- Ну, милая, если у тебя есть диплом, а у других нет, совсем не обязательно, что ты умнее.
- Продолжай.
- Твой отец... - Фелиция чуть помедлила, - никогда не говорил слов "Я люблю тебя". К несчастью, ты в него.
По спине девушки потекла струйка пота.
- Я.., я смогу.
- Когда?
- Да когда угодно! Что, по-твоему, я делаю три дня в неделю в сиротском приюте? Если бы я не любила своих пациентов, не волновалась о них, я бы не смогла им помочь!
- Предположим, ты хороший психолог. Но это не делает тебя хорошей любовницей.
- Прости?
- Любовница может сказать: "Я люблю тебя". А ты - нет. Со своим аналитическим умом ты не можешь расслабиться и позволить мужчине занять какое-то место в твоем сердце.
- А почему, миссис Всезнайка, я так себя веду?
- Из-за отца.
- Мама, помилуй, я с ним практически не виделась. Он же боялся даже подумать о тебе. Ты бросила его, обнаружив где-то более перспективного кандидата.
- Это не так.
- Ой, мама, пожалуйста, у меня же есть глаза. Я помню, что случилось.
- Это тебе так кажется. Я любила твоего отца.
Очень сильно. Но он не смог ответить на мое чувство, и я ушла. Это раз. Два - он изменял мне.
- Что? Ты никогда не говорила...
- Разумеется, не говорила. Я не хотела настраивать тебя против отца в частности и мужчин в целом. У нас не было семьи задолго до того, как я начала паковать чемоданы.
Брук чувствовала себя так, будто ей дали пощечину. Неужели мать скрыла от нее правду, чтобы уберечь от ненужных, с ее точки зрения, потрясений?
- Почему ты никогда мне не говорила?
- Я не хотела тебя травмировать. К тому же ты была слишком молода, чтобы понять.
Как же быть? С Мэттом можно было не беспокоиться о возможных изменах: он не похож ни на ее отца, ни па мать. Он не боится открыть свою душу, довериться. Для пего семья не перевалочный пункт, где можно отдышаться перед поиском следующей половины. У Брук перед глазами стояла Элиза, ради которой Мэтт расшибался в лепешку, лишь бы доставить бабушке удовольствие.
- Что будешь делать?
- Не знаю. Я должна подумать.
- Не думай слишком долго, - предостерегла Фелиция. - А то можешь упустить единственный в жизни шанс.
- В чем дело? - допрашивала внука Элиза.
Мэтт положил в карман сотовый и похлопал Джеффри по плечу. Мальчик должен был быть шафером, поэтому очень волновался.
- Все нормально.
- Ты хотя бы сегодня можешь не думать о работе? - проворчала Элиза. Совсем как дедушка.
Она даже порозовела от возмущения. Мэтт впервые услышал, как она после смерти Линка пожаловалась на него. Добрый знак: может быть, бабушка перестанет жить в мире воспоминаний.
- Звучит как комплимент, - хмыкнул Мэтт.
- В жизни есть вещи поважнее работы. Твой дедушка понял это, когда было слишком поздно. Я не хочу, чтобы история повторилась. Ради всего святого, ты сегодня женишься!
- Этот звонок не относился к работе, - пояснил Мэтт, глядя на часы.
- Да? А был похож на рабочий.
- Я консультировался с адвокатом по частному вопросу.
- Мэтью Линкольн Каттер! - Элиза всплеснула руками. - Ты заключил брачное соглашение?
- Не беспокойся, нет. Кстати, уже слишком поздно. - Он осмотрелся, но увидел только друзей и родственников, в волнении ожидавших начала торжества. Как и он. - Брук приехала?
- Нет. Но не переживай. Она приедет. Наверное, застряла в пробке. Я настаивала, чтобы Брук взяла лимузин.
- Брук ненавидит лимузины. - Улыбка осветила лицо Мэтта, стоило ему вспомнить об особенностях характера Брук. С каждой секундой он нервничал все больше.
А если Брук его не любит? Мэтт предусмотрел все варианты, кроме этого, пришедшего в голову, когда все уже ждали прибытия невесты.
- Бабушка, я думаю, ты должна знать одну вещь.
- Ерунда. Даже если вы поссорились прошлой ночью, я знаю, что вы любите друг друга.
- Ты так считаешь?
- И не волнуйся, хотя глупо просить тебя об этом. Все женихи волнуются.
Элиза чмокнула внука в щеку и направилась к своему месту. У Мэтта сжалось сердце, когда он увидел, как прямо старается держаться бабушка.
- Не волнуйтесь, - подергал его за рукав Джеффри. - Я знаю, доктор Уотсон придет.
- Я надеюсь, ковбой, я надеюсь.
- Приехала! - раздался крик.