- Так я зайду за тобой через двадцать минут, - большим усилием воли заставила себя сказать Элеонор.
- О'кей, - ответил Том Голдман и вышел.
***
Изабель Кендрик сама не наносила визитов. Обычно приходили к ней, а чаще всего она назначала встречу в известных ресторанах города. В конце концов, какой смысл слыть львицей в обществе и не блистать в нем? Но на этот раз она припарковала свой "бентли" перед воротами имения Голдманов в Беверли-Хиллз, и у нее даже не было времени позлорадствовать, что ее сады красивее садов Джордан.
Утром молодая женщина позвонила, и это было серьезно. Чрезвычайно. Настолько серьезно, что Изабель решила не обсуждать этот вопрос в окружении толпы. У нее нет никакого желания иметь свидетелей их с Джордан разговора. И однако, когда Изабель вышла из машины и поспешила к крыльцу, украшенному колоннами, одетая в безупречно строгое платье цвета морской волны и туфли на высоких каблуках, сердце ее билось быстро и она испытывала необычное возбуждение.
Горничная в форменном платье открыла дверь.
- Входите, пожалуйста, миссис Кендрик, - сказала она, - миссис Голдман ждет вас в гостиной..
Изабель коротко поблагодарила и пошла прямо в гостиную.
Как она и ожидала, Джордан Кэбот Голдман была разодета и сегодня. В брючном костюме от Валентине, она сидела в трагической позе у камина и плакала в кружевной платочек.
- Изабель, спасибо, что вы пришли, - прорыдала она.
- Дорогая, в ту же секунду, как повесила трубку, я бросилась к машине, - сказала Изабель, пытаясь изобразить сочувствие.
На время надо забыть о вечеринках. Сейчас ей предоставляется возможность сплести настоящую интригу. Если она преуспеет, то не только нанесет удар Элеонор Маршалл, но и сильно обяжет Джордан Голдман. Эта женщина станет ее вечной должницей. Тогда Изабель сможет контролировать не только лос-анджелесский высший свет, но и оказаться у истоков пикантных новостей недели, с которыми связаны люди, сплотившиеся вокруг Джордан. И та никогда не решится угрожать ее положению.
Потому что Джордан будет ей обязана. И очень многим.
- Он взял ее с собой в Нью-Йорк, - рыдала Джордан. - И даже не сказал мне. - Голос ее звучал как у маленькой девочки. - Я узнала про это у Джоан.
Итак, это его помощница. Изабель соображала быстро.
Тот факт, что Элеонор поехала с Томом в Нью-Йорк, сам по себе совершенно ничего не значит. Рабочая поездка. В конце концов, она президент студии, подумала Изабель с привычной смесью зависти и презрения. Нет, важно другое; Том пытался скрыть это от Джордан. А Джордан уже знала, что существует угроза ее положению. Знала, поскольку Изабель на том приеме рассказала ей кое-что. И она, по совету Изабель, устроила сцену ревности и потребовала от Тома прекратить общаться с Элеонор. Он все отрицал, но, по сведениям шпионов Изабель в "Артемис", в последнее время держался с Элеонор очень официально.
Очевидно, этот период закончился. А значит, браку Джордан угрожает опасность, если она ничего не предпримет.
Том скрыл, что едет в командировку вместе с Элеонор, от своей жены. Самый опасный сигнал. Изабель почувствовала облегчение - эта глупая потаскушка сообразила и позвонила ей. Рассказала.
- Я знаю, дорогая, - спокойно, но твердо начала она, - и ты знаешь, что сейчас надо делать. Разве не так?
- Кто знает, сколько на это уйдет времени? - рыдала Джордан.
- Иногда нам приходится потерпеть, Джордан, - авторитетно заявила Изабель, - иногда следует проявить активность. А теперь я скажу тебе, что делать. И не спорь.
- Но это испортит весь мой вид, - плакала Джордан.
- Нет, если ты будешь разумной, - возразила Изабель. - В противном случае, дорогая, у тебя вообще может не оказаться выбора. - Она пересекла комнату, подошла к камину и ласково похлопала свою протеже по плечу. - Ты должна это сделать, Джордан. Немедленно. Поверь. Другого способа нет.
***
Том и Элеонор вернулись в отель около одиннадцати.
Они выпили чаю, прогулялись, а потом пошли в кино.
- Ты смеешься? - удивленно спросила Элеонор, когда Том ей это предложил.
- Нет, - ухмыльнулся он. - А ты разве не хочешь?
Интересно узнать, когда ты в последний раз платила за билет в кино или театр?
- О, наверное, где-то в семьдесят восьмом, - предположила Элеонор.
- Вот то-то и оно. Поэтому пойдем. Проведем маркетинг, а вернувшись домой, предъявим билеты в бухгалтерию, как документ о деловых расходах.
- Мне всегда особенно нравилось, как начинается фильм. - Элеонор, подражая голосу за кадром, произнесла:
- ""Парамаунт пикчерз" представляет"...
- Точно. Так что пошли.
Они завернули в маленький кинотеатр в стороне от Бродвея, где шел повторный показ фильма "Потрясенная и смущенная", прихватив с собой пакеты с кукурузой и два больших стакана кока-колы.
***
- Замечательное было кино, - похвалил Голдман, когда они наконец вернулись к себе и вошли в вестибюль отеля "Виктрикс", отделанный голубым мрамором. - Хотя мне показалось, ты получила большее удовольствие, чем я.
Элеонор пожала плечами:
- Ну что я могу сказать? В семьдесят четвертом мне было шестнадцать, и я всем этим жила.
Том взглянул на нее.
- Так ты и травку курила?
- А кто не курил?
Голдман покачал головой и засмеялся:
- Трудно представить. Элеонор Маршалл - и сигарета с марихуаной.
Элеонор, как бы защищаясь, снова пожала плечами:
- Я же не родилась такой, как сейчас.
- Хочешь выпить на ночь? - спросил Голдман, и она с удивлением услышала свой ответ:
- Да.
Вообще-то она не хотела пить с ним - просто не прочь была продлить удовольствие от проведенного с Томом Голдманом дня. Они болтали обо всем и ни о чем, смеялись, резвились как дети - и так вдруг взять и выключить свет радостного дня, расстаться, пожелав спокойной ночи друг другу, было невозможно. Они уже очень давно не общались так, как сегодня. Может, лет пять или шесть. Взбираться на верх служебной лестницы трудно и опасно, отвлекаться ни на что нельзя. - Только вперед и выше.