Сон она мне рассказала, вспоминая его по частям, но с тех пор она на яву стала попадать в "черную комнату" из своего сна и в это время отключалась от реальности. Единственное, что её успокаивало и отвлекало от "черной комнаты" - бешеная скачка на лошади по полям и перелескам, не разбирая дороги. После такой скачки она на несколько дней успокаивалась и делалась прежней. По периоды "черной комнаты" становились все чаще и чаще.
Цинтия стала подозревать меня во всем. Особенно донимали меня дикие сцены ревности, которые начинались на ровном месте и оканчивались ничем. Она выдыхалась, успокаивалась и, казалось, забывала, что происходило некоторое время назад между нами.
Наши отношения осложнились. Во время скандалов я видел её искаженное лицо, её гримасы гнева и ненависти, обращенные на меня. Со временем её облик в моем восприятии изменился до неузнаваемости. Вместо привлекательного, он стал отталкивающим, вместо красивого, он стал отвратительным - от скандалов, криков, искаженного лица, резких жестов. Я бы назвал такой облик "мордой обезьяны". Даже, если бы болезнь и прошла, и мы помирились, я бы не смог уже быть с ней, иметь с ней близость. Меня бы тошнило от этого.
Мне стало понятно, почему люди, которые разошлись в браке, а затем снова сошлись, уже не могут жить вместе. Когда они расходились, делили имущество, детей, они скандалили, ругались, ненавидели друг друга. В этих случаях особенно усердствуют женщины. Таким образом они создают свой образ "морды обезьяны". В глазах мужчины он забывает все хорошее, что есть у женщины. И поэтому, вернуться к ней он не может, не может и снова быть с ней близким в постели.
Во время одной из своих бешеных скачек на лошади к Цинтии пришло видение "черной комнаты", и она перестала понимать, куда мчится, а её руки судорожно дергали за поводья. Лошадь, сбитая противоречивыми командами наездницы, зацепилась ногой за сук. Лошадь увернулась от дерева, но наездница упала на землю, сломала себе шейный позвонок.
Цинтия была жива некоторое время. Лежа на тахте, пыталась приподнялась из последних сил на локтях, чтобы увидеть мое лицо. Она почувствовала мои две руки, которые я подсунул ей под затылок и поднял её бессильную голову. Она знала, что сама лежит навзничь, а я стою на коленях и держу её голову в своих неподвижных руках. Впилась в мое лицо своими большими глазами. Глаза наши встретились. Улыбка раздвинула её губы. Говорить она не могла: в это время изо рта полилась кровь. Она вся вспыхнула своей прежней счастливой улыбкой и с этой улыбкой умерла, ища в наступающем на неё мраке смерти мой взгляд.
Через девять месяцев после кончины Цинтии ко мне обратился лечивший её врач, - Джером Баррет. Он предложил мне провести необычный эксперимент. По его словам, у Цинтии во время её болезни появилось ясновидение и, по его мнению, она могла быть медиумом на спиритическом сеансе. Д-р Баррет мне сказал:
- Если существует жизнь после смерти, то никто лучше, чем Цинтия не сможет провести научный эксперимент, другими словами, вернуться из потустороннего мира и войти в контакт с нами. При жизни в беседе со мной она согласилась предпринять такую попытку, если она умрет преждевременно, и рассказать о потустороннем мире.
После некоторого раздумья я согласился на эксперимент: мне хотелось снова увидеть Цинтию и потом, это было очень необычно - вызвать человека из загробного мира и пообщаться с ним.
В эксперименте участвовало несколько ученых, которых пригласил д-р Баррет. Он проводился в нашем замке. Под него было отведено просторное помещение столовой. Из неё вынесли всю мебель. До начала эксперимента специальной аппаратурой была проверена герметичность помещения. Кроме того, была установлена одна видеокамера, на которую снималось все, все, что происходило во время эксперимента. Это был спиритический сеанс связи с недавно умершей моей женой Цинтией.
Эксперимент проводил д-р Джером Баррет.
Цинтия сдержала свое обещание и, когда начался эксперимент, явилась перед её участниками в виде призрачного создания. Ее образ запечатлела видеокамера. Ее голос был отчетливо слышан и скорее походил на шепот.
Эксперимент длился 4 минуты.
Безразличным, но приятным голосом дух - душа назвала себя, упомянула об уговоре с д-ром Барретом рассказать о потустороннем мире. Но прежде дух Цинтии обратился ко мне:
- Серж, я люблю тебя по-прежнему и даже больше. Здесь я более живая, чем там. Здесь нет никаких болезней и я чувствую себя здоровой. Серж, ты заботился обо мне к пробовал меня удержать, что вполне понятно, но я вынуждена была уйти... Береги сына... Земная жизнь - это мгновенье, а здесь жизнь вечна... Я люблю тебя и нашего сына... Я жду вас здесь, как бы не была долга ваша земная жизнь... Здесь мы будем любить друг друга и жить вечно. Прощай, любимый, это наша последняя встреча в твоей земной жизни... Поцелуй от меня нашего малыша... Когда-нибудь все узнают, что существует другой мир, в которое есть любовь и правда...
Д-р Баррет напомнил духу Цинтии рассказать о потустороннем мире.
По словам духа, земная жизнь - это только одно из состояний бытия и перенос из одного состояния в другое, т. е. возвращение на землю - в плотское тело, невозможен, а контакты с живыми людьми случайны и ограничены.
- Нам нельзя информировать о нашем бытие после физической смерти, поскольку можно нарушить равновесие между этими двумя состояниями, рассказала Цинтия. - Просто никто не захотел бы жить. Могло бы произойти массовое самоубийство людей земной цивилизации.
- Однако кому бы это помешало? - спросил духа английский физик, профессор Вильям Хенкамп.
- Ему, - ответил дух Цинтии. - Вселенная - это один организм, подчиненный общему ритму, который определил Творец.
- Существуют ли рай или пекло? - был задан также вопрос. - Как выглядит система наказаний и поощрений в потустороннем мире?
- Моральные критерии касаются только земной жизни, - ответил дух Цинтии. - Они были созданы людьми на Земле, так же, как и религии. Здесь признается только вера, впрочем, не обязательно верить в Него. Это нужно вам. Остальное поймете в свое время.
После эксперимента я задумался. Мне не нужна та Цинтия, которая является как призрачное видение, мне нужна реальность. В то же время, контакт с другим измерением, которое называется жизнью после смерти, был для меня сверх неожиданным и трудным для объяснения. Я понял, что состояние души, отошедшей в другой мир - это её отрешенность от всех земных дел. Я же хочу жить на Земле и быть как можно более живым, чтобы все чувствовать и все иметь. Поэтому мне следует забыть о встрече с духом Цинтии.
После смерти Цинтии я получил в свое распоряжение все её состояние через опекунство над малолетним сыном.
НЕПЛОХИЕ ДЕНЬГИ
ПЯТНАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ ФРАНКОВ
Рассказывает Артур
Когда Серж со своей новой женой Цинтией приезжал из Англии в Париж, он познакомил меня с интересным для нас человеком. Это был один из отпрысков королевской европейской династии Гогенцоллернов. Серж знал его ещё по Москве, когда жил на Светлом проезде и учился в МАИ.
В Париж российский Гогенцоллерн перебрался после того, как ему вернули значительную часть имущества - фамильные драгоценности, картины мировых мастеров, редчайшую посуду из фарфора, серебра и золота. Он приехал в Париж с женой и дочерью 12 лет. Жена - типичная русачка, с курносым лицом, зелеными глазами и русыми волосами. Дочь же была похожа на него: шатенка, с угловатыми чертами лица, чуть удлиненным подбородком, вишневыми полными губами и лучистые взглядом голубых глаз. Фигурка у неё намечалась прекрасная: гибкая и стройная.
Моего нового знакомого звали Иоганн Карл Гогенцоллерн. Он хорошо знал немецкий и французский языки, неплохо рисовал. У него был обширный круг знакомых. Вот он-то и свел нас с богатым человеком, немцем по происхождению, внебрачным сыном Йозефа Геббельса, который был одним из вождей фашистской Германии. Его имя - Зигфрид. Ко времени нашего знакомства ему исполнилось 62 года. Отец оставил ему 15 миллионов франков. Мы намеревались их заполучить. Зигфрид оказался вдовцом и интересовался хорошенькими девочками, подумывал найти себе пару: хотелось иметь наследника для своих миллионов. Мы с Сержем поняли: здась кроется шанс получения 15 миллионов франков. Серж почти все это время находился со своей новой женой Цинтией в Шотландии, поэтому делом, в основном, пришлось заниматься мне.
В свои 62 года побочный сын Геббельса был среднего роста бодрым располневшим от возраста и чревоугодия человеком. Его крупная голова выделалась высоким лбом, испещренным сеткой неглубоких морщин, узкими губами. Его фигура расширялась за счет заплывшей жиром талии. Но самым примечательным являлось его лицо. Жир на нем не вмещался на щеках и сползал книзу, раздувая щеки и подбородок. Голова выглядела как тыква: непропорционально большая внизу и сужающаяся сверху.
В детстве я видел один раз такое лицо и то на рисунке в школьном учебнике по истории. Лицо английского короля Генриха VIII, жившего в 16 веке, имевшего пять жен, и одну из них Анну Бойль он казнил за измену. С тех школьных времен я не встречал таких лиц. И вот теперь - Зигфрид. А в сегодняшней России таких лиц, расширяющихся к низу от жира, немало среди власть имущих. Особенно такими лицами выделяются губернаторы. Когда видишь подобное лицо, то уже знаешь, к чему этот человек стремится: есть и пить много, у власти оставаться долго и быть неподсудным за любые преступления.
Такое лицо было и у Зигфрида. Мы не знали, как он прожил свои 62 года, но понимали, что это - хитрый, изворотливый, наглый, жадный и жестокий тип. Все эти качества он унаследовал от отца и недалеко ушел от него. Такому человеку палец в рот не клади. Это усложняло решение нашей проблемы по отнятию у него денег, но трудности нас не пугали.
История происхождения Зигфрида весьма занимательна.
Б Библии есть такое выражение - "избранный Богом". Имеется ввиду народ Иудеи. Иудеи 5-6 тысяч лет тому назад подарили миру Библию. Йозеф Геббельс - отец Зигфрида, был избран Богом (Природой), чтобы стать основоположником современной пропаганды и рекламы. Он был непревзойденным мастером тонкой лжи. В фашистской Германии Геббельс занимал пост рейхсминистра пропаганды. На этой должности стал автором всеобщей полной системы "промывания мозгов", тотальной идеологической обработки населения. Небольшого роста, хромой, узкогрудый, смуглый и темноволосый, он совсем не походил под описания "нордического человека", "белокурой бестии", воспетой писателями нацистского толка. Враги и соперники называли его в насмешку "древним германцем, высохшим и охромевшим от древности". Геббельс как человек был жесток, жаден, похотлив, но при этом прагматичен.
Дело происходило перед Второй мировой войной, в Берлине, столице фашистской Германии.
Однажды на перекрестке, у кромки тротуара, автомобиль Геббельса затормозил перед полицейским-регулировщиком. Геббельс увидел, как дорогу переходит молодая, миловидная женщина. Она хромала. Наблюдая за ней, он предположил: "У неё на одной ноге протез".
Геббельс вышел из машины и помог женщине взойти на тротуар. Его помощь была воспринята с большой благодарностью. "Данке шон!" - сказала ему женщина. Пока она говорила ему слова благодарности он успел заметить, что у неё голубые-голубые глаза. Ему захотелось ещё раз взглянуть в них. В ответ на его пристальный взгляд она распахнула свои глаза и буквально облила мерцающим светом своих глаз всего Геббельса. Он не мог от неё оторваться и спросил, не протез ли у неё на одной ноге.
Он обожал обнаженные женские искалеченные натуры и его заинтересовала эта женщина. У неё было круглое лицо с матовой кожей, с чуть вздернутым носом, открытый взгляд и главное - она была блондинкой с пышной копной волос.
Они разговорились. Женщину звали фрау Эльза, у неё была маленькая дочка, муж с ней развелся, когда она попала в уличную аварию, в результате которой потеряла ногу.
Фрау Эльза дала свой адрес, телефон и предложила заходить. У Геббельса затрепетало сердце от возможной встречи с одноногой красавицей. Эта предстоящая встреча имела свою предысторию, случившуюся в подростковые годы Йозефа Геббельса.
Когда ему было 12 лет у него был друг Путтецль, старше его на три года. Как-то они познакомились с одноногой девушкой на деревянном протезе. У неё не было мужчин и она согласилась удовлетворить сексуальные запросы приятелей.
Они затащили девушку на сеновал какого-то сарая, дело это оказалось трудным, но получилось. Путтцель говорил, что это надо, чтобы она не сбежала, когда они станут её раздевать. Но девушка и не сопротивлялась, она только сама отстегнула свой протез, прикрепленный к её телу ремнями. Ребята стали раздевать девушку. Делали они это торопливо, у Йозефа дрожали руки и он путался, снимая с девушки одежду, а та только посмеивалась и как могла, помогала им. Приятель был поопытнее Йозефа и поэтому, как только девушка была раздета, он разложил её на сене, стал её разглядывать и ласкать. Там, где было свободно от рук партнера, запускал свои руки Йозеф.
Девушка ежилась и корчилась, тихо вскрикивала от щипков ребят и наконец сказала: "Ну давайте, скорее ребята! Я уже очень хочу, хочу!"
Первый на неё залез приятель Йозефа и пока он насыщался, Йозеф гладил обезображенное, укороченное колено девушки. Сначала оно подрагивало, затем завибрировало в руке подростка. Но вот девушка испустила долгий протяжный стон и Йозеф почувствовал, как колено - обрубок затвердел в его руке. Потом настала очередь Йозефа овладеть искалеченной девушкой.
Пока девушка одевалась на сеновале, они стащили её деревянный протез. Она кричала им, но протез они не вернули и даже не узнали, что было с ней дальше.
Встречи с фрау Эльзой продолжались более двух месяцев. Геббельсу нравилось ложиться в постель с искалеченной молодой женщиной и ласкать её, ласкать под её вскрикивания и стоны. Ему казалось, что в её лоне бушует огонь, который он не встречал у других женщин. Однажды, она сообщила ему, что беременна. Поначалу он испугался этого и хотел было избавиться от ребенка, но потом передумал. Сказал фрау Эльзе, что ребенка он оставляет и будет её хорошо содержать, её двух детей, девочку и своего сына. Он был уверен, что у него будет сын. Почему ему хотелось сына? У него были одни дочери от жены Магды и единственный сын, но жена говорила, что сын не от Геббельса, а от Гитлера и это Магда говорила во всеуслышание и даже хвалилась этим. Вот теперь пусть и у него будет свой сын.
Действительно, у Геббельса с фрау Эльзой родился сын. Его назвали Зигфридом. Он рос здоровым ребенком и больше походил на свою мать, а не на отца. Геббельс никогда от него не отказывался и никогда его не забывал. В день своей гибели он отправил ему прощальное письмо...
В конце апреля 1945 года замкнулось кольцо советских войск, окруживших Берлин. 22 апреля 1945 года Геббельс, вместе со своей женой и детьми, перебрался в бункер к Гитлеру.