- Вот видите! - обрадовалась Элиза и продолжала, глядя попеременно то на рассерженного мальчика, то на преисполненную праведного негодования Агнес: - Я думаю, будет гораздо безопаснее, если Роберт вынесет... если он поможет Обри подняться на палубу и устроит его там в обычном, надежно закрепленном кресле. Тогда и желание дяди Ллойда будет выполнено, и Обри останется доволен. Ты согласен, Обри?
- Я хочу вернуться в каюту! - заявил мальчик, пропуская ее слова мимо ушей. - Немедленно! - добавил он, свирепо глядя на Роберта.
Так, под знаком взаимного недовольства и раздражения, закончился этот день. Некоторое время спустя, лежа в непривычной кровати, Элиза пообещала себе, что завтра все пойдет по-другому. Она постарается держать Агнес подальше от Обри и уберет с глаз долой злополучное кресло на колесиках. И почему, ради всего святого, дядя Ллойд вообразил, будто эта суетливая старая дева - подходящая компания для десятилетнего ребенка?
Сон потихоньку подкрался к девушке, смежил ей веки, и все мысли о маленьком кузене в о родных уплыли прочь. Элизе снился высокий, сильный мужчина, он обнимал ее и склонялся к ее лицу, чтобы поцеловать. И Элиза во сне нежно улыбалась в ответ и вставала на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй.
***
- Твой рисунок не так уж плох. Ничуть не хуже моего, - заверила Элиза кузена.
- Чушь! Моя мазня яйца выеденного не стоит. - С возгласом досады Обри скомкал листок и отшвырнул его. Подхваченный крепким морским бризом, белый комочек вспорхнул над поручнем и канул в неспокойные воды Ла-Манша.
Справа по борту высились белые дуврские скалы. Завтра "Леди Хэбертон" придет к Нормандским островам и на одну ночь остановится на Гернси, в Сент-Питер-Порте. Путешествие только начиналось, но Элиза уже начинала сомневаться, сумеет ли она вытерпеть еще хотя бы один день рядом с Обри. Мальчик оказался невероятно вспыльчивым и раздражительным, он словно злился на весь свет, взрываясь по малейшему поводу, и от перепадов его настроения страдали все.
- Никто не может нарисовать шедевр, едва взяв в руки карандаш, терпеливо произнесла Элиза, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Для этого нужно много практиковаться.
- А я не хочу практиковаться! - крикнул Обри. Неожиданно он поставил обе ноги на пол и, прежде чем Элиза успела ему помешать, рывком поднялся из шезлонга, куда этим утром усадил его Роберт. В следующий миг, издав крик боли, он рухнул на палубу.
- Обри! Обри! - В мгновение ока Элиза оказалась на коленях рядом с ним. - С тобой все в порядке? Скажи мне, дорогой, пожалуйста, скажи мне что-нибудь!
К ее крайнему изумлению, мальчик прижался к ней и разразился слезами. Исчез ужасный маленький тиран, отравлявший всем жизнь еще несколько минут назад. Всего лишь испуганный ребенок, страдающий, измученный, рыдал сейчас в ее объятиях. Элиза помогла ему сесть и нежно коснулась губами его спутанных темных кудрей.
- Тихо, тихо, мой хороший! Все будет в порядке, вот увидишь.
- Нет, - потряс головой Обри. - Со мной никогда не будет все в порядке. Я останусь калекой. Калекой! Я никогда не смогу ходить, ездить верхом, ничего не смогу!
- Это не так, Обри. Ты сможешь делать множество вещей, только ты должен дать себе больше времени и как следует постараться.
- Но я не могу, не могу! - всхлипывал он.
- Можешь! - твердо сказала Элиза, знаком отсылая прочь встревоженного Роберта, появившегося на палубе. - Любое занятие требует практики. Много, много часов практики.
- Я же не о рисовании говорю, - жалобно протянул Обри, отстраняясь от нее и вытирая глаза рукавом. - Рисование - это для девчонок и маменькиных сынков, а я хочу быть таким, как прежде. Хочу ходить, бегать... - Он снова разразился безудержными рыданиями, но на этот раз Элиза молчала и только поглаживала его по плечу. Да и что она могла сказать, как утешить его? Все ее уверения были лишь пустыми словами, она выдавала желаемое за действительное, а на самом-то деле откуда ей было знать, сможет ли он когда-нибудь стать прежним?
Эту поездку вместе с Обри Элиза задумала, только чтобы убежать от Майкла. Обри и его несчастье послужили ей лишь предлогом, но теперь она видела все в ином свете. Дела Обри обстояли куда хуже ее собственных, а что касается Майкла... Майкл по-прежнему вселял в Элизу трепет, однако она начинала понемногу верить, что он в самом деле любит ее. Возможно, рассуждала она, свадьба с Майклом - не такое уж страшное событие, как ей казалось, и они сумеют быть счастливыми. Но теперь между ней и этим моментом неожиданно встал Обри, в обществе которого ей предстояло прожить еще целых шесть месяцев.
- Послушай меня, Обри Хэбертон! - решительно сказала Элиза. - Давай заключим с тобой договор. Ты будешь моей сиделкой, а я - твоей. - Она вытерла мокрые щеки мальчика своим кружевным платочком. - Каждый день скажем, в течение часа - я буду полностью руководить твоими действиями, а в течение следующего часа ты будешь полностью руководить мною.
- Что... что ты имеешь в виду? - заикаясь от слез, спросил он.
- Я имею в виду, что каждый из нас будет по часу в день заставлять другого делать что-то для укрепления его здоровья.
Обри перестал плакать и на несколько мгновений задумался.
- А с тобой что? - недоверчиво спросил он. - Ты не выглядишь больной.
В самом деле, что? Элиза так часто забывала об этой стороне своей жизни.
- У меня болезнь, которая называется астма, - объяснила она. - В твоем возрасте мне было гораздо хуже, чем сейчас. Но доктор до сих пор советует мне беречься и не перенапрягаться. Мне вредно дышать слишком глубоко.
- Почему?
Элиза пожала плечами:
- У меня с самого рождения плохо работают легкие. Когда я была моложе, они порой совсем отказывали, я тогда теряла сознание и синела.
- Синела? - недоверчиво переспросил Обри.
- Ну, по крайней мере, так мне рассказывали Леклер и Перри.
- И сейчас с тобой тоже может такое случиться? - В голосе Обри звучало такое любопытство, почти надежда, что Элиза улыбнулась.
- Не думаю. Вообще-то настоящих приступов со мной не было... года четыре, по-моему. Ну так что, заключим мы с тобой договор? - вернулась она к прежней теме.
Обри испустил тяжелый вздох, но выглядел он при этом значительно веселее, чем раньше.
- Пожалуй, да, - согласился он. - Все равно больше делать нечего. Но только на час!
С помощью Элизы Обри кое-как удалось снова занять свое место в шезлонге, и вовремя - с нижней палубы появилась Агнес, пыхтя и отдуваясь после восхождения по короткому, но крутому трапу.
- Обри должен принять лекарство, - важно объявила она, выуживая из кармана коричневый пузырек. - И ему пора отдохнуть.
Элиза предостерегающе сжала руку Обри, предупреждая новую вспышку.
- Дай мне, Агнес, я прослежу, чтобы он его принял. У нас сейчас... урок географий, - на ходу придумала она, молясь про себя, чтобы между этими двоими опять не разгорелась ссора. К ее величайшему облегчению, Агнес без возражений отдала ей пузырек. Корабль слегка качнуло, и бедная женщина мертвой хваткой вцепилась в поручень.
- О, дорогая моя, - простонала она, - мне что-то нехорошо, право, нехорошо.
Ее лицо действительно покрывала зеленоватая бледность, взгляд блуждал, и Элиза поспешно махнула Роберту, чтобы он увел женщину в каюту. "Бедная Агнес, - подумала Элиза, - должно быть, у нее mal de mer <Морская болезнь (фр.)>". Впрочем, все ее сочувствие испарилось при звуках звонкого мальчишеского смеха.
- У нее морская болезнь! - ликовал Обри. - Вот это повезло! Она не сможет больше мной командовать.
Элиза с трудом подавила смешок. Конечно, радоваться тут было нечему, но суетливость Агнес и ей действовала на нервы. Так что Обри прав, им действительно повезло.
Откашлявшись, Элиза строго произнесла:
- Она, может быть, и не будет тобой командовать, но я собираюсь делать это весь следующий час.
***
На следующий день, когда солнце на западе уже коснулось морской глади, "Леди Хэбертон" причалила в гавани Сент-Питер-Порт на острове Гернси. Гернси - один из Нормандских островов, это еще английская земля, но Англию отсюда уже не видно. Она осталась далеко за кормой, и всю вторую половину дня путешественники могли наблюдать слева по борту побережье Франции. Когда же Элиза разглядывала сам городок, раскинувшийся в глубине бухты, он тоже показался ей каким-то чужеземным. "Это уже скорее Франция, чем Англия", решила она.
- Ты перестала задерживать дыхание! - Укоризненный голос Обри оторвал ее от созерцания живописных беленых домиков с черепичными крышами и крутых, вымощенных булыжником улочек. - Сейчас я тобой занимаюсь. Забыла?
- Разве твой час еще не прошел? - с надеждой спросила Элиза.