Еще неделю назад он владел ситуацией: поговорил с лечащим врачом Элизы, ошарашенным таким внезапным выздоровлением и всплеском энергии. Правда, врачи предупредили, что возможен рецидив. Такое состояние может быть просто временным улучшением, за которым последует стремительное ухудшение и - тут сердце Мэтта болезненно сжималось - конец.
Что же ему делать? Мэтт размышлял, закидывая ноги на стол и попивая свой утренний кофе. Он начал приходить в офис раньше обычного, потому что только в офисе мог контролировать себя и не думать о Брук, ее поцелуях, ее стройном теле.
Венчаться они не могут. Разойтись - тоже. Так что же делать?
Мэтт даже не способен заставить себя держаться от нее подальше. Они, правда, не разговаривали с того дня, когда ездили смотреть церковь. Брук ему не звонила. Она наверняка надеется, что Мэтт забыл о ее существовании. А это вовсе не так!
И Элиза каждый день преследует его, напоминая о встречах с поставщиками провизии, цветов, фотографами. Милый любительский спектакль уже обошелся Мэтту в небольшое состояние, и это еще не предел. Но если это сделает бабушку счастливой - ради бога. Он готов отдать последнее пенни, чтобы скрасить все то время, что она еще проведет на земле.
В приемной раздались голоса. Мэтт взглянул на часы - так и есть, начался рабочий день, офис уже заполнился служащими. Ему тоже хорошо бы сосредоточиться на работе, но что-то не получается.
Мозг отказывается повиноваться.
- Это должно прекратиться, - раздался за спиной голос Брук.
Его сердце совершило головокружительный кульбит, но Мэтт приписал его внезапному появлению Брук в офисе. Конечно же, он не скучал последние дни. И остался совершенно равнодушным к тому, как бирюзовый костюм подчеркивает мягкие изгибы ее тела.
- Прости, ты о чем?
Брук швырнула ему на стол газету, затем другую, третью... Сначала внимание Мэтта привлекли заголовки. Потом он увидел черно-белые фотографии, на которых они целуются на стоянке возле ее машины. Трясущимися руками развернув одну из газет, Брук продемонстрировала ему статью о помолвке.
- Неужели тебя волнуют сплетни?
Девушка нахмурилась, ее губы задрожали. Мэтт почувствовал необъяснимое желание сгрести ее в охапку и целовать до тех пор, пока не исчезнут эти маленькие сердитые морщинки на лбу. Хотя Брук может разозлиться еще больше.
- Я хочу прекратить этот балаган. - Ее голос был тверд.
- Мы не можем, - заявил Мэтт, думая о здоровье бабушки, а вовсе не о зовущих губах Брук. - Не сейчас.
- Послушай! - вскричала она. - Я не изъявляла готовности на брак с тобой. Я лишь согласилась сыграть роль невесты. На короткое время. Подумай, сколько времени уже прошло.
- Отлично. Бросай меня. - Мэтт рывком встал из-за стола. - Давай. Сделай это прямо сейчас.
- Сейчас? - растерянно заморгала Брук.
- Но ты же этого хочешь?
- Да. Но в свое время.
- Почему? - напрягся Мэтт, приготовившись выслушать причины, побуждающие Брук к разрыву их договора.
- Думаю, лучше сделать это при свидетелях.
Тогда это будет выглядеть более правдоподобно.
Мэтт кивнул.
- Пожалуй. И бабушка должна присутствовать.
Тогда она сможет сделать напрашивающиеся выводы - что мы на самом деле не можем быть парой.
- Отлично, значит, вопрос решен. И когда мы встретимся с твоей бабушкой?
- В субботу. - Мэтт скрестил руки на груди, мучаясь от боли предстоящего разрыва и волнений за здоровье бабушки. - Бабуля хочет, чтобы мы запечатлели исторический момент и пригласила фотографа.
- Отлично, там и увидимся. - Брук развернулась и направилась к двери. Но Мэтт остановил ее, схватив за руку. По их телам будто пробежал электрический разряд.
- А из-за чего мы начнем ссору?
- Причина - любая. Ты захочешь цветную фотографию, я - черно-белую. Ты скажешь "здравствуй", я - "прощай".
- Если ты захочешь целоваться, я буду против.
- Точно.
Его взгляд остановился на мягких губах Брук.
Он-то наверняка знал, что никогда не откажется целовать ее. Какая нелепость! И он все еще надеется, что подвернется счастливая возможность. Вскоре.
Пока не наступит суббота и планируемая ссора не положит конец всему.
- И когда ты собиралась нам рассказать? - выпытывала Пегги, подпрыгивая от нетерпения. Вместе с Фелицией они поджидали Брук у входа в дом.
Загнанная в угол девушка умоляюще посмотрела на своих потенциальных истязательниц.
- Знаете, я сама еще хотела убедиться в том, что не сплю. Уж очень нереальными выглядят последние события.
А они и есть нереальные!
- Так то, что напечатано в газетах, - правда? уточнила Фелиция. Первый раз в жизни Брук видела свою мать настолько озабоченной - губы сурово сжаты, между бровями в ниточку залегла - о, ужас! - едва заметная морщинка. Фелиция выглядела, как преступник в зале суда, ожидающий вынесения приговора. - Ты собираешься выйти замуж за Мэтта Каттера?
- Ну..
Пегги ринулась вперед и заключила подругу в мощные объятия.
- Я так рада! Мои поздравления!
- Это самый волнующий день в моей жизни, - театрально вскричала Фелиция, простирая руки (на безымянном пальце сверкнуло последнее обручальное кольцо с неприлично большим бриллиантом).
- И в моей, - всхлипнула Пегги, продолжая душить Брук в объятиях.
Той стало очень стыдно за свое откровенное вранье. Конечно, впоследствии она найдет массу причин для оправдания, но все-таки Брук хотелось, чтобы ни мать, ни Пегги ничего не знали о предполагаемой "свадьбе". А потом, улучив подходящий момент, она бы внятно объяснила причины, вынудившие согласится на подобный спектакль. Но, к сожалению, такой расклад был уже невозможен.
Пегги продолжала изливать свои восторги:
- Если уж он выбрал не меня, то единственно правильный в этом случае вариант - ты.