Он не перестал желать этой женщины (нездоровое желание, надо отметить). А это мешало сохранять нормальные партнерские отношения и придерживаться определенной дистанции. Только дистанция могла удержать либидо Мэтта под контролем.
Поссориться, чтобы сорвать церемонию, так как оба были под впечатлением от церкви, они не смогли, кроме того, в ней венчалась Элиза, а это тоже налагало определенный отпечаток на их поведение.
М-да, Мэтт даже представить не мог, что их вкусы хоть в чем-то совпадут!
Чувство вины, питаемое расстроенными взглядами женщин, ужасно на него давило. Брук скрестила руки на груди, мягкая ткань натянулась, продемонстрировав Мэтту прелести, от которых он отказался. Интересно, она сильно обиделась? И бабушка очень уж осуждающе смотрит. Кажется, ему придется объяснить причины, по которым он отказался целовать невесту.
- Ух... Я не думаю, что мы с Брук должны целоваться.
- Никогда? - решила уточнить Элиза, подумав о том, как она отстала от жизни.
Ох, да что с ним делает эта девушка. Сначала она устанавливает всякие правила, потом всем своим видом демонстрирует готовность к поцелуям.
Не подумать ли ей о том, что у мужчин нервы тоже не железные?
Расслабься, Каттер. Она просто хочет оставаться в образе. Ведет себя как настоящая невеста.
- Я тут... - сумел найти в закоулках своей памяти одно связное предложение Мэтт. - Я не думаю, что мы должны целоваться, делая такое важное дело.
Губы у Брук дрогнули. Ее начал забавлять этот спектакль.
- Я не думаю, то Всевышний имеет что-то против поцелуев.
- Конечно, нет! - вскричала Элиза. - Даже наоборот, поощряет их!
Мэтт чувствовал, как буквально убегают полные напряжения секунды. Женщины ждали продолжения объяснений.
- Я имею в виду... Это священное место.
Кивком головы он указал на алтарь и покрепче сжал зубы. Очень уж хотелось целовать Брук долго-долго, наслаждаясь ее маленьким острым язычком и мягкими губами. Только вдвоем.
- Можно только один раз. В день нашей свадьбы, - продолжил он, отчаянно нуждаясь в глотке воздуха.
- Как мило, - отреагировала Элиза, скрывая разочарование за дружеской улыбкой. - Это будет волшебный момент. Ты большой романтик, мой дорогой.
Но Мэтт понимал, что к чему. Не будет никакой свадьбы. Не будет никаких поцелуев, никакой романтики. И медового месяца тоже не будет.
О, черт.
- Слава богу, - вздохнула Брук, когда они наконец отвезли Элизу домой.
- Что такое? - переспросил Мэтт.
Они стояли на стоянке возле дома бабушки, изображая влюбленных, нуждающихся в нежном прощании. Из окна верхнего этажа за ними наблюдала Элиза, умиляясь воркованию двух голубков. Именно этому наблюдению Брук приписала то, что до сих пор стоит напротив Мэтта, а не несется на огромной скорости прочь от этого соблазна.
Под лучами яркого солнца его светлые волосы отливали золотом, голубые глаза искрились. Брук почти ощущала, как плавится ее тело, причем непонятно, из-за жары или близости этого бравого парня.
И почему именно она должна затевать разговор, хотя могла бы просто попрощаться и уехать?! Но остался один нерешенный вопрос: как они выйдут из этой неприятной ситуации?
Брук слегка пожала плечами.
- Неужели ты романтик? А может, отчаянный? робко предположила она, все еще выискивая причины, по которым Мэтт отказался ее целовать.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что ты отчаянно выискивал причины, по которым меня можно было бы не целовать. - Брук не стала задавать прямой вопрос, почему Мэтт не воспользовался удобным случаем. Ей должно было быть все равно. Но не было.
- А ты не знала, что отчаяние - это основа всех изобретений?
Брук совсем приуныла из-за его уклончивых ответов. Но нерешенные вопросы продолжали терзать еще больше.
Кем ей приходится Мэтт Каттер? Неужто он всего лишь человек с большими деньгами, выразивший желание облагодетельствовать сирот на миллион долларов? Почему она не может спокойно доиграть свою роль, взять деньги и исчезнуть из его жизни?
Внезапно ее пронзила мысль, что говорить "до свидания" Мэтту совсем не хочется. По крайней мере, не сейчас. Он значит гораздо больше, чем щедрый даритель, и уж тем более человек, который заставит Фелицию на время забросить работу свахи.
Так. Кажется, Брук начинает вести себя как девочка, которая не может справиться со своими гормонами: в течение дня все ее мысли крутились вокруг единственного объекта. Она просто не может быть влюблена. Мэтт ее заинтриговал, и все. И он никогда не будет вести себя, как герой ее грез. Да, он добр к своей бабушке. Заботлив. В глубине души романтик.
Более того, он сексуален, загадочен. А ей интересны такие люди - это издержки профессии. Но Брук не влюблена в Мэтта!
Интересно, сколько еще продлится этот спектакль. Брук надеялась на скорейшее его завершение: ведь так она сможет побыстрее вычеркнуть из своей памяти Мэтта Каттера и его полные страсти поцелуи (хотя подозревала, что такое возможно только при полной амнезии).
Наклонившись вперед, Мэтт кончиками пальцев дотронулся до руки Брук.
- Я понял, что ты не хочешь моих поцелуев. Я прислушивался к твоим желаниям.
- Ох...
Конечно. Вот черт!
- Ты когда-нибудь сможешь изменить свое мнение? - спросил Мэтт, ив его глазах читалось разочарование.
- Изменить мнение? - эхом откликнулась Брук, завороженная его прикосновениями и мечтающая о крепких объятиях и страстных поцелуях.
- О моих поцелуях. - Его губы скривились в вызывающей усмешке. - Ты же сейчас хочешь моих поцелуев, ведь так?
Брук как будто опрокинули на голову ведро холодной воды.
- Что? Я? Конечно нет!
Она заставила себя отодвинуться, открыла дверцу машины и уселась на раскаленное сиденье, показавшееся куском льда по сравнению с чувствами, бушевавшими у нее в груди.
- Я должна ехать.
- Вперед, док, - кивнул Мэтт. - Обещаю поцеловать тебя позже. Потому что ты сама этого хочешь.
Его усмешка исчезла, как только машина Брук скрылась за поворотом. Создается впечатление, будто его тянут за язык, заставляя поддразнивать Брук. И все бы ничего, но разговоры на определенные темы и самому Мэтту причиняют по сути физическую боль.