Пришли какие-то двое военных, закрылись с мамой в комнате и потом позвали её.
И они вместе - и военные тоже - пили чай с конфетами, каких она никогда не видела в магазине, не то, чтобы пробовала, с тортом и ещё чем-то вкусным, она уже по правде, не помнит, что это было.
Один из военных, черный, с бородкой, ей пару раз подмигнул. Улита расстроилась, потому что считала, что она уже вполне взрослая, чтобы ей так подмигивать. И старалась от него отворачивать - ся, не признаваясь себе, что он ей понравился, хотя был совсем не такой молодой.
Когда военные ушли, мама молча встала, взяла с туалетного столика две красные коробочки и раскрыла их перед Улитой.
- Это то, что твой отец за всю жизнь заработал, - и вот тут мама заплакала.
В коробочках лежали звезда Героя и орден Ленина.
Улита ахнула от неожиданности и такой высокой награды, которой удостоился её отец и которого она никогда не видела и не зна - ла.
Мама ничего больше не сказала, а Улита заплакала вместе с ней, - так, за компанию, а не потому что испытала какие-то чувства.
Мама была учительницей истории в школе, поэтому жили они очень средненько, пока Улита не начала сниматься и пока не пришла к ней слава.
... Хорошо, вдруг подумала Улита, что мамы уже нет, она бы жутко расстроилась, увидев одинокую дочь в возрасте, - без гро - ша в кармане и без работы.
Крамольная мысль Улиты заключалась в том, что она решила отцовы ордена, - Звезду и Ленина - продать. Она слышала, что они сейчас очень ценятся на "черном рынке". А где он, тот рынок? Найдет!
Чего они лежат годами, десятилетиями, место пролеживают? Никому они не нужны, если по правде!
Только не сделала ли это раньше неё - мама? Ну, продала, так продала, что поделаешь!
Улита помнила, что в тот же день мама заложила их в в коробочку из под конфет и засунула в шкаф, под белье.
С тех пор они обе ни разу не доставали коробочку из-под конфет "Ассорти", с золотым оленем на крышке.
Улита нашла коробочку не под бельем, а в старом чемодане с ненужными вещами, безнадежно заглянув туда. Ордена были целы.
Интересно, маме могла бы придти в голову такая идея - продать ордена? Нет.
Звезда сияла так, будто её вчера вручили в Кремле.
Сколько это стоит?
Надо спросить у Макса, он все про сегодня знает, сказать, что приятельница интересуется...
* * *
В дверь раздался тихонький звоночек.
Улита вздрогнула. Она никого не ждала. Это кто-то чужой... Нужен ли он, этот человек, ей сейчас? А вдруг как раз и нужен!
Она открыла дверь, не подумав, что на столе у неё лежат орденские знаки, что сама она в теплом халате...
На пороге стояла небольшого роста, элегантная женщина в притемненных очках, с остреньким носиком, - как у любопытной птички.
Боже Милостивый, это же мама Макса! подумала Улита с ужасом. Что-то будет? Конечно, будет, поскольку мама явилась без звонка и вообще, - без приглашения, за что, правда, долго извинялась.
Улита подумывала уже, а не послать ли ее?..
Отметила, что мама - молода, что одета в костюм явно от кутюр
- синелиловый, с бабочкой "Олбрайт" на лацкане.
И что все это, вместе с некрасивым умненьким личиком, густыми, собранными в хвостик, волосами, - создает образ современной деловой женщины, которая может все, - как перефразировано из Некрасова: "и пол помыть, и песню спеть, и посадить, если надо"...
А она перед этой птичкой стоит как засватанная деревенщина, громоздкая в теплом халате не первой модерновости.
- Я сейчас, простите, - это уже извинялась Улита, кивнула на комнату, - проходите, пожалуйста, - вспомнив, что ордена валяются на столе, постель не убрана, хорошо, что вчера белье постелила новое почему-то, какое-то иностранное, красивое, - захотелось красивой жизни! И к месту.
Улита пошла в ванную, где у неё был запасный "гардероб" в стенном шкафу.
... Да-а, выглядишь ты, Улитка, вполне хреново, высказалась она и внезапно разозлилась, - а так вваливаются в дом? Может я черт-те чем занимаюсь. Ну и не открывала бы тогда...
Так, в полном раздрызге, Улита надевала свое "кобедешное" серое платье, подумав только секунду, что и оно совсем не к простому визиту. Ну и ... с ним!
Когда она вошла в комнату, Наталья сидела на краешке стула и смотрела на ордена..
Это надо, наверное, как-то пояснять... А вот она не будет!
Улита быстро, не говоря ничего, убрала ордена в коробку и кинула её на туалетный столик.
Раскрасневшись от злости и быстрых движений, растрепав свои густые темные волосы, Улита сейчас выглядела на много моложе своих лет, чему очень удивилась Наталья, которая при первом взгляде так и охнула внутренне, так и возрадовалась: старая тетеха!
А оказалось, - ничего не старая! И не тетеха! Эти актриски умеют в мгновение ока переиначиться и смотреться совсем по-другому! Вот её мальчик и...
Наталья вздохнула, достала платочек и промокнула замокревший нос.
Улита села напротив неё и устремила, как показалось Наталье, прямо ей в душу светлые, чуть подкрашенные глаза.
... Какая в молодости была красавица, подумала Наталья, вспоминая её по фильмам. Конечно, этому дурачку кажется...
И опять пришлось доставать платок и промакивать уже глаза. Помогла ей Улита, - она больше не могла смотреть, как мается эта дамочка, не зная, как начать разговор, смыслом которого было одно: оставьте моего сына в покое! что-то в этом роде...
- Простите...
- Наталья Ашотовна, - подсказала быстро мама Макса.
- Наталья Ашотовна, - продолжила Улита, - думаю, мы с вами не будем делать вид, что вы пришли ко мне на чашку чая.
Наталья кивнула.
- Вы пришли по поводу сплетен обо мне и вашем юном сыне, ведь так?