- Никогда нельзя предугадать, что может привлечь мужчину.
- Да, верно. Но она ведь такая же глупенькая, как и я, а мне казалось, что он просто презирает глупых женщин. Вспомни, с каким сарказмом и пренебрежением разговаривает Ротерхэм, когда кто-нибудь, на его взгляд, несет вздор. Его, похоже, забавляли наивные вещи, которые она изрекала, хотя тогда я решила, что он просто поддразнивает девочку, причем не очень добро.
- Я тоже так полагала, но кажется, мы обе ошибались.
- Получается, что так! А тут еще этот бал в Куэнбери! Вот почему он повез на него своих воспитанников. Хотя тон, каким Ротерхэм говорил об Эмили в тот вечер, когда вы поссорились из-за того, что он танцевал только с ней... Как же он мог так себя вести, если чувствовал к ней хоть малейшую симпатию? Помнишь, он еще рассказывал нам, как не мог вытянуть из малышки ничего, кроме "да" и "нет"? Как, не добившись от нее ни одной естественной фразы, был вынужден уйти?
- Очень хорошо помню. Помню и свои слова, сказанные в тот вечер. Я и сейчас считаю, что ее поведение могло уязвить Айво, и то, что начиналось как простая забава, переросло в серьезное увлечение. Ведь до сих пор, уверена, все ходили перед ним на цыпочках. Я восхищаюсь Эмили, однако не думаю, что она способна укротить противного маркиза.
- О, Серена, я уверена, что она и не помышляет об этом! Он ведь ей не нравился. Более того, девочка просто боялась Ротерхэма! Вот почему эта новость кажется мне такой ужасной.
- Ну, если он любит Эмили, то ей нечего бояться. - В голосе Серены чувствовалось напряжение.
- Если любит... Нет, я не могу в это поверить.
- Ты можешь во многое не верить, но это уж вещь неоспоримая. Ничто другое не могло заставить Айво сделать ей предложение. У Эмили нет ни знатности, ни состояния - одно только хорошенькое личико и простодушие котенка.
- Тогда он просто увлечен ею, а это хуже всего - ведь скоро Ротерхэм излечится от своего увлечения, тогда она быстро ему надоест и от этого будет только мучиться.
- Ты рисуешь ее будущее в довольно мрачных тонах.
- Да, потому что знаю, какой жестокий у него характер и как он бесчувственен. Я уж не говорю о его самонадеянности и заносчивости. К тому же я знаю, что девочку втянула в это дело ее отвратительная мать.
Серена пожала плечами:
- А ты-то что так кипятишься? В конце концов, это тебя не касается.
- Правильно, не касается. Но если бы ты знала, что это значит, когда молодую девушку вынуждают выйти замуж за человека вдвое старше ее, ты бы... - Фанни замолчала, смутившись от собственных слов. Щеки у нее запылали, она была явно напугана и поспешно произнесла: - Извини меня! Я совсем не хотела... Я бы ни за что на свете... Не понимаю, как это сорвалось у меня с языка.
- Тебе совсем не нужно извиняться. Ваш брак с отцом всегда казался мне чудовищным, и я искренне жалела тебя.
- Нет, не говори так! Твой папа... Не существовало человека более доброго и внимательного, чем он. Ты не должна думать, что я хотела сравнить его с Ротерхэмом.
- Я и не думаю. Ну же, Фанни, не плачь. Все это грустно, но ты не должна из-за этого расстраиваться. Какое нам дело до проблем Эмили?
Вдова вытерла слезы:
- Ну как ты можешь быть такой бесчувственной! Эту помолвку следует предотвратить.
- Предотвратить? Это невозможно. Выбрось эту мысль из головы, Фанни. Помолвка объявлена, и все должно следовать своим чередом.
Девушка говорила так сурово, что Фанни испугалась.
- Но, Серена! Ты-то в свое время думала иначе! - вырвалось у нее.
- Да, думала. И именно поэтому помолвка не должна быть разорвана. И не будет разорвана - об этом уж позаботится эта Лейлхэм. - Серена помолчала мгновение, а потом продолжила: - Что ж, мне нужно успеть послать ему мои поздравления. И лучше сделать это немедленно.
- Серена, мне, наверное, тоже следует их поздравить. Но прости, ничто на свете не заставит меня поздравлять ее или его с событием, о котором я глубоко сожалею! - с необычной для нее горячностью воскликнула Фанни.
Но ее падчерица уже уселась за письменный стол.
- В этом нет необходимости, - сказала она, не поворачивая головы. - Я напишу от твоего имени все, что требуется в подобных случаях.
- Вот уж не надо!
Ее раздражительное замечание осталось без ответа, но через некоторое время Серена сказала:
- В конце концов, для меня все складывается вполне удачно. Лучшего момента для объявления, которое мне нужно сделать, просто не найти. Ротерхэм, пожалуй, будет слишком поглощен своими проблемами, чтобы придраться к моей помолвке.
- Верно! - немного оживилась Фанни. Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь скрипом пера. Вдова, сидевшая у окна, подперев рукой подбородок, погрузилась в свои невеселые мысли. Вдруг ее внимание привлекло старое ландо, появившееся внизу как раз под окном. Она вскрикнула:
- Серена, это миссис Флур! Наверное, явилась, чтобы сообщить тебе новости. Боже милосердный, ну и вид у нее в этой шляпе! Ой, дорогая, ее высаживает из кареты какой-то джентльмен, сейчас это ландо опрокинется под ее весом! Поторопись, Серена. Может, мне приказать Либстеру объявить ей, что мы обе уехали?
- Нет, конечно. Зачем? - Серена стряхнула с письма песок и открыла маленький ящичек, в котором Фанни хранила сургуч.
- Ох, я просто не знаю... Лучше бы она сюда не приезжала. Ума не приложу, что мне ей говорить.
- Ерунда! Ты скажешь все, что нужно.
- Может быть, она не сможет забраться сюда по лестнице? - нервно хихикнула Фанни.
Но миссис Флур оказалась способной на такой подвиг, хотя у нее ушло на это много времени. С помощью перил и сильной руки мистера Горинга она вскарабкалась наверх - запыхавшаяся, но торжествующая - и остановилась перевести дыхание. Увидев, что Либстер готов распахнуть двери в гостиную, она остановила его, просто вцепившись тому в рукав. Оскорбленный дворецкий высокомерно на нее взглянул и ледяным тоном произнес: "Мадам?"
- Уф! - с натугой выдохнула миссис Флур. - Погоди! Ты запихиваешь меня внутрь, как селедку в бочку.
- Одну минуточку, если не возражаете, - вмешался мистер Горинг, которого ничуть не смутили ни странное поведение его старой знакомой, ни явное негодование дворецкого. Он забрал веер из рук миссис Флур, раскрыл и стал быстро махать им перед ее лицом.
- Спасибо, Нед, - тут же отреагировала она. - Господи, жара просто убийственная!
Сделав вывод, что теперь гостья готова к встрече с его хозяйкой, Либстер открыл двери и объявил тоном человека, вынужденного воздерживаться от комментариев:
- Миссис Флур и мистер Горинг, миледи!
Фанни пошла к ним навстречу, протянув руку:
- Как поживаете? Рада, что вы навестили меня, мадам. Не присядете ли? Либстер, пожалуйста, принесите вина.
Дворецкий с достоинством поклонился и направился к двери. Но так как походка у него была степенная, ему удалось услышать слова миссис Флур:
- Моя милая красоточка! Ваш дворецкий из кожи вон лез, пытаясь убедить меня, что вас нет дома. Я не осуждаю его за это. Я так и сказала ему: "Сударь, не беспокойтесь! Ее светлость сразу же меня примет, уж поверьте мне!" Он поверил. И вот я здесь. Я привезла с собой мистера Горинга на тот случай, если меня хватит тепловой удар, - такое со мной уже случалось, как раз посреди Южного парада. Все так переполошились, будто в город цирк приехал! Нед, поклонись леди Спенборо!
Мистер Горинг, который в это время пожимал руку Серене, явно не обиделся на этот повелительный тон и тут же повернулся, чтобы поздороваться с хозяйкой дома. Фанни вежливо приветствовала его, но не успела протянуть ему руку, так как миссис Флур завладела ее вниманием:
- Если вы видели утреннюю газету, мэм, тогда вам должно быть понятно, почему я здесь.
- Разумеется. Очень... очень интересная новость, мадам. Уверена, она вас чрезвычайно обрадовала.