- Но ведь мы одна из двух последних студий, которые все еще в руках американцев, Том?
- Да, - сказал Голдман. - Это верно. Пока.
***
Она приехала домой часов в десять, очень уставшая. Пол ждал ее. В гостиной был накрыт стол на двоих. Их лучший фарфор. Серебряная ваза с букетом алых роз. Шампанское в ведерке со льдом. И веселая ария из моцартовской "Волшебной флейты".
Элеонор почувствовала, как напряжение немного отпустило ее.
- Я хотел доставить тебе удовольствие, - сказал Пол, выходя из спальни и целуя ее в щеку. - Знаю, у тебя на работе трудный период.
Элеонор улыбнулась. Похоже, Пол извиняется.
- Очень мило, - кивнула она, - Садись. - Он отправился на кухню и принес дымящееся блюдо. - Овощи с нежирным сыром. Я все приготовил сам.
Элеонор подумала, что предпочла бы мясо на косточке или пиццу с перцем. Но.., по крайней мере он старался. И вообще, когда последний раз кто-то из них готовил? Они ели где-то на стороне или заказывали вечером что-нибудь домой. И то если могли провести вечер дома.
- Похоже, очень вкусно, Пол, - похвалила она.
- А почему бы не налить шампанского?
Элеонор заметила, что он специально переоделся к ужину. Свободный шерстяной костюм от Армани цвета морской волны, белая рубашка, платиновый "Ролекс" на запястье и золотые запонки. Очевидно, все это по случаю какого-то праздника.
Она пыталась не сравнивать его с Томом Голдманом в простом черном костюме.
Том никогда бы не надел ничего сине-голубого. И никогда бы не воспользовался лосьоном после бритья. Он вообще считал, что торчать перед зеркалом - удел женщин.
Элеонор тоже старалась убедить себя в этом.
- А по какому случаю? - весело спросила она, положив себе в тарелку овощей. - У тебя новый контракт?
- Никаких контрактов. - Пол взял фужер. - Это касается нас, Элеонор. Сегодня утром я подумал об этом. У тебя трудности на работе. У меня трудности на работе...
Она кивнула.
- Не надо нам без конца ссориться. Надо постараться проводить побольше времени вместе. Посмотреть, хотим :ли мы быть друг с другом. Сможем ли мы стать хорошими родителями... Вообще понять, к чему идут наши отношения. Он подвинул к ее тарелке красную бархатную коробочку. - Открой.
Элеонор осторожно открыла. Там, на шелке кремового цвета, лежало обручальное кольцо. Из белого золота, с огромным темно-зеленым изумрудом, окруженным рубинами и сапфирами.
Самое безвкусное кольцо, которое ей доводилось видеть в жизни. Но наверняка оно стоит целое состояние.
- О, Пол, - выдохнула она. Кольцо сверкало и подмигивало, как светофор. - Оно такое.., такое.., оригинальное, - неуверенно закончила она.
Халфин скромно наклонил голову.
- Все же бросаются на бриллианты. Но ты не беспокойся, я знаю: ты еще не готова дать мне ответ. Я хочу, чтобы у тебя было время подумать. Красивое лицо Пола расплылось в улыбке. - Элеонор, я считаю, время пришло. Мы оба взрослые. Мы оба кое-чего достигли в жизни, определенного успеха. Мы замечательная пара, а если рядом с нами будут топать маленькие ножки, картина станет завершенной. - Он поднял бокал пузырящегося шампанского. Элеонор, пришло время подумать о том, чтобы соединиться.
Элеонор слабо улыбнулась.
- И вот еще что: я взял нам с тобой билеты в оперу на следующую среду и на балет в пятницу...
- Пол, я не смогу пойти, - покачала головой Элеонор.
- Что? - Его лицо помрачнело.
- Не смогу пойти. На следующей неделе мне надо быть Нью-Йорке с финансовым отчетом. Мы едем с Томом.
- Понятно, - сдавленным голосом сказал он. - Ты должна делать свою работу. Тогда, может, в другой раз.
- Конечно, - согласилась она, чувствуя себя виноватой. Он так старался подарить ей прекрасный вечер, а единственное, что смогла сделать она, - это отказаться.
Но он прав. Не могут же их отношения оставаться такими вечно. А после разговора с доктором Хэйди Элеонор поняла: пришло время принять окончательное решение.
Больше нельзя оттягивать.
- Слушай, Пол, я действительно должна ехать. Но я искренне сожалею, что не могу пойти с тобой в оперу... Это была прекрасная идея. Обещаю, я подумаю о твоих словах и... Я дам тебе ответ в конце этого месяца. - Вот и все.
Дело сделано. У нее остался ровно месяц, чтобы принять решение.
Пол отпил шампанского.
- За нас, - уверенно произнес он.
- За нас, - повторила Элеонор Маршалл, улыбаясь. В голову неожиданно пришла мысль: откуда у нее чувство, будто двери за ней захлопнулись?
Глава 17
Лимузин подвез Меган к служебному входу. Да, кажется, это единственно возможный вариант, позволяющий надеяться, что толпа не сметет ее.
- Золотце, если дети увидят, как ты проходишь мимо них с этим, сказал водитель, кивнув на ламинированный пропуск с надписью "везде", висевший на шее Меган, - у тебя будут серьезные проблемы. Я бы тебе советовал засунуть его под блузку и не рисковать.
Он был прав. Фанаты толпились повсюду, перекрывая все подходы к заднику сцены. Охранникам с трудом удавалось сдерживать их за натянутыми канатами, но все же каждые пять секунд кто-то прорывался к машине и начинал барабанить в окна, прежде чем их успевали оттащить. Лица были перекошены в истерике, залиты слезами не то обожания, не то мольбы. Меган, увидев присланный за ней лимузин с затемненными стеклами, подумала: вот еще один пример того, что Заку Мэйсону хочется похвалиться. Но сейчас она усомнилась в своей правоте. Она радовалась, что за таким "окном" видит кипящую толпу, а фанаты ее не видят.
- Это всегда так? - спросила Меган.
- С "Электрик-Сити" не всегда. Но разве ты не слышала?
- О чем?
- Говорят, Зак Мэйсон сегодня собирается выступать.
Меган снова посмотрела на толпу вопящих и орущих фанатов.
- Так что, все эти дети пришли сюда из-за Зака Мэйсона?
- Все до единого, - ответил шофер. ,