Это вряд ли. Да, Мэтт богат, как сказочный принц. Он убийственно красив и сексуален. Но он не для нее. А она не для него.
Они просто помогают друг другу решить кое-какие личные проблемы, на которых и нужно сейчас сосредоточиться. А не мечтать о Мэтте Каттере.
Глава 7
- Вот что, мне не нравится твой наряд, - с порога вместо приветствия заявил Мэтт.
Как ему хотелось любоваться красотой Брук, облаченной в бордовый шелковый костюм, гладить ее сверкающие волосы, целовать мягкие губы, скользить руками по соблазнительным изгибам тела. Эта женщина по вкусу похожа на экзотичное вино - сладкое, чуть теплое, с пряным привкусом...
- Да? - переспросила Брук, вернув его в реальность.
По идее, они должны были продолжить спор, но Мэтт не мог удержать нить разговора.
- Что?
- Помнишь?.. Вчера... - Брук отвернулась от Элизы и заговорщически ему подмигнула, намекая на разработанный вчера план, по которому они должны были начать ссору из-за пустяка и, разругавшись насмерть, разорвать помолвку. Но почему-то складывалось впечатление, что они заранее ни о чем не договаривались.
- Не припомню...
- А должен бы. - Брук разгладила тонкую ткань костюма на бедрах, от чего Мэтт испытал некоторое неудобство. - Я показала тебе этот наряд, ты его одобрил. Сказал, что будет великолепно выглядеть, особенно с твоим синим галстуком.
В самом деле, их одежда хорошо смотрится. И сами они неплохо сработались.
Искра промелькнула, когда они поцеловались.
И вместо того чтобы поссориться, молодые люди пребывали в полном согласии. Но это ни о чем не говорило - разве что об их несобранности. Зачем было разрабатывать план, если заранее знаешь, что не сможешь его выполнить?
- И у нас нет времени, чтобы переодеться, - в ужасе воскликнула Элиза. - Фотограф уже ждет.
Быстрее!
И она поспешила в свое самое любимое место в доме - библиотеку. Мэтт мог поклясться, что в воздухе до сих пор витает запах табака деда, хотя тот скончался более года назад. Линкольн Каттер сиживал почти все вечера в этой комнате. Теперь так делает бабушка в память о своем горячо любимом муже. Она частенько проводила в библиотеке целый день, предаваясь воспоминаниям и разбирая старые фотографии.
- Что ты делаешь? - яростно прошептал Мэтт в самое ухо девушке.
- Готовлюсь к фотосессии, - беззаботно прощебетала Брук, беря Мэтта за руку.
Разумеется, он не купился на этот ответ. Чует его сердце, что-то обязательно должно случиться!
Слегка нахмурившись, Мэтт приобнял девушку и жадно вдохнул нежный аромат ее кожи. Внезапно его осенило:
- Минуточку, я вчера ничего не видел...
- Мэтт, - прервала Элиза их жаркие перешептывания, - садись в дедушкино кожаное кресло. А Брук пусть сядет на подлокотник.
В это время молодой фотограф изо всех сил пыхтел над камерой. Стоя между двумя зажженными лампами он совершал некие вращательные движения, судя по которым можно было только догадываться о его профессии. Мэтт, смекнувший, что парень легкой рукой собирается засветить всю пленку, вызвался быть его ассистентом. Он пожаловался на жару, свет, слепящий глаза его драгоценной невесты, и путем невероятных усилий добился перемены места дислокации. Если Элиза хотела настоящего шоу со свадебной кутерьмой и неразберихой, можно не сомневаться, - она его получила.
- Филипп, - попыталась она привлечь внимание юного дарования. - Это мой внук Мэтт и его невеста Брук.
Поставив камеру на штатив, фотограф непринужденной походкой направился в сторону Брук, причем сделал это таким образом, будто не знакомился со своими работодателями, а представлял последнюю коллекцию Версаче.
- Примите мои искренние поздравления.
Мэтт коротко кивнул.
- Я не думаю, что это займет много времени, наконец объявил Филипп, тем более что модель просто обворожительна.
Мэтт почувствовал глухое раздражение и по-свойски обнял Брук за талию.
- Спасибо, - застенчиво поблагодарила та.
- Вы знаете, - не унимался Филипп, - я разработал собственную теорию любви.
Ох, милый! Мэтт горестно улыбнулся.
- Занимайте свои места! - победно воскликнула Элиза, крутившая головой во все стороны, чтобы поймать Мэтта и Брук на чем-то, более подобающем жениху и невесте.
- Убежден, что люди, внезапно влюбляющиеся друг в друга, имеют схожие черты.
- Это... - нахмурился Мэтт.
- Очень интересно, - успела толкнуть его локтем под ребра Брук.
Элиза всматривалась в лица молодых людей и кивала головой, очевидно, в такт своим мыслям.
- Посмотрите на их подбородки, - взывал Филипп, рисуя в воздухе нечто, смахивающее на Триумфальную арку.
- О, да, - прослезилась Элиза. - Твердый. Совсем как у деда.
Мэтт упал в кресло, кожаное сиденье под грузом его тела жалобно пискнуло. Он себя чувствовал лотом па аукционе: слишком внимательно изучались его стати.
- И форма носа!
- И брови! - восклицала Элиза, будто Брук и Мэтт были удачными продуктами генной инженерии.
- Получится очень интересная фотография, пробормотал себе под нос Филипп, делая еще один шаг назад.
- И прекрасная семейная пара. Дорогие мои, вас ждет счастливая жизнь совсем как у нас с Линком.
От этого замечания Мэтт поежился. Честное слово, он еще слишком молод, чтобы жениться, а уж тем более на Брук. Она ведь невыносима, и точка! Но он понимал, что сам себе лжет. Брук чувственная, волнующая и загадочная женщина. И глупо было бы отрицать, что раздражение не единственная реакция Мэтта на ее присутствие.
- Ну же, Мэтт, обнимите любимую покрепче, уговаривал Филипп.
- Наверное, ей лучше сесть ко мне па колени, протянул Мэтт, впрочем, чувствуя дискомфорт даже от мысли о такой близости.
- Хмм, - призадумался Филипп, запустив обе руки в голову. - Что вы об этом думаете, Элиза?