину. И целовал, целовал, целовал...
Наконец резким движением освободил ее от шорт и трусиков, и те сползли вниз по длинным ногам. Холли переступила через них и прижалась всем телом к нему. Но Эрик схватил девушку за руки и слегка отодвинул от себя, наслаждаясь красотой ее кожи и роскошными точеными формами.
— Невероятно!
— Лгать не обязательно. — Она досадливо прикусила губу.
— Холли, я не лгу, — воскликнул он, увидев сомнение в ее глазах. — Ты совершенное произведение искусства.
Искушающая улыбка скривила ее распухшие от поцелуев губы. Эрик отпустил ее, сбросил ботинки, и взялся было за пряжку, но она отвела его руки.
— Позволь мне это сделать.
Ноги его подкашивались от слабости, когда она раздевала его. Жадно ловя ртом воздух, он дрожал всем телом.
— Холли, — простонал он, — подожди.
Эрика охватил такой острый приступ вожделения, что он даже испугался, что не сумеет сдержаться и продлить любовную игру. Чтобы хоть немного охладить свой пыл, он нажал локтем на кнопку душа, и на них обрушились ледяные струи воды. Холли взвизгнула и попыталась отскочить в сторону, но он притянул ее к себе и, найдя на полке у стены флакон с жидким мылом, принялся энергично растирать ее тело гелем с цитрусовым запахом.
— Я не могу больше ждать, — вскоре прошептала Холли.
Он кивнул и быстро достал с полки заветный пакетик, и уже через минуту они слились в вечном, как этот мир, танце. Наконец Холли вскрикнула, и сладкая судорога пробежала по ее телу. И только тогда Эрик позволил себе присоединиться к ней.
В душевой наступила тишина. Эрик выключил воду, и теперь слышалось только их тяжелое дыхание. Холли прижалась к нему, положив голову на плечо.
— Я прошу прощения.
— За что? — Холли подняла голову и удивленно посмотрела на него.
Она еще спрашивала!
— Все прошло слишком быстро.
— Тебе разве не было хорошо? — Она откинулась назад.
— А ты сама не можешь сказать? — В его смешке слышались самоуничижительные нотки. — Мне было так хорошо, что я повел себя будто девственник или махровый эгоист. Набросился на тебя и даже не дал, как следует посмаковать удовольствие. Ты не разочарована?
— Ну, что за глупости ты говоришь? И тебе не стыдно? Да разве крик не выдал меня с головой? — В глазах ее сверкали искорки веселья. — Да еще никогда в жизни я не испытывала подобного наслаждения. Это было что-то невероятное! И запомни раз и навсегда, Олден: если ты заставил женщину выкрикивать твое имя, то, значит, она счастлива. И нет нужды просить у нее прощения.
Эрик улыбался. Холли раньше никогда не видела у него такой улыбки. Он выглядел расслабленным и счастливым. И тут до нее вдруг дошло, что завтра они уедут с острова, и все, что с ними здесь случилось, останется в прошлом. Эрик быстро обо всем забудет. Невелико дело! Ну, соблазнил очередную девушку. Что здесь такого, она у него далеко не первая и далеко не последняя. Все его прежние отношения с женщинами строились исключительно на сексе. А значит, он привык к этому, такие кратковременные интрижки очень удобны и позволяют ему убивать двух зайцев сразу: освобождаться от ненужного чувственного напряжения и заниматься тем, что для него является главным в жизни — бизнесом. Эрик в первую очередь банкир и лишь потом мужчина. Об этой истине ей следует постоянно помнить. Впрочем, у большинства мужчин отношения с женщинами также строятся на сексе. У женщин обычно все происходит наоборот. Что за черт! Ей бы сейчас наслаждаться сегодняшним днем, а она, уже печалится о завтрашнем!
Да, теперь уже ничего не изменить. Что должно было произойти, произошло. Теперь ее ждут немалые трудности впереди. Они с Эриком неизбежно будут встречаться на каких-нибудь светских мероприятиях. Тем более, что его сестра ее лучшая подруга, и каждый раз ей придется делать вид, что они просто хорошие друзья и между ними ничего не было: ни этого душа, ни криков, ни страстных, опьяняющих поцелуев. Трудная задача, но ничего невозможного в мире нет. Она справится. На первых порах, конечно, придется нелегко, но потом раны постепенно заживут, и она научится смотреть на Эрика, не отводя в смущении глаз. Научится не думать о нем с утра до ночи. Научится не реветь перед сном от собственного бессилия и одиночества.
Холли закрыла глаза, пытаясь привести в порядок свои мысли, и открыла их лишь тогда, когда Эрик принялся покусывать ее шею, так нежно и возбуждающе, что сердце ее снова пустилось в пляс.
— Холли? — Он пальцем приподнял ее голову, чтобы поймать ее взгляд.
— Что?
— Я начинаю беспокоиться, когда ты молчишь и не говоришь, о чем думаешь.
Ей совершенно не хотелось делиться с ним своими горькими мыслями. И она постаралась отшутиться.
— Я размышляю о том, что ты, наверное, внизу так же хорош, как и сверху.
Он удивленно вытаращил глаза, и хищная улыбка заиграла на губах.
— Ты никогда не лезешь за словом в карман.
— Были бы у меня карманы, может быть, и залезла. А сейчас на мне только ты.
Холли не хотелось двигаться и вылезать из теплой постели. Но звонок в дверь означал, что кому-то придется встать. И получается, что это миссия выпадает на ее долю, поскольку Эрик лежал рядом с ней будто в обморочном состоянии. Они полночи занимались сексом, а потом еще и ранним утром. Ее банкир был, и правда, хорош в постели. И ее нисколько не смущало, что об этом знают и другие женщины.
Лгунья! Он не твой банкир. Тебе осталось только шесть часов находиться с ним рядом.
Холли вылезла из постели, полюбовалась несколько секунд спящим Эриком и стала собирать раскинутую по полу одежду. Звонок торопил ее. Тогда она достала из шкафа первую попавшуюся рубашку Эрика и, накинув ее на себя и застегнув на ходу пуговицы, подбежала к двери. Открыла ее... никого. Она посмотрела вокруг и удивленно заморгала. Цветы в хрустальной вазе, которая в свете раннего утра сверкала радужными огнями, стояли на полу у входа.
— Должно быть, ошибка, — пробормотала Холли и побежала к перилам, надеясь догнать посыльного. Но тут заметила на конверте слова «Счастливого дня рождения!» и остановилась.
Сегодня же ее день рождения! Хотя многие знакомые могли помнить об этом, но только Октавия знала, что Холли на острове. Проклятье!
Проклятье! Проклятье! Она окинула взглядом окрестности: не прячется ли где ее предательница-подруга, но, не заметив ничего подозрительного, спешно вернулась в коттедж. И тут же сильные руки подняли ее и прижали к груди. Щетина щекотала щеку, когда Эрик жадно целовал ее шею.
— Счастливого дня рождения! — пробормотал он еще сонным голосом.
— Так, значит, ты знал?
— Глупышка! А как бы иначе я мог послать тебе цветы?
— Я подумала, что цветы от Октавии, и немного психанула. Как ты узнал о моем дне рождения?
На нем были только шорты. От вида его обнаженной груди жар желания снова разгорелся в ее теле.
— Ты упомянула на прошлой неделе, что он приближается. А точную дату я узнал у Джулианы.
— Когда же ты нашел время заказать цветы?
— Вчера, пока ты обсуждала с продавцом, на какую насадку лучше идет рыба.
Еще до того, как они приняли решение спать вместе. У нее от волнения перехватило горло. Он не должен быть таким заботливым и внимательным. Иначе ей будет трудно забыть об их отношениях.
Да, дорогуша, у тебя уже начались трудности, сказала она себе. И это только цветочки! Самое страшное еще впереди!
— Спасибо. Ты очень мил.
— Всегда рад тебе услужить. Между прочим, пока ты открывала дверь, я позвонил на пристань. Теперь мы с тобой отплываем на последнем вечернем пароме. Ведь сегодня твой день рождения, вот я и подумал, пусть у нас будет время выполнить твои желания. Объехать остров на велосипеде. Взять напрокат лодку и порыбачить. Но сначала, — он уперся пальцем в пуговицу своей рубашки, — по-моему, мы должны проверить, как работает, после вчерашнего, душ. Мы там запросто могли что-нибудь сломать вчера.
Время игр закончилось. Когда в воскресенье вечером Эрик нес сумки к пристани, он мысленно закрыл за собой дверь прошлой жизни. Отдохнул он, что и говорить, великолепно. Никогда еще прежде он так не расслаблялся. Но хорошего понемножку! Пора впрягаться в работу! Теперь он должен подготовиться к завтрашней встрече с переговорной командой Уилсона. Из-за Холли он почти забыл о своих жизненных приоритетах.
Нет, он не пойдет по стопам отца. И никогда не позволит женщине водить его на поводке. Пора восстановить границы, о чем он совершенно забыл.
— Оставь, Холли, сумки! Я донесу их.
— Ох, ради бога, не думай, что я хрупкая, — фыркнула она.
Нет, Холли, разумеется, не хрупкая. Она сильная и чертовски сексуальная. Он стиснул зубы, чтобы не поддаться искушению и не украсть еще один поцелуй с губ, пахнувших вишневой помадой. Потому, что тогда он потащит ее в спальню или в душ. При одном воспоминании о недавних ласках его опять словно пронзило током.
В этот уик-энд он наслаждался лучшим в своей жизни сексом. Но в Уилмингтоне нет женщины более неподходящей на роль жены банкира, чем Холли Прескотт.
А ему нужна женщина, которая понимает всю важность деловых связей и умеет подавлять свои эмоции.
— Холли, нам надо поспешить, а то опоздаем на паром.
— Да. — Она сделала несколько шагов и остановилась. — Быстро вряд ли получится. У нас неприятности.
— Какие еще к черту неприятности? — от нетерпения и отчаяния вопрос прозвучал слишком резко.
— Шина спустилась у твоего велосипеда. У тебя есть насос или запасное колесо? Я быстренько все сделаю. — Практичная Холли! Заметила непорядок и пытается исправить его. Эрик не мог не восхититься женщиной, которая не ждет, когда мужчина выполнит грязную работу, а берется за нее сама.
— Ничего нет. — Дома у него было все необходимое для мелкого ремонта, но здесь он слишком редко бывал, чтобы запасаться инструментами.
Он провел рукой по волосам. Если они сейчас не выедут, то пропустят последний на сегодня паром. А пешком, да еще с вещами, точно опоздают. Тогда надо было выходить из дома пораньше.
Он рассчитал все по минутам. Думал, что они на велосипедах доедут до пристани, положив вещи на багажник, а потом кто-нибудь из служащих отвезет их к нему домой и поставит под навес.
— Я должен сегодня вечером уехать с острова.
— Может быть, сходишь к соседям?
Эрик аж, заскрипел зубами от злости. Во-первых, он редко бывал на острове и не познакомился ни с кем из соседей. А во-вторых, времени осталось в обрез.
Позвонив на пристань, он попросил зарезервировать им места на утреннем пароме. И попросил прислать им, вело такси.
— Да, сэр. За вами заедут в пять сорок пять утра.
— Спасибо.
— Значит, мы остаемся до утра? — Холли покачивалась на пятках.
— Да, — будто выплюнул он и беззвучно выругался. Если бы у него осталась, хоть капля разума, он бы отправил Холли в комнату для гостей.
— Смотри не ушибись, прыгая от радости, что проведешь со мной еще одну ночь.
Сарказм Холли словно скребком прошелся по натянутым нервам. В этом вся проблема. Одна часть Эрика с восторгом встретила перспективу провести еще одну ночь, держа в объятиях шелковое тело Холли. Но именно это и пугало его. Сила влечения к ней делает его слишком уязвимым.
— Ты можешь располагать своим временем, у меня завтра утром важная встреча, и мне нужно к ней подготовиться. — Он не может позволить себе слабость перед решающими переговорами о слиянии банков. И ему надо быть в офисе рано утром, чтобы окончательно обдумать все детали.
— Эрик, — Холли уперлась кулаками в бедра, — конечно, у меня нет штата сотрудников, ждущих моих распоряжений. Но у меня тоже есть работа, контракты, которые я должна выполнить. И в понедельник меня ждут ученики. Остаться еще на одну ночь — наверное, очень обидно, так как ломает многие твои планы. Но не стоит лаять и рычать на меня из-за нескольких потерянных часов. Ведь мы, несмотря ни на что, вовремя окажемся дома и успеем сделать все, что собирались.
— Извини. Ты права. У меня просто немного сдали нервы.
— Мне надо позвонить Тине, сообщить, что я снова задерживаюсь, и узнать сможет ли она присмотреть за собаками, пока меня нет.
Ты эгоистичный мерзавец, Олден, сказал себе Эрик. Ты думаешь только о себе.
— Эй, посмотри-ка. — Холли опустилась на колени возле спущенной шины. — По-моему, кто-то нарочно спустил воздух. Догадайся с трех раз, кто!
— Октавия, — сердито выдохнул Эрик.
— Молодец! — Холли выпрямилась. — Мы уже достигли точки, когда я могу просить о помиловании за справедливое убийство? Я всерьез хочу закрутить потуже проволоку у нее на шее.
Как у Холли это получается? Она заставляет его улыбаться даже тогда, когда он раздражен. И это не первый раз. Но так продолжаться дальше не может. Эрик не представлял своего будущего с женщиной, которая заставляет его забыть о работе.
Он относил сумки в дом, мысленно считая, сколько же осталось свиданий. Одно вчера утром на берегу. В середине дня — пешая прогулка по лесу. Вечером поездка в кафе, где они ели мороженое. Сегодня прогулка на велосипедах и на лодке. Таким образом, остается только три свидания, которые они проведут где-нибудь в многолюдных местах.