- Вряд ли приятно наблюдать за процессом, - предупредила Беатрис. - Я являю собой нечто страшное, когда готовлю.
Совсем наоборот, подумал Гийом, наблюдая, как ловко она сгребает нарезанные овощи в сковородку, одновременно захлопывая шкафчик изящным движением бедра. Да, так она и действовала, делая двадцать дел одновременно, но именно это вызвало у Гийома чувство вины. Если повар заболел, с какой стати эта дама должна готовить?
- Позволь, я тебе помогу. - Чтобы привлечь внимание, он взял ее за руку.
- В самом деле хочешь пособить? Ему, конечно, хотелось обнять ее, сказать, что некуда торопиться и не стоит придавать готовке столь большое значение. Однако, сделав шаг, Гийом увидел, как по ее лицу пробежала тень, и немедленно вспомнил, чем кончилась их прошлая встреча в кухне.
- Нам обоим было бы неплохо поесть, но, честное слово, мне куда проще готовить одной. В конце концов, я делала это немало раз.
Понимая, что только усложняет задачу своей помощнице, Гийом поспешил ретироваться в гостиную. Он достал скатерть, бокалы и свечи.
Когда Беатрис наконец объявила, что обед готов, стол был уже накрыт. Она бросила взгляд на белоснежную скатерть, вдохнула запах фиалок и с сомнением произнесла:
- Ты точно знаешь, что делаешь?
- Конечно, - объявил Гийом.
- Ну ладно... Тогда давай ужинать. Еда была божественно вкусна обжаренные овощи и в меру подрумяненный цыпленок с лимоном и рисом.
- Чудесно! - восхитился хозяин дома. - Потрясающе! Не имел понятия, что ты так хорошо готовишь.
- Спасибо, но это только начало. Что Беатрис имела в виду, Гийом понял, когда она торжественно внесла огромный поднос, уставленный маленькими вазочками с мороженым, на котором лежал также черный шелковый шарф.
- Сейчас выясним, что тебе на самом деле нравится. Дай-ка я завяжу тебе глаза.
- А зачем?
- Чтобы цвет и внешний вид мороженого тебя не отвлекал. Это развлечение. Путешествие в мир мороженого для того, чей кругозор ограничен ванильным.
- Но я пробовал и шоколадное.
- Не считается.
- И, кажется, клубничное...
- Чуть лучше, но недостаточно.
- Ну разве я могу спорить с той, что так приятно пощекотала мои вкусовые рецепторы за обедом?
- Это был просто цыпленок.
- Скажи это мадам Ферье. Улыбка Беатрис погасла.
- Не говори ей, пожалуйста.
- Ни за что, - пообещал Гийом, в очередной раз удивляясь, как в сердце этой женщины вмещается столько жалости и любви ко всем подряд - к поварам, к детям. И даже к богатому, но "беспомощному" бизнесмену вроде него. - Ни за что не стал бы причинять ей боль. У нас с ней своего рода соглашение, и она честно выполняет свою часть.
Тогда Беатрис наклонилась и завязала ему глаза шелковым шарфом.
- Открой рот! - скомандовала она и поднесла к его губам ложечку с мороженым.
Он послушно открыл и ощутил чудесный вкус - персики со сливками.
- Теперь еще одно.
- Шоколад.., кажется, с вишней и ромом. Но какой же маленький кусочек!
- Еще?
В голосе Беатрис трудно было не услышать улыбки. Ему почудилось резкое движение, и Гийом машинально протянул руки вперед. И в тот момент, когда она положила ему в рот ложечку мятного мороженого, он коснулся ее. Контраст между холодом сладкого лакомства и теплом тела Беатрис был ошеломляющим, и Гийом невольно притянул ее к себе, почувствовал, как она слегка задрожала.
- Гийом...
Тихий, чуть хрипловатый голос оказался последней каплей. С трудом сотканная паутина самоконтроля порвалась. Гийом усадил Беатрис к себе на колени, нашел ее губы своими. Почувствовав тепло ее рта, он застонал, прижимая женщину к себе, а она запустила пальцы в его волосы.
- Еще, - прошептал он, прерываясь на секунду, чтобы глотнуть воздуха.
И вот Беатрис уже целует его в ответ, ласкает нежными руками шею, гладит волосы.
Мир, казалось, замер, кроме них двоих не осталось никого на всем белом свете. Она была сама мягкость, сама нежность. Он - сама страсть. Гийом понимал, что окончательно теряет рассудок.
- Да, - шептал он, целуя ее, лаская ей грудь.
Она прерывисто вздохнула, выгнулась и прижалась еще сильнее. Он снова застонал, чувствуя, как все вокруг заволакивает мутно-красный туман желания. И в этот момент Беатрис замерла в его объятиях, потом отстранилась.
Гийом сорвал повязку с глаз, поднялся на ноги, не отпуская ее, но она решительно высвободилась.
- Ребенок.
Услышав это короткое слово, Гийом похолодел. И неожиданно осознал, кто он, кто она, что они делали и что должны были.
- Марго проснулась, - коротко пояснила Беатрис. - Я чувствую, мне нужно идти к ней.
Долгие две секунды они смотрели друг другу в глаза. Потом Гийом кивнул. Он не имел ни малейшего права делать то, что сделал, как и думать то, что думал.
- Я уберусь в кухне. Иди, Беатрис, и... Она обернулась.
- Спасибо за обед... И прости, что я пересек грань, которую не следовало пересекать. Прости, пожалуйста.
Беатрис еще секунду смотрела на него, не отрываясь, потом кивнула и исчезла за дверью.
Глава 6
Значит, этот человек способен без труда заставить ее позабыть обо всем, всего лишь коснувшись губами ее губ. От жара их поцелуя могла вспыхнуть гостиная! А главное, целоваться с этим человеком - полный идиотизм; такой глупости она давно не совершала. Нельзя допускать никаких отношений с этим человеком - она и так уже увлечена им, а ведь он совсем не тот, кто ей нужен. Если они и закрутят роман, то ненадолго. В итоге она все равно останется одна.
Но что делать, если три дня прошло, а она все помнит прикосновение его губ и мечтает испытать это еще раз?,.