- А раньше ничего странного не происходило?
- В каком смысле? - я непонимающе заморгала, а в голове возникло происшествие с иномаркой, которую мне удалось отправить в кювет.
- Вам никто не угрожал? Может, были ссоры с кем-нибудь? - следователь задавал мне наводящие вопросы, стараясь выведать как можно больше информации, способной помочь делу.
Я сидела молча, закусив губу и сцепив пальцы рук. В голове, сражаясь друг с другом, кружились противоречивые мысли. "Сказать или не сказать? Скрыть или не стоит? А если бандитов выпустят, и они придут ко мне с разборками? Хотя, с другой стороны,... вдруг, они и есть причина появления в моей жизни "полосатого придурка"? Сколько можно прятаться, скрываясь от себя самой? Разве смысл моего существования в трусости? В конце концов, вымогателей арестовали по другим причинам, так что рассказ о них, вряд ли, повлечет за собой роковые последствия. Они и так за решеткой. Одним преступлением больше... какая теперь разница!"
- Десять дней назад меня похитили двое бритоголовых парней, затолкав в машину неподалеку от дома. Я умудрилась разбить их автомобиль, за что эти хлопцы вымогали большую сумму денег. Но у них ничего не вышло, так как за день до расплаты "Отряд по борьбе с организованной преступностью" сцапал всю честную компанию прямо на Московском проспекте. Сейчас те, о ком я говорю, сидят в следственном изоляторе.
Собеседник выспросил у меня все подробности этой истории, он выглядел чрезвычайно озабоченным и очень заинтересованным. Когда Степан Степанович подробно записал мой рассказ, он негромко сказал:
- Возможно, они кого-то наняли, чтобы отомстить Вам.
- Нет, их арестовали совсем по другой причине, я сама видела, - уверенно откликнулась я.
- И все же... стоит проверить версию, - он улыбнулся. - А Вы пока будьте осторожней.
- Постараюсь.
Мы распрощались у двери его кабинета, до которой Петров меня проводил. Мне был приятен следователь. В нем чувствовалась доброта и ум, любовь к своей работе и человеческое отношение к людям. И трудился мой новый знакомый не за галочки, а на благо общества, в этом я не сомневалась. Наши с ним отношения перешли из сугубо формальных в более теплые и дружеские, я ощущала его заботу о моей судьбе и его беспокойство за мою жизнь. Одним словом, у меня появился человек, к которому в трудную минуту я всегда могла обратиться. И обращалась, потому что эти самые минуты больно уж зачастили.
Выйдя на улицу, я задумалась. А вдруг, и правда, Саха с его друзьями наняли маньяка, чтобы попугать меня? Хотя... стоп! Вымогателей интересовали деньги, а "полосатого урода" - мое тело. Неувязочка получается. Скорей всего, первое нападение десятидневной давности не имеет ничего общего с тем кошмаром, в котором я живу последние трое суток.
Доехав на автобусе до нужной остановки, я медленно побрела к дому, размышляя на тему связи многочисленных попыток изнасилования за время моей сумасшедшей по накалу страстей сессии. Сзади послышались торопливые шаги. Я обернулась, заметив, как за мной следует высокий молодой парень, одетый во все черное. Сердце замерло. Я прибавила скорость, стараясь оторваться от преследователя, неустанно идущего следом. Однако он нагнал меня, опустив на плечо руку, и вежливо сказал:
- Девушка, Вы забыли на сиденье пакет, - протягивая мне потерянную вещь, он улыбнулся. - Почему Вы так сильно побледнели?
Я облегченно вздохнула, забирая пропажу, исчезновение которой даже не заметила. И что меня напугало? Ведь вокруг куча людей, да и светло еще. Зачем нужно было нервничать и убегать? Вот, глупая...
- Спасибо, - я подарила незнакомцу милую улыбку. - Вы очень любезны. А на счет бледности... Я просто устала.
Мы разошлись с ним в разные стороны. Я даже не спросила его имени, как впрочем, и он моего. Вскоре мои уставшие за день ноги, наконец, получили возможность скинуть узкие полусапожки в уютной теплой прихожей, на пороге которой я оказалась.
Лари встретил меня с виляющим в знак приветствия хвостом и довольной пастью, которая без конца зевала, так как пес до моего прихода мирно спал.
- Становлюсь параноиком, - укорила я сама себя, проходя в комнату, чтобы отнести на полку книги. Не придумала ничего лучшего, кроме как заболеть "манией преследования" в самый неподходящий момент.
Я вздохнула, доставая из пакета его содержимое. В руку попал лист, который мне презентовал Егоров. Я задумчиво повертела его и начала читать.
"Психологический портрет насильника"
1. Он, наверняка, имеет непосредственный контакт со своей жертвой. Вероятнее всего, этот человек состоит в кругу ее знакомых или знает жертву по работе, учебе или иным местам общения.
2. Насильник ведет одинокий, скрытный образ жизни...
Зазвонил телефон. Я отложила в сторону труд "Мистера галстука" и направилась в коридор, чтобы снять трубку.
- Алло? - мой голос был спокойным и немного усталым. - Кто это?
- Катя, где тебя черти носят? - сердито проговорил Быстров.
- То есть, - я не поняла, почему он так раздражен.
- Я заходил в университет. Ты ушла оттуда давным-давно. Где ты была все это время?
- Не твое дело, - меня бесил его тон.
- Ты ездила к Андрею? - слова парня звучали как угроза, мне стало не по себе.
- Прекрати допрашивать, - я крепче сжала трубку, чтобы не выронить ее, так как руки затряслись от нервного напряжения, которое с каждой секундой все сильнее нарастало во мне.
- Отвечай, - потребовал собеседник. - Иначе я за себя не ручаюсь.
- Что с тобой? - стараясь усмирить его гнев, поинтересовалась я более мирным тоном. - Собака укусила, или не с той ноги встал?
- Укусила, - спокойно ответил парень. - Причем большая.
Я замерла, не в силах выговорить ни слова. Что он имеет в виду? Или Валя просто шутит?..
- Когда? - наконец, выдавила я.
- Утром на работе, но это не важно.
- Важно, - прошептали мои губы, а пальцы похолодели. - Как все случилось?
- Катерина, - он вздохнул, - Я приеду к тебе сейчас и расскажу, хорошо?
- Нет! - я аж подпрыгнула от такого заявления. - Не вздумай!
- Почему? - собеседник недоумевал.
- Потому что ты и есть маньяк! - позабыв об осторожности, закричала я. - И укусили тебя не на работе, а возле моего дома сегодня, в начале седьмого утра. Это был мой пес! Я сама видела, как он вцепился в твою задницу. Ты, "полосатый кретин", больше не проведешь меня.
- Катенька... - попытался вставить слово в мою тираду Валентин, но я не слушала его, продолжая истерично вопить:
- Никогда не звони мне! Никогда не приходи! И перестань меня преследовать!!! Иначе я сообщу в милицию. Ты понял?!
- Катюша, не совершай ошибку, - он произнес это так печально, что у меня защемило сердце, а из глаз потекли слезы.
- Оставь меня в покое, - всхлипывая, прошептала я и опустила на рычаг трубку.
Громкие рыдания вырвались наружу, как грозовые раскаты приближающейся бури. Дождь из соленых слез становился сильнее, я плакала, как ребенок, сидя на полу и обнимая свои побитые колени порезанной рукой. Мне было так обидно и так страшно... От хорошего настроения не осталось и следа.
Телефон снова затрещал.
- Кто?! - проревела я, заикаясь от мешавших говорить слез.