Отец по-прежнему спал. Октавия повесила чайник на крюк в камине и достала из массивного шкафа длинный шерстяной халат. Надев его поверх тонкого платья, она вернулась к камину, нанизала кусочек хлеба на вилку и встала на колени перед огнем. Вскоре комнату наполнил восхитительный запах поджаренного хлеба, и сознание вновь вернулось в прошлое: вспомнились теплая детская и сладкий вкус меда.., а потом жаркое пламя в "Королевском дубе", аромат жареной говядины и супа из омаров.
В дверь громко постучали. Октавия вздрогнула, внезапно вырванная из волшебного мира грез. Наверное, миссис Форстер. Она крикнула, чтобы входили, и сняла с вилки хлеб, собираясь перевернуть его на другую сторону.
- Пахнет аппетитно!
Октавия уронила вилку. Этот голос был нежданным и долгожданным одновременно. Это был голос ее грез.
- Вы?
Лорд Ник, он же сэр Руперт Уорвик, был без парика, волосы собраны на затылке и перевязаны черной лентой. Одетый достаточно просто, в их убогой комнате он смотрелся тем не менее столь же экзотично, как тропическая бабочка на английском лугу.
Руперт поклонился чуть-чуть насмешливо:
- К вашим услугам, мисс Морган, - и, взглянув на кровать, тихо прикрыл за собой дверь. - Отец спит?
- Болен. - Октавия все еще стояла на коленях перед камином. Она никак не могла поверить в его приход. - Не проснется несколько часов.
Вода в чайнике закипела. Октавия машинально протянула руку, чтобы снять чайник с крюка.
- Хотите тосты с чаем? - Ничего лучшего она придумать не могла, потому что сейчас ее беспокоило только одно: вылезшие из шерстяного халата нитки и потертая меховая оторочка рукавов. Пять лет назад этот домашний наряд был весьма элегантным. Он был теплым и практичным, но с годами от постоянной носки утратил прежний изысканный вид.
- Если есть вторая вилка, я поджарю себе хлеб. - Руперт сбросил плащ и устроился на деревянной скамье. - Надеюсь, это не весь ваш обед. Кусочка хлеба явно недостаточно.
Октавия могла не беспокоиться: Руперт, конечно, заметил плачевное состояние одежды, которую она надевала, когда ее никто, кроме отца и хозяйки, не мог увидеть, но его интересовало совсем другое - золотисто-карие глаза и тугие локоны, рассыпавшиеся по плечам.
- Мы столуемся с миссис Форстер, - несколько надменно ответила она и залила кипящей водой тщательно отмеренную порцию чая.
Октавия скрыла, что они едят с домовладелицей не всегда - лишь когда есть деньги. Сегодня был как раз такой случай. Но завтра придется пройтись по Вест-Энду и пошарить по карманам богачей. От одной этой мысли ей становилось дурно, и Октавия предпочитала не бередить страхи заранее.
- Понимаю, - равнодушно проговорил Руперт, нанизывая на вилку кусочек хлеба. - Кстати, вы катаетесь на коньках?
- На коньках? - Вопрос показался настолько неожиданным и неуместным, что Октавия чуть не рассмеялась. - По льду?
- А разве существует иная поверхность, пригодная для катания на коньках? Руперт снял с огня свой хлеб и поднял глаза на ее смущенное, недоумевающее лицо.
- Девочкой я каждую зиму каталась на прудах. - Она подала ему фарфоровую чашку. - Но зачем вы это спрашиваете? - Ей сделалось смешно: стоять на коленях у камина, пить чай и рассуждать о былых детских забавах. Но как ни странно, ей было хорошо.
- Серпентайн замерз, и все, кто купил или достал коньки, уже там. Я подумал, почему бы нам не присоединиться к ним.
- К сожалению, я не могу ни купить, ни достать коньки, - сдержанно ответила Октавия. - Коньки нам показались не самой полезной вещью, когда пришлось укладывать пожитки в Хартридж Фолли.
- Это ваш родовой дом? Где он находится?
- В Нортумберленде.
- Тогда вы привыкли к суровым зимам.
- Там холод совсем не такой, как в Лондоне. Здесь сыро и промозгло, а я привыкла к сухой и солнечной зиме. Руперт намазал маслом кусочек поджаренного хлеба.
- В моей коляске две пары коньков. Одна, без сомнений, подойдет на ваши ботинки. - Он откусил хлеб н одобрительно кивнул.
Октавия изо всех сил старалась вернуться к реальности. Приглашение покататься на коньках принадлежало другому миру и ничего не имело общего с промозглой, холодной комнатой, тяжелым сном отца, перспективой пирога с мясом и почками у миссис Форстер, а потом, когда погаснет свет, - холодной кроватью на чердаке. Свечи и огонь в камине после заката - роскошь, которую они себе не могли позволить.
- Мне нельзя уходить от отца.
- Глупости. Вы и раньше уходили и будете так делать впредь. Если что, миссис Форстер за ним приглядит. Кроме того, я хочу сделать вам одно предложение. Нечто такое, что принесет пользу нам обоим.
- Предложение? - Учитывая опыт их прошлой встречи, Октавия могла представить себе лишь одно дело, которое способен предложить ей Руперт. - Что же это за предложение? - В золотистых глазах девушки появился металлический блеск.
- Я все объясню вам позже.
- Давайте без церемоний, сэр. - Ее голос угрожающе понизился. - Вы можете высказать все и здесь.
- Нет, я так не считаю, - ответил Руперт в своей обычной манере. - Все сложнее, чем вы думаете.
Октавия вспыхнула и вскочила на ноги.
- Однажды я вам уже сказала, что не продаюсь. Вы, вероятно, полагаете, что мне должно льстить, что я испытываю даже благодарность... - Она презрительно обвела рукой комнату. - Так вот, вынуждена вас разочаровать: никаких ваших предложений мне не нужно!
- Даже если бы вы продавались, дорогая, я бы не купил, - холодно отозвался Руперт. - Уверяю вас, я не плачу женщинам за благосклонность.
- Вон! - яростно прошипела Октавия. - Вы считаете, раз между нами что-то случилось той ночью, у вас есть право меня оскорблять? Вы - грязный развратник, негодный сифилитик!
На минуту в комнате воцарилось молчание, затем Руперт расхохотался, и его сочный смех разогнал тени, прячущиеся по углам, как летучие мыши от света.
- Что это такое вы говорите? Где вы научились так великолепно ругаться?
- Уходите! - Девушка окинула своего гостя негодующим взглядом.
- У меня другие планы. - Руперт обвел глазами комнату и кивнул на шкаф. Вам понадобятся плащ, муфта и ботинки - те, что были на вас на площади Тайберн.
Он направился к шкафу, намереваясь открыть дверцу, но Октавия бросилась следом и вцепилась в его руку:
- Вы что, меня не слушаете?
- Слушаю, и с большим удовольствием, когда вы говорите разумные вещи, ответил он ровным голосом и высвободил руку. - Но до сих пор ничего толкового вы не сказали - лишь несете всякую чушь. Так вот, повторяю.., но не пропускайте ни слова. - Он достал из шкафа ее плащ. - У меня к вам есть предложение, но не из тех, что предполагают куплю и продажу. Зарубите это себе на носу... Как мне кажется, оно выгодно нам обоим. - Руперт наклонился и подхватил ботинки. - Надевайте. Коньки на них легко прикрутить. Теперь, где ваша муфта? Ах, вот она.
На лице Руперта появилось такое довольное выражение, словно он обнаружил клад, а не меховую муфту и перчатки.
- А теперь быстрее одевайтесь, а я объясню добрейшей миссис Форстер, что вы вернетесь только после обеда.
- Нет.., подождите...
С подчеркнуто терпеливым видом он остановился в дверях:
- В чем дело?