— Ну, вещай. Хватит уже интриговать! — поторопила она.
— Ты знаешь, что вчера было после твоего ухода? Не сразу после эфира, а два часа спустя? Люди как будто очнулись от шока…
— А я думала, что, напротив, повергла публику в шок, — усмехнулась Ксюха.
— Я и говорю. Сначала все были в шоке, потом очнулись и стали звонить. Звонков было немыслимое количество, линия не выдерживала, весь город пытался прорваться на нашу радиостанцию!
— Вашу радиостанцию, — поправила его Ксюха. — Я там больше не работаю, забыл?
— Не забыл! — Вадим продолжал радоваться. — Ты больше не работаешь в том качестве, в котором работала раньше, но…
— И поэтому мне малоинтересно то, что происходило после моего ухода, — заявила Ксюха.
Вадим замолчал и стал пить кофе, хитро поглядывая на Ксюху. Она не выдержала и сказала:
— Ладно, сдаюсь, интересно. Ругали?
— Да ты что, наоборот! — оживился Вадим. — Все только и говорили, что программа «супер», даже из городского отдела культуры звонила тетка, сказала, что наконец-то мы выходим на столичный уровень работы.
— Так и сказала? — обрадовалась Ксюха. — А какая тетка?
Не помню! Помощник мэра по вопросам культуры и спорта, что ли. Визитки по телефону она не прислала. Но сказала: «Побольше бы таких эффектных программ!»
— Я тебе не верю, — покачала головой Ксюха. — Мне программный директор четко сказал: на выход, девочка.
— С того момента, Ксения Комиссарова, все изменилось. И изменилось кардинально. Теперь ты — звезда! Там тебя ждет уже целая очередь гомосексуалистов, проституток, наркоманов, несчастных мужчин и брошенных женщин…
— Не поняла, зачем?
— Они все хотят рассказать свою историю в твоем шоу, — объяснил Вадим.
— Бред какой-то, — передернула плечами Ксюха.
— Не бред, детка, а твой звездный час. Ты же мечтала об этом! И вернешься ты на радио уже в другом качестве, с другим окладом!
— Когда вернусь? — не поняла Ксюха.
— Да сейчас вернешься, сейчас! — радостно завопил Вадим. — Допила кофе? Тогда чего сидим, кого ждем? Пойдем быстрей!
— Нет, не пойду, — Ксюха не разделяла эйфории, охватившей Вадима.
Вадим, уже поднявшийся, чтобы уходить, снова присел на стул:
— Не понял. Почему ты не хочешь вернуться на радио?
— Потому что мне не нравится все это.
— Не нравятся живые откровения в живом эфире? — уточнил Вадим.
— Вот именно. Думаешь, мне было приятно устраивать такое? Я ведь хотела подруге своей помочь. Чтобы она узнала всю правду о кознях, которые против нее другая девушка строила. И чтобы подруга помирилась со своим парнем.
— И что, она помирилась? — поинтересовался Вадим.
— Помирилась, но какой ценой! — грустно заметила Ксюха.
— Ценой твоей популярности, Ксюха, ценой твоего успеха! — снова взбодрился Вадим.
— Нет, нет. Это было непорядочно и непрофессионально, — не согласилась с ним Ксюха.
— Наоборот. Это говорит о твоей победе как хорошей журналистки.
— А как же профессиональная этика?
— Вот по этому поводу я тебе не советую париться, — посоветовал Вадим. — Все журналисты циники, ты же знаешь. Сейчас у подруги твоей все в порядке, значит, и другим людям ты сможешь помочь. Так же, таким же способом. Только по их добровольному согласию, понятно?
— Не очень.
— Хорошо, подойдем с другой стороны, — вздохнул Вадим, пытаясь втолковать Ксюхе с его точки зрения очевидное. — Тебе зарплата хорошая нужна?
Ксюха пожала плечами:
— У меня муж сейчас ушел в плавание. Должен денег привезти.
— Вот. Женька твой заработает кучу бабок и вернется. А тебе сейчас самое время подумать о себе, о своей карьере. Ты же не хочешь просидеть всю жизнь в тени своего мужа-моряка?
— Нет, вообще-то, — призналась Ксюха. — Я женщина самостоятельная.
— И независимая, правильно. Так что, давай, не капризничай, идем! — Вадим снова встал.
— Хорошо, я подумаю, — сказала Ксюха, не двигаясь с места.
— Только не тяни, можешь упустить момент, — посоветовал Вадим.
— Вадик, я должна серьезно подумать о том, хочу ли я делать такую программу, — очень серьезно сказала Ксюха.
Maшa и Алеша уже были у Маши дома и сушились после своего неожиданного заплыва навстречу друг другу. Их мокрая одежда была развешена на протянутых через всю кухню бельевых веревках. Зинаида согрела чай, а Сан Саныч принес кое-что покрепче и понадежнее от простуды. Зинаида, понимая, что все закончилось хорошо, тем не менее, не преминула высказать Маше свои претензии:
— Ну ты даешь, Маша, у всех на глазах сиганула с причала в воду! Как ты решилась на такое?
— А я, бабушка, в тот момент боялась только одного, — улыбаясь, объяснила Маша, — того, что Алеша уйдет и больше мы с ним не увидимся.
— А я как увидел Машу в прыжке — у меня сердце тоже куда-то прыгнуло и кувыркнулось… — подхватил ее рассказ Алеша.
— Сейчас-то на месте? — засмеялся Сан Саныч.
— Вроде да. Но еще кувыркается…