Леночка с готовностью взяла сумки и так же молча отправилась провожать.
- Что с тобой происходит? - всю дорогу недоумевала Маша. - Ничего не понимаю... Как мешком прихлопнутая... Большое тебе спасибо за все!
- И тебе... - пролепетала, наконец, бледно-зеленая, как русалка, Леночка, разревелась, поставила сумки на пол в передней и убежала.
Устав от загадок и вранья, Маша попыталась жить дальше. Как получится. Она перестала ночами спать и часто часами лежала, уставившись бессонными покрасневшими глазами в едва светлеющий к утру потолок. Она пробовала заставить себя ничего не вспоминать, но более глупых и бесполезных усилий трудно себе было представить.
Вечерами, возвращаясь с работы, Маша либо утыкалась в телевизор, либо раскрывала первую попавшуюся книгу. Ни то, ни другое не помогало. Герои книг оказывались не в состоянии увлечь Маню своими проблемами и жизненными хитросплетениями - им было далеко до Машиных! А телевидение только стреляло, убивало и распутничало, вызывая стойкое отвращение и неприязнь. Потом Маша поймала себя на том, что с удовольствием представляет себе каждого политического деятеля в постели с женщиной, женой или любой другой, и перестала даже включать телевизор.
Иногда звонил сильно подвыпивший Бройберг, пытался покаяться и нудно рассказывал о замечательном житье-бытье Леночки в Стокгольме. Правда, оставалось совершенно непонятным, за кого же милая девушка все-таки вышла замуж, но Маша не вдавалась в подробности. Главное, что Леночка явно в Швеции прижилась, Илья Николаевич счастлив, а Леонид спокоен.
Впрочем, быстро выяснилось, что последнее - неправда.
- Что там происходит в жизни? - спросил Леонид перед Новым годом.
- Зима происходит! - разъяснила Маша. - Как положено. А у тебя какой-то новый мухлеж...
- Вашу Машу...Пришпилился я к тебе, Мария, - поведал он. - Запал на тебя и сильно влип... Ты хоть бы меня в гости когда-нибудь пригласила! Или тебя опять кто-нибудь крышует?
- Незачем! - холодно ответила Маня. - Я тебе очень признательна за все, Леня, но до гостей у нас с тобой дело не дойдет. Что-то ты в последнее время стал сильно поддавать...
Леонид помолчал. Он сам прекрасно понимал о гостях и о благодарностях.
- Допуск к телу запрещен... - пробурчал философски настроенный Бройберг. - Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В мире нельзя положиться ни на чью симпатию и ни на чью бескорыстную помощь. Не люблю пророчествовать, но тебя скоро замучает страх, синдром завтрашнего дня. Впрочем, он всех нас замучает... А пью я, Мария, только тогда, когда у меня хорошее настроение!
- Да? - удивилась Маша. - Ну, значит, ты на редкость счастливый человек! Раз у тебя постоянно только хорошее настроение. Позавидуешь!
Бройберг хмыкнул.
- Деньги еще никому не приносили счастья, тем более - их отсутствие. А что поделывает твой Закалюкин?
- Понятия не имею! И он такой же мой, как и твой! - заявила Маша. - Наверное, точно так же, как раньше, сидит на нашей даче. Отец ему ее, по-моему, просто подарил. Ну, это их дело! Антон меня не интересует.
- А тот, от которого ты недавно так старательно пряталась? - не отставал Бройберг. - Он тебя еще интересует?
Маня в ярости швырнула трубку.
Новый год Инна Иванна собиралась встречать вместе с дочкой и внуком. На троих! - смеялась она, пытаясь своими неловкими шутками и жалкими заглядываниями в глаза чуточку исправить настроение Маши.
Незадолго до праздника Маша без звонка заглянула на Сухаревку. Она там теперь бывала нечасто.
За столом рядом с Инной Иванной и Антошкой сидел незнакомый высокий, седой, элегантный человек. Все трое резались в "дурака" и дружно хохотали. Маня вгляделась в лицо незнакомца и больно прикусила губу. Папенька вернулся из Нью-Йорка... Очевидно, чтобы встретить Новый год в кругу семьи... А она у него чересчур большая и разбросанная...
Маша разделась и тихо вошла в комнату. Они ее даже не сразу заметили, увлеченные друг другом и картами. Очень интеллектуальное занятие, особенно для дипломата и его любимой женщины. Наконец мать взглянула в ее сторону.
- Масяпа! - обрадовалась Инна Иванна.
Какое на ней сегодня модерновое, довольно приличное платье, выдержанное в классической бело-черной гамме... Откуда оно взялось? Маша его еще не видела. Очень ничего... И вполне соответствует случаю... Где мать раздобыла эту шмотку? Наверное, недавно купила... А ради кого Инна Иванна несколько лет назад так старательно перебирала свои бедные платьишки?..
И Антошка принаряжен...
Маша подошла к нему и ласково взъерошила темные волосы. На Закалюкина Антон не похож совершенно. Он прижался к ее руке и посмотрел снизу вверх.
- Ты надолго?
Дежурный вопрос...
Маня улыбнулась.
- Пока не знаю... Очень много работы...
- Бабушка всегда твердит, что человеку вечно не хватает времени, денег и здоровья! - философски изрек Антон.
Все засмеялись.
Маша повернулась и встретила отцовский темный, чуточку растерянный взгляд. В его глазах переливалась любимая люстра Инны Иванны, мешая заглянуть в глубину. Вот он каков, блокадный мальчик в натуральную величину... Ничего, вполне смотрибельный, как говорит Антон... Красиво очерченные морщины, оказавшиеся очень к лицу... Высокий выразительный лоб умного человека... На таких обычно бабы виснут гроздьями, несмотря на возраст. Вот только нос не сообщает ни о чем... Какой-то слишком вялый и стандартный...
Почему этот человек выбрал именно ее мать?.. При ней он был чем-то. Без нее - ничем... Как ни странно... Да, вот о чем говорит его заурядный, чересчур обычный нос...
- Здравствуй! - сказал отец.
- Здравствуй...те!..
Антон с любопытством рассматривал их встречу. Неужели Инна Иванна ему все рассказала?! Да нет, не может быть, она не решилась бы на такое!
- Вы не знакомы? - засуетилась Инна Иванна. - Сейчас будем пить чай! Мася, ну почему ты стоишь? У тебя все в порядке?
- Ты сама прекрасно знаешь, что мы с Дмитрием Владимировичем не знакомы! - мрачно отозвалась Маша и села рядом с Антоном. - Только по фотографиям...
Мать тут же замелась на кухню, оставив их втроем. До чего же прекрасное это изобретение - кухня! Туда в любой момент можно легко скрыться под самым благовидным предлогом, убегая от всех тяжелых ситуаций и неразрешимых конфликтов.
- Мама, а я тебя сегодня сразу не узнал! - вдруг заявил Антон. - Потому что ты в юбке!
- Я и сама себя сегодня не узнаю, - усмехнулась Маша. - Только с помощью паспорта. Что-то так надоели брюки... Захотелось походить немного женщиной...
Отец засмеялся, и Маню передернуло: она увидела тот же самый темноватый зуб впереди... Но откуда у Вовки этот здоровый нос?..
- Я помню тебя маленькой... - задумчиво сказал отец.
Ну, правильно, они все давно всё знали! Маша так и думала. Все, кроме нее. И все бесконечно врали, изощряясь во лжи и стараясь, чтобы Маня ни о чем не догадалась... И преуспели в этом...
- Трогательно, - заметила Маша. - Антон, ты бы пошел помог бабушке.
Да, очень сообразительный человек придумал кухню...
- Люди слишком любят вспоминать об одном и том же, - продолжила Маня, когда за сыном закрылась дверь. - Очевидно, от безделия. Или оттого, что сегодняшний день куда хуже дня вчерашнего. Или они запоминают что-нибудь одно, чтобы не помнить всего остального. А что вы сказали о себе Антону?