- О Говард! Но мне так хочется. Я просто не знаю, что делать, беспомощно сказала Роксана, и на длинных ресницах блеснули бриллиантики слез.
Торн взглянул на нее и разозлился на Тома Голдмана. Ведь если Роксана чего-то хочет, видит Бог, она свое получит. К черту Элеонор Маршалл. К черту всех, кто стоит на пути!
- Ты просто поезжай в Лос-Анджелес и делай свое дело, дорогая. Я добуду тебе этот фильм.
- Обещаешь, Говард?
Роксана стояла перед ним с видом маленькой девочки, взирающей на Санта-Клауса. Маленькая девочка, чьи роскошные соски-изюминки таращились на него сквозь атлас платья.
Внезапно Говард Торн подумал о том, на какой серьезный риск он идет, влезая в подбор артистов для фильма. финансист его уровня, имеющий огромную долю в прибыли "Артемис студиос", вообще не должен утруждать себя подобными мелочами. Когда Роксана Феликс еще ходила пешком под стол, он уже торговал с лотка на улице.
Но потом он вспомнил про ее умелые пальцы, про ее ласки, про собственное возбуждение, которое позволяло ему чувствовать себя суперменом. Роксана Феликс показала ему такое, о чем он не мог мечтать ни с одной проституткой. А она к тому же не проститутка, а самая известная в мире супермодель. Первоклассная профессионалка. Великолепная женщина.
Для жирного некрасивого Говарда Торна она была воплощением мечты.
- Я обещаю, - коротко сказал он.
***
Сидя в удобном кресле первого класса, Роксана Феликс напряженно думала.
Обычно она вела себя не так. Размышлять она привыкла в личном самолете. А к полету первым классом обычного рейса относилась как к шоу. Каждое движение тщательно отработано. Яркое появление, с небольшим опозданием. Но никогда настолько поздно, чтобы отложили полет. Она решила, что образ примадонны - дело прошедших дней. Поэтому она выбрала для путешествия чувственный стиль. Ее экипировка никогда не переходила грань. У нее были маленькие темно-зеленые чемоданы на заказ с Бонд-стрит, более шикарные, чем наскучившие Гуччи или Луис Вуттон. Ласковая вежливость с обслугой. Вежливое, но твердое требование не беспокоить, если какой-нибудь несносный бизнесмен захочет попросить автограф. Такое же милое, вежливое, но молчаливое согласие, если четырехлетний малыш просит поставить подпись. В конце концов, у нее есть какие-то обязательства перед людьми. Она больше чем модель. Она Роксана Феликс.
Леди, играющая модель, любимица Америки. И никогда не знаешь, кто сидит в первом классе. Вдруг сзади нее репортер из "Вэнити фэр"? И она вдруг потеряет лицо? Нельзя даже невольно обидеть репортера.
Роксана нахмурилась. Эти репортеры относятся к себе так серьезно, будто представляют какой-то интерес для других. Глупые писаки. Поглядите-ка на этого Нормана Мейлера, того, что брал интервью у Мадонны несколько лет назад. Да оно больше о нем самом, чем о его собеседнице.
Можно подумать, кому-то в мире есть дело до претенциозного жирного ублюдка Нормана Мейлера.
Во всяком случае, сегодня она не позволит репортерам, детям или кому-то еще докучать ей. Она попросила агента, отвечающего за переезды, усадить ее в конце пустого ряда и дать стюардессам строгие указания держать людей подальше от нее.
Невероятно, но все пошло не так, как предполагалось.
Началось это со звонка Дэвида Таубера на прошлой неделе. Через два дня после триумфа в Чикаго весь модельный бизнес пал к ее ногам. Боб Элтон буквально растекался лужей от обожания. В "Юник" сыпались доллары. "Гесс Джине". "Шанель". Новый парфюм от Кэлвина Кляйна...
Но всех превзошел "Ревлон", предложив ей, и только ей, рекламировать губную помаду: "Самая красивая женщина мира пользуется помадой "Ревлон"".
Она прочитала это и испытала удовольствие. Как сказал Боб? Ее коронация? Иногда его стоит потерпеть. Шоу Алессандро стало ее коронацией. Ее вершиной. Ее зенитом. Наконец она, Роксана, - коронованная королева, взошедшая на трон. Она всегда знала, что рождена занять его. Когда Роксана переступила порог "Лайм лайт" <Свет рампы (англ.).>, любимого клуба в Нью-Йорке, ди-джей поставил "Всемирную супермодель"
Рю Поля. В ее честь. Все зааплодировали. Как должны были кипеть от негодования Синди и Линда! А ей плевать!
Об этом она мечтала. Об этом мечтала каждая манекенщица. Эти поцелуйчики, все эти "детка-могу-ли-я-воспользоваться-твоими-румянами", всякая такая чушь - в корзинку для мусора! Дело не в том, чтобы всем хватило работы, дело в другом - кто наверху. Кто может задвинуть в угол этих новых - Брэнди, Эмбер, Меган, Шалом... И несть им числа... Своей выходкой на шоу Алессандро Эко она, Роксана Феликс, сумела всех поставить на место.
Но почему ей этого мало? Честно говоря, она сама была не в силах объяснить. Она просто не могла взять в толк, почему сладкое чувство победы длилось столь короткое время. Буквально несколько ударов сердца. А потом все демоны вернулись, все отвратительные, изводящие ее черные чувства, которые она с трудом спрятала где-то внутри себя.
Роксана покачала головой. Нет. Сейчас не стоит думать про это.
Просто прими это как данность, велела она себе. Да, она подписала новые контракты после сенсации у Алессандро, она будет держаться на первоклассном уровне до конца жизни, но мало, мало... Ей мало! Она обнаружила это после звонка из Лос-Анджелеса Дэвида Таубера, сообщившего о возникшей проблеме.
"Сэм Кендрик интернэшнл" выдвинул ее как претендентку на женскую роль в фильме с Заком Мэйсоном, режиссером которого будет Фред Флореску. От одного только голоса Дэвида, произносившего имена Зака Мэйсона и Фреда Флореску, а следом ее имя, она задрожала. Зак Мэйсон! Она ненавидела жуткую музыку "Дарк энджел", которую изрыгали громкоговорители, с трудом выносила ее на показах и всяких вечеринках. Музыка вообще оставляла ее холодной. Как и многое другое. Но Зак Мэйсон - бог для миллионов. Он секс-символ и пророк одновременно. Роксана знала о реакции поклонников на развал "Дарк энджел". Она была почти такой же, как на убийство Джона Кеннеди в Далласе. Зак выразитель духа своего поколения. А Фред Флореску - не просто самый лучший, но и самый коммерческий режиссер после Спилберга. Он тот, кто способен оставить след в сознании американцев.
Играть с Заком Мэйсоном в фильме Фреда Флореску...
Роксана могла бы больше не служить вешалкой для нарядов. Она стала бы чем-то большим, чем просто знаменитость. Роксана подумала, что, кажется, поняла главное: все знают красивое лицо модели, но не ее. Она сама - в общем-то никто. Никого не волнует ее мнение, никого не беспокоит, что она собирается делать, после того как оставит работу манекенщицы. Боже мой, подумала она, на самом-то деле я вообще не известна!
А вот если она станет кинозвездой...
Это принесет ей славу.
Стоило Роксане додуматься до этого, она тут же решила это получить. Демоны черной тучей роились вокруг нее, словно стая летучих мышей. А удовольствие от триумфа у Алессандро отдавало вкусом пепла. Именно в этот момент позвонил Таубер и сообщил, что "Артемис" отмахивается от ее проб, но он все же заставит их взглянуть.
- Мне кажется, я тебя не совсем расслышала, - сказала она, а сердце забилось в панике. - Ты, кажется, говоришь, что собираешься заставить их посмотреть мои пробы?
Ее голос был холоднее жидкого азота.
Голос Таубера звучал миролюбиво, но он твердо стоял на своем. Боб Элтон давно бы уже упал в обморок или умер от такого тона.
- Да, именно так. Я буду стараться изо всех сил, Роксана. Но не могу гарантировать, что они все-таки посмотрят твои пробы.
- Ты хочешь сказать, что я должна сделать экранные пробы? Да знаешь ли ты, в скольких коммерческих фильмах я снялась? Ты хочешь сказать, что, если даже я соглашусь на подобное безумие, "Артемис" может не посмотреть их? Не перепутала ли меня с кем-то Элеонор Маршалл?
Но Таубер не дрогнул:
- Я.., мы.., для нас большая честь представлять тебя, Роксана. Ты самая красивая женщина в мире, и я знаю, у тебя большой дар...
Намек не ускользнул от ее внимания.
- Но к несчастью, индустрии художественного кино нужны совершенно другие способности. Поэтому нам предстоит убедить "Артемис", что ты ими обладаешь. - Тон его был теплый, но смысл слов подействовал на нее, как холодный душ.
- Ты хочешь сказать, мне не пробиться наверх? - Вопрос прозвучал так, словно она не верила собственным ушам.
Тогда Таубер решил изменить тактику, он принялся взывать к разуму:
- Роксана, я тебе уже говорил, что никогда не буду водить тебя за нос.
Она возвела глаза к небу.
- Я не дурачу тебя. Это правда. Талант, который я в тебе вижу, другие пока не видят. Мы должны убедить их, заставить увидеть, но придется упорно работать. - Потом он добавил магическую фразу:
- Но я знаю, ты очень любишь принимать вызов.
О да, подумала Роксана, конечно, я люблю. И это ничто по сравнению с тем, с чем ей уже приходилось сталкиваться. Такие вызовы судьбы не снились этому мальчику даже в самых страшных кошмарах.
- Я сделаю пробы, Дэвид, - спокойно пообещала Роксана. - Ты только подтолкни их там, в "Артемис". Они будут смотреть мои пробы.
Роксана уже сделала ставку на Говарда Торна, одного из наиболее могущественных, глупых и женатых мужчин из коротенького списка. Списка мужчин, до которых она как бы снисходила, вступая с ними в связь, которые могли бы обеспечить ей желаемое. Говард Торн - один из наиболее полезных. Прикованный миллионнодолларовыми наручниками к своей жене, он не мог доставить ей, Роксане, слишком много беспокойства, не мог сильно надоесть. А его огромная компания "Кондор индастриз" прокладывала ей путь наверх с помощью журналов, косметических контрактов и разных шепотков в задымленных клубах. Естественно, Говард был ею опьянен, и всякий раз, когда она с ним встречалась, ей удавалось убедить его, что на этот раз он еще лучше, чем в их прошлую встречу. Как все другие "папашечки", Говард считал себя единственным.