Ехали мы всю ночь. Нужно было отъехать как можно дальше, чтобы у нас была хорошая фора. Уж не знаю, как далеко от того поселения находятся войска страны или кого они за нами собираются отправить, но чем дальше мы уедем, тем будет лучше.
Я всю дорогу сидел впереди, вместе с Тчаалой, чтобы не дать ему уснуть. Он хоть и вздремнул немного в постели, но сил почти не восстановил. Поэтому приходилось следить, как за дорогой, так и за состоянием кучера.
Зато решили, что сворачивать с пути не станем, так как нам в любом случае необходимо будет оставить Кииру и его сына в родном племени. Там, попросим нового вождя отправить письмо в столицу, о том, что подозреваемый в убийстве лорда был в поселении и направился в какой-либо город. Можно даже и выехать в этом направлении, а потом никто не мешает свернуть.
Таким образом мы отведем карательный отряд от Баахмусов и дать ложный след для преследователей. Тчаал все же опасался за свою семью и по нему было видно, что сейчас, спроси я его, он остался бы вместе с женой и сыном. Но тигр дал слово, что будет сопровождать меня и помогать.
Я, в принципе, не буду возражать, если он останется в своем племени. Все же скрываться от преследования будет сложновато, если с тобой путешествует белый тигр. Такая расцветка среди их брата довольно редкая, а это значит, что любой человек в компании с таким зверочеловеком попадет под взор стражи. Поговорю с ним еще раз, когда приедем до места назначения.
Останется только избавиться от Аслог. Может быть я просто уйду ночью с поселения, когда все будут спать. Девушка в мои планы не входила. К тому же её навязчивое поведение, с откровенными намеками слегка напрягали.
Будь я более раскрепощенным, то давно бы взял ее. Но я не забыл еще Лилит, да к тому же не люблю я Аслог, значит в моем понимании, близость с ней будет непростительной по отношению к моей супруге из прошлой жизни, которую я все еще люблю.
К сожалению, дорога не радовала от слова совсем. И если первые километра три грунтовка была более-менее нормальной, то потом, как только она пошла через лес, начались ямы и колдобины. Конечно, это причиняло определенные неудобство, особенно когда ты сидишь на твердой деревянной скамеечке. Однако Тчиир умудрился уснуть на коленях матери и проспал почти всю дорогу, проснувшись лишь за пару часов до рассвета.
Передохнуть остановились как только расцвело. Сидеть в темноте у огня не хотелось. Пока Тчаал занимался лошадьми, я с Тчииром собрали хвороста и развели костер. Аслог и Киира пошли к карете, первая, чтобы достать котелок и продукты для завтрака, вторая достать мокрую одежду, которая не успела высохнуть в поселке.
Староста предлагал нам взять с собой немного запасов. Однако я решил отказаться от всего, боялся, что он все же вздумает побороться за сотню золотых, обещанных за мою голову и отравит еду. Поэтому готовить будем из того, что у нас осталось.
Внезапно утреннюю тишину нарушил крик Тчииры. Она сидела на земле и судорожно показывала ну руедук, прикрепленный с задней части кареты.
— Там… там… ч-что-то ш-шевелится…
Я со всех ног рванул в её сторону, готовый спалить всю карету вместе с тем, что находится внутри. Мало ли, что там за тварь, вдруг ядовитая змея. Но меня опередил Тчаал, он все же животное, и не в плохом смысле этого слова. Буквально в один большой прыжок он оказался около ящика и вытащил из него какого-то мальчишку.
Стоило мне подойти поближе и в мальчугане я узнал То́вора, того самого сироту из деревни, над которым издевались местные дети.
— Что ты тут делаешь? — гаркнул на него Тчаал.
— Пожалуйста не бейте меня! — мальчишка закрыл голову руками.
— Еще раз спрашиваю, что ты тут делаешь?
— Возьмите меня с собой! Я вам пригожусь!
В его голосе чувствовался страх, да и сам он всем своим видом показывал, что ужасно боится. Но при этом у него хватило смелости спрятаться в рундуке и отправиться с нами. На этих дорогах парнишка, наверное, все органы себе отбил.
— Ты не ответил на вопрос, — я грубо перебил мальчишку.
— Господин, можно я сама поговорю с ним наедине? — Киира поднялась с земли.
Я согласился.
И пока жена Тчаалы расспрашивала, со всей материнской лаской, парнишку, я с ее мужем решили устроиться у костра. Там суетилась и Аслог, которая лишь издали наблюдала за тем, как мы трясли пацана.
Бывший придворный маг варила засыпала в котелок остатки пшеницы и кусочки соленого сала, завтракать будем кашей. Во второй посудине кипела вода с листьями смородины, лесной малины, веточками елок и какими-то ягодами. Я любил «лесной чай» и всегда старался приготовить его на привалах. Мои спутники быстро уловили это и тоже стали его заваривать, когда я не находился у костра.
— Что думаешь, хозяин, на счет мальчика? — спросила Аслог.
— Лишний рот, — буркнул я.
— Надо оставить его и пусть топает к себе в деревню! — согласился Тчаал.
— Но ведь его там обижали, наверное, из-за этого он и сбежал, а ты его хочешь отправить обратно!
— Нам то, что с этого? — удивился Тчаал.
— Хозяин проявил благодушие, наверное, единственный во всей деревни, вот он и решил последовать за ним.
— Собиратель юродивых, — ответил я, но поняв, что сказал посмотрел на Таалу, но тот не обиделся, лишь усмехнулся.
— Скорее защитник слабых, — не согласился тигр.
— А Тчаал ведь прав, — Аслог подошла ко мне и села рядом. — Вы спасли Лилит из заточения, выкупили никому не нужного озлобленного раба, а после пошли вызволять из рабства его семью. Вы, мой господин, спасли меня, хотя могли оставить погибать в горящем поместье, а узнав от меня все что нужно было не убили. Да и этот мальчик…
— Вот только мне совсем не хочется быть защитником слабых, другие цели у меня.
— А может быть не стоит зацикливаться на этом? И во главу угла поставить справедливость и защиту слабых. А месть оставить на второй план, придет время, и новый бог отомстит за всю свою боль.
— Время придет и надеюсь, что скоро, — не слушал я Аслог.
— Зря вы так, господин, — согласился с девушкой Тчаал. — Может пророчество не о вас было и вы вовсе не темный бог.
Разговор прервала Тчиира, она оставила играть своего сына с мальчишкой.
— Он решил, что хочет путешествовать с вами, господин.
— С чего это он так решил? — меня немного удивило это.
— Вы первый человек, кто обошелся с ним по-доброму.
— Тем, что вылечил его от косоглазия?
— И не только, — Киира налила себе в чашку чаю. — Вы заступились за него перед задирами и взрослыми.
— Это не повод залезать к нам в карету.
— Для него повод, — она отпила немного и продолжила. — Мальчик говорит, что его родители погибли, когда ему не было и полугода. Из-за косоглазия, его считали проклятым, и никто не хотел ухаживать за ним. Однако в деревне была безумная старуха, которая стала за ним присматривать. Но в четыре года, совсем обезумив, она сломала ему ноги. Ужас какой, — Киира схватилась за сердце, будто у нее приступ. — Бабку казнили, а мальчик был предоставлен сам себе. Кто-то подкармливал его, но никто не брал к себе в семью. Он жил в доме своих родителей, питался плохо, одежду донашивал за соседскими мальчишками, если ему отдавали тряпье. В общем его там никто не любил, и когда вы за него вступились, то решил, что отправится с вами.
Мда… Действительно собиратель ущербных. Конечно история ужасная, никто не заслуживает такого отношения к себе, тем более из-за простого косоглазия. Его, конечно, жалко, но он лишний рот и еще один человек за которого нужно быть ответственным, при чем непрошеный.
— В общем и целом, давайте каждый выскажется, кто что думает, — сказал я. — Возьмем мальчишку или оставим его тут и пусть идет пешком до своей деревни.
— Лично я, за то, чтобы он поехал с нами! — Киира тут же вступилась за него.
— Я тоже не против нового попутчика, — Аслог тоже отдала голос за мальчика.
— После того, что я услышал, то решил, что оставлять его в лесу слишком жестоко, хозяин. Я за то, чтобы его взять с собой, но высадить в следующем поселении, — Тчаал не настолько добр как его жена, которая посмотрела на него осуждающе.
Что ж, нас стало на одного человека больше. И раз мальчишка стал новым членом команды, нужно познакомиться. Я подозвал малого к костру, с ним подошел и Тчиир.
— Напомни, как тебя зовут, — спросил я.
— То́вор.
— Лет тебе сколько?
— Девять лет, вроде, — смутился он.
— Почему ты говоришь так неуверенно?
— Просто я не знаю точно, слушал как меня обсуждали недавно женщины и там прозвучал этот возраст.
— Ту историю, которую ты рассказал Тчиире, это правда?
— Наверное, — он посмотрел в сторону.
— Опять не уверен?
— Все что я помню, это то как жил всю жизнь один, а про безумную бабку и мои ногу рассказали другие дети, когда дразнили меня.
Значит вся эта история может быть полностью выдуманной. Дети обычно довольно жестоки с теми, кто отличается от них, поэтому таким образом могли просто издеваться над ним. С другой стороны, они сами могли услышать её от своих родителей, а потом в более жестокой форме поведать и самому То́вору.
— А делать что-то умеешь? — продолжил я.
— Умею готовить есть, разводить костер, могу дрова рубить, — парень жалостливо взглянул на меня. — Не выгоняйте меня, пожалуйста, я буду делать все, то захотите. Могу за лошадьми ухаживать, собирать хворост, сторожить вас всю ночь!
— Не боись малой, — я жестом пригласил его сесть у костра. — Ты есть хочешь?
То́вор кивнул и Киира стала разливать кашу по тарелкам, в том числе и новому спутнику. Он ел жадно, однако, когда все съел не осмелился попросить добавки, а лишь попытался встать из-за «стола». Но Киира остановила его и предложила добавки, То́вор вопросительно посмотрел на меня, и я одобрительно кивнул. Мальчишка съел еще две порции и только тогда было видно, что наелся.
Когда доел и Тчиир они ушли вместе играть. Тигренок хоть и был младше То́вора на пару лет, но решил взять шефство над ним. Они, не дожидаясь, когда переварится пища, принялись фехтовать ветками. Тчиир, которого обучал отец, что-то объяснял своему новому другу, показывал, как нужно защищаться от ударов и как их наносить. Товор слушал, кивал и повторял.
— Киира, ты понимаешь, что у тебя появился еще один подопечный? — спросил я.
Тчаал неодобрительно покашлял, но его мнение меня сейчас интересует в последнюю очередь.
— Понимаю, — кивнула она.
— Я ведь тоже согласилась принять его, так что часть обязанностей по его воспитанию лягут и на мои плечи, — вмешалась Аслог.
— Хорошо.
— Но и вы, мой господин, тоже в ответе за него?
— Пока он со мной, я сделаю все, чтобы защитить его, ровно, как и вас всех, — согласился я.
— Я не об этом, мой господин, — Аслог провела пальцами по моему лицу. — Вы дали ему надежду, как и всем нам, надежду на светлое будущее, на достойную жизнь, поэтому не стоит перекладывать все на хрупкие плечи девушек вашего отряда. Именно ваша доброта спровоцировала его на этот отчаянный шаг, так что и вам придется принимать в воспитании Товора.
И она в чем-то права. Пацан совсем был зашуган, отчего и решился на побег вместе с незнакомцами. Это же как сильно его донимали, что он предположил, что безопаснее будет с нами, чем в родной деревне?
— Хозяин, — мои мысли прервал Тчаал. — Можно я вздремну пару часиков, прежде чем мы отправимся дальше? Сил нет больше!
— Хорошо.
Если честно, то я планировал отправиться после завтрака, однако оставлять без сна Тчаалу, единственного, кто умеет управляться с лошадьми, не стоит. Поэтому придется еще пару часиков посидеть на месте.
И пока Тчаал спал, все занимались своими делами: дети играли, Киира занялась мокрым бельем, Аслог мыла посуду. Я же спать хоть и хотел, но понял, что не усну. Привык, за все время путешествия, что на страже всегда должен кто-то оставаться. Да и продумать дальнейшие действия тоже необходимо.
Так как еды почти не осталось, то скрываться скорее всего больше не будем. Более того, заезжать в поселки и таверны будем открыто, пусть видят нас и отправляют гонцов, о том, что разыскиваемые преступники нашлись.
Будем «случайно» разбалтывать конечный пункт путешествия и всегда называть разные. С этим вопросом стоит проконсультироваться с Тчаалой, он все же лучше знает местные города. Пусть, те кто меня ищет, будет дезориентирован и размажет свои силы по нескольким населённым пунктам.
Остается вопрос с тем, что еда может быть отравленной, в том случае, если кто-то захочет все же лично прикарманить сто золотых. Но и тут скорее всего нам не стоит опасаться. Если мы планируем останавливаться в небольших деревнях, домов на десять, то там не будет таверн и гостинец, а гостей принимать будет глава поселка. Есть можно за одним с ним столом, таким образом будем уверены, что еда не отравлена.
В трактирах, если мы отравимся и умрем, то хозяин потеряет гораздо больше, чем получит за мою голову. Слухи разлетятся мигом и в данное заведение все будут обходить стороной. На крайней случай, если уж совсем разыграется паранойя, то можно заставить попробовать пищу и самого хозяина, а то и вовсе его ребенка, которые, обычно, помогают родителям.
Да, скорее всего так и сделаем, наведем смуту в рядах преследователей. А когда приедем в родное поселение тигров, то там, скорее всего, на следующее утро рвану в поисках Гёльта. Оставлю и Тчаалу, и Аслог и пацана в деревне. Пусть решают сами как им дальше быть.
Товор сможет там найти себя, по крайней мере мне так кажется. Устроится работать в порту, а может и вовсе станет юнгой на корабле и будет путешествовать по миру.
Тчаале будет спокойнее со своей семьей. Все же, после того, как он так отчаянно пытался вызволить их из лап вождя, не правильно будет их разлучать. Пусть он тоже останется дома и воспитывает сына.
Ну а Аслог сама решит, что делать. Брать её с собой уж точно не планирую. Пусть хоть живет в поселении, или отправляется с караваном в большой город, мне все равно.
— О чем думаете, мой господин?
— Как раз о тебе, — я посмотрел на бывшего придворного мага.
— Я надеюсь это что-то приятно? — она явно флиртовала со мной.
— Не то что бы.
— Мой господин, я больше к вам не приставала со своими расспросами, но все же хочу получить ответ на мое предложение.
— На какое? — удивился я.
— То, что предлагала в купальнях.
— Стать сексуальной жрицей?
— Верно.
— Нет, конечно, не согласен! — я возмутился.
— Отчего же? Каждому богу нужен свой жрец. И что может быть прекраснее, когда тела мужчины и женщины сливаются в едином порыве экстаза. Несмотря на то, что вы проявляете свою доброту, называете себя темным богом. А что может лучше олицетворять тьму, чем порочная связь?
Аслог шептала мне это на ухо, то и дело задевая губами мою кожу. В эти моменты я испытывал неимоверное возбуждение, а по коже от её дыхания бегали мурашки. Эта женщина определенно меня влечет.
— Тьму прекрасно олицетворяет месть! — я попытался отодвинуться.
— В том числе и месть, — согласилась она. — Но вы хотите, чтобы ваши жрецы приносили жертвы на алтарях храмов?
— Я вообще не хочу, чтобы у меня были жрецы, храмы и последователи.
— Поздно, мой господин.
Вокруг нас образовались высокие ледяные стены. И это не моих рук дело, видимо Аслог их наколдовала. Она скинула с себя холщовое платье и под ним ничего не оказалось.
— Пора придумывать новые ритуалы! — прошептала она.
Я хотел разрушить ледяные стены и заставить Аслог одеться, под предлогом, что оставлю её в ближайшей деревне. Но не смог, я залюбовался ею. А когда девушка меня поцеловала, то и вовсе потер контроль над собой.
Аслог сняла с меня рубашку и штаны. Я же впился в её грудь. Девушка же толкнул меня на землю и уже сама принялась целовать шею и грудь, а когда закончила села мне на бедра и принялась ритмично двигаться.