— Хелена, — прошептал Колин сквозь темноту комнаты.
Ее негромкое посапывание продолжилось.
— Хелена, псс!
Никакого ответа.
Рассвет уже высветлил небо. Им пора вставать. Хороший улов вероятнее всего ранним утром, когда форель голодная.
— Хелена, просыпайся.
Все равно никакого ответа. Господи, эта женщина спит, как камень. Неудивительно, что она привязывала его. Он легко мог выйти за дверь, радостно прокричать слова прощания, а она продолжала бы блаженно спать.
Колин потер сонные глаза, потом откинул одеяло и вскочил на ноги. Он выгнул спину, разминая затекшие после сна на земле мышцы, потом пригладил рукой растрепанные волосы.
— Эй, маленькая мегера, — поддел он Хелену, — думаю, твой заложник убегает.
Она все еще спала.
Колин улыбнулся, потом сделал шаг ближе, глядя на нее сверху вниз. Какой невинной она выглядела! Густые ресницы касались щек, губы приоткрыты, как у ребенка, пальцы безобидно сжаты около лица.
— Это не вишневые ли пироги так чудно пахнут? — прошептал он. — И копченая ветчина? Смородиновые булочки с пылу с жару и сладкий сырный пирог?
Хелена чуть наморщила лоб, но, к его удивлению, она не пошевелилась.
— Просыпайся, девица! Норманны пришли! Торопись, пока они не заставили тебя мазаться духами и спать на шелковых простынях.
К его удивлению, даже это не разбудило ее. Покачав головой, Колин решил, что раз уж она так спит и никто не узнает, он мог бы воспользоваться ее беспомощным состоянием. Он долго смотрел на ее рот, такой нежный, такой притягательный, и наконец, опустил голову, чтобы попробовать вкус ее нежных губ.
Как только он коснулся Хелены, она проснулась, ударив ножом, который был зажат у нее в кулаке. Колин отпрянул и в шоке резко втянул в себя воздух, когда тонкое острие вонзалось в его щеку. Кости Христовы! Если бы его реакция была чуть медленнее, он мог остаться без глаза.
— Иисусе!
Хелена выглядела такой же потрясенной, как и он.
— Назад!
— Проклятие!
Колин прижал палец к краям раны. Она горела просто адски. Ну почему эти маленькие порезы всегда переносятся больнее?
— Назад!
Хелена взмахнула перед собой ножом.
— Я только…
— Назад!
Он повиновался, сделал шаг назад, и Хелена села, откинув волосы с лица свободной рукой. Господи, по ее затуманенным глазам он видел, что она еще не окончательно проснулась. Она напала на него чисто автоматически.
— Святые угодники, ты что! Убери оружие. Я только пытался разбудить тебя. — Колин посмотрел на следы крови на своем пальце. — Люциферовы яйца, ты спишь как мертвая.
— Если я сплю так крепко, то почему у тебя кровь от моего ножа?
Колин сдвинул брови:
— Тебе, должно быть, снилось, как ты убиваешь норманнов.
Очевидно сочтя, что он безобиден, Хелена сунула нож за пояс.
— В следующий раз попробуй позвать меня по имени.
Колин только покачал головой.
— Ты должна мне рыбалку, — проворчал он.
Его порез оказался неглубоким. От него не останется даже шрама. Но воспоминание о нем будет навсегда высечено в его памяти. Никогда больше он не попытается разбудить спящую шотландскую змею поцелуями.
Солнечные лучи пробивались сквозь сосновые ветви, когда Хелена вела Колина вдоль ручья с удочками на плечах. Шотландия и вправду прекрасная страна, решил Колин, с ее каменистыми утесами и величественными водопадами, просторными вересковыми пустошами и заросшими папоротником долинами. Но Ривенлох был жемчужиной среди всей этой красоты, богатый лесом и лугами, питаемый множеством речек и ручьев, испещряющих пейзаж, как серебряные нити, искусно вышитые на тунике. Теперь Колин понимал, почему король хочет защитить эту землю.
Похоже, Хелена хорошо знала окрестности. Она привела его к месту, где ручей расширялся в глубокое озеро, идеальное для рыбалки.
Колин заранее вырезал из дерева примитивные крючки и теперь прикреплял их к удочкам, связывая вместе волокна из тростника, растущего рядом у воды, чтобы сделать леску.
Когда Хелена наживляла свой крючок, без единого содрогания насадив на него извивающегося червяка, Колин улыбнулся. Интересно, все ли шотландки такие бесстрашные?
Вскоре они уже сидели у кромки воды бок о бок на большом валуне, как старые добрые друзья, лески их удочек подрагивали от ленивого течения. Никто никогда не догадался бы, кто тут похититель, а кто заложник.
Через четверть часа Хелена поймала первую рыбу. С довольным видом она жестом опытного рыбака вытащила форель и бросила ее на травянистый берег.
Колин не мог не рассмеяться от удовольствия.
— Так ты уже рыбачила раньше?
— Раз или два, — ответила Хелена, поднимаясь, чтобы забрать свою рыбу.
— Ну, я пытался быть галантным, позволив тебе выловить рыбу первой, — поддразнил он. — Но теперь я вижу, что тебя нельзя сбрасывать со счетов. Думаю, можно устроить соревнование.
— Соревнование?
Хелена, держа извивающуюся форель одной рукой, небрежно вытащила крючок, как будто делала это каждый день.
— О да, соревнование! Посмотрим, сможешь ли ты сравниться со мной, — рыба за рыбу.
— Сравниться с тобой? Да ты уже далеко позади.
— Это ненадолго, — пообещал Колин.
— Я всю жизнь ловлю рыбу в этих реках, — похвасталась Хелена, бросив свой улов на траву и возвращаясь на место. — Что может норманн знать о повадках шотландской форели?
Колин задумчиво почесал подбородок.
— Я подозреваю, что они очень похожи на шотландских девушек.
— Хмм.
— Юркие. Неуловимые. Упрямые. Импульсивные. — Он завел свою удочку над темной тенью, грациозно кружащей под водой. — Но примани их правильной наживкой…
И в это же мгновение, к ужасу Хелены, форель попалась на его удочку, и Колин выдернул извивающуюся рыбину из воды.
— Видишь? — спросил он, широко улыбаясь. — Это так же легко, как соблазнить девицу.
Хелена открыла рот от удивления. Потом она его захлопнула.
— Да, если девушка так же глупа, как рыба, — парировала она.
Колин хихикнул, снял с крючка рыбину и бросил ее рядом с ее форелью.
— Ну, теперь мы на равных.
Хелена поймала еще двух, хотя Колин утверждал, что их нужно посчитать за одну, потому что уж очень они маленькие.
Несомненно, Колин не мог пожелать для себя более приятного времяпрепровождения, чем провести утро в соперничестве с красивой девушкой. Он исподтишка наблюдал за очаровательной девицей с изумрудными глазами и пухлыми губами и непокорной гривой каштановых волос. Она и правда была наградой, красавицей, которая украсит постель любого мужчины. Хелена в сосредоточенности покусывала нижнюю губу, а Колин продолжал наблюдать за ней, как ее соломенного цвета юбки развеваются вокруг босых ног, а когда она склонилась над камнем, ее платье немного развязалось, открывая верх груди, и после этого он стал думать о другом. О да, было что-то, что сделало утро даже еще более приятным, что-то, без чего истосковался оголодавший зверь в его штанах.
— Ты собираешься вытаскивать ее, — спросила Хелена, — или ты просто дразнишь бедняжку?
Учитывая поворот мыслей Колина, вопрос поразил его. Минуту он мог только смотреть на Хелену, не понимая, как она может быть так откровенна. Потом он проследил за ее взглядом в сторону воды. Крупная форель поймалась на его удочку, плавая восьмерками у поверхности. Смутившись, Колин быстро вытащил ее из воды. Чтобы вернуть свои мысли к рыбалке, ему потребовалось гораздо больше времени.
Тем временем нахальная девчонка, пока он снимал с крючка рыбину и наживлял нового червяка, выловила еще двух форелей.
Когда Хелена отправила еще одного червяка в водную могилу, Колин спросил:
— Может, сделаем соревнование еще интереснее?
Хелена ухмыльнулась:
— Звучит как отчаянная попытка мужчины, который вот-вот проиграет.
— Может быть, — согласился он. — Но как насчет вот этого? Тот, кто поймает больше форелей к тому моменту, когда солнце достигнет верхушек деревьев…
— И что?
Тысячи грешных возможностей заполонили его мозг, но он не озвучил ни одну из них. У Хелены все еще оставался нож Шеда, а ему совсем не хотелось быть зарезанным.
— Выигрывает хвалебную песнь со стороны проигравшего.
— Песнь?
— Да, нечто победоносное и воодушевляющее.
Хелена покачала головой:
— Я не пою.
— Если ты выиграешь, тебе и не придется, — сказал Колин улыбаясь.
— Верно.
— Ну, так, значит, спорим?
— Ну, хорошо. — На ее губах появился намек на улыбку. — Но тебе лучше не распугивать шотландскую форель нормандским пением.
— Когда я пою, миледи, — хвастливо произнес Колин, — лесные создания собираются, чтобы послушать.
Хелена рассмеялась, и Колину вдруг захотелось снова услышать ее смех. Есть несколько песен, которые вызывают у женщин сердечный беззаботный смех.
Несомненно, надо устроить это испытание, оно даже пробудило в нем чувство соперничества. Возможно, к концу утра Колин будет должен Хелене песню, но, в свою очередь, она вознаградит его смехом.
Колин дю Лак действительно забавный, это Хелена вынуждена была признать. Даже несмотря на то, что он прислужник. И норманн. И бабник.
Он также был верен своему слову. Разумеется, она ожидала этого от рыцарей Ривенлоха. Но честь Колина оказалась сюрпризом, учитывая, что он иностранец и ее заложник. Он не делал попыток сбежать, хотя и мог бы это сделать, когда она беспечно заснула прошлой ночью в коттедже. И он не причинил ей вреда. На самом деле это Хелена поранила его от неожиданности сегодня утром. Колин явно собирался поцеловать ее, и той части ее сущности, которая была порочной, очень хотелось узнать, насколько поцелуй норманна отличается от поцелуя шотландца.
И все же Хелена не могла позволить себе чувствовать то, что она начинала чувствовать. Контакт. Сопереживание. Сочувствие. Человечность.
Она вынуждена была напомнить себе, украдкой поглядывая на красивого плута с широкими плечами, буйной черной гривой и танцующими глазами, что он ее враг. Сейчас они могли проводить часы в благодушном безделье, но когда придет Дейрдре, Колину дю Лаку предстоит стать жертвенной пешкой в ее игре, не более того.
К тому времени, когда солнце добралось до верхушек деревьев и их состязание закончилось, Колин выловил еще две форели. Но это все равно было меньше, чем Хелена выловила за утро, что и сделало ее победителем.
Он шутливо проворчал:
— Я все равно настаиваю, что тех двух считать нельзя. Их не хватит насытить даже ребенка.
— Если ты не хочешь петь…
— Нет, нет, нет. Я человек чести. Я должен тебе песню, и эту песню я тебе спою.
Колин отложил удочку и задумчиво нахмурил лоб. Сидя нога на ногу рядом с Хеленой на валуне, тогда как она беспечно болтала ногами, он задумчиво смотрел на воду.
— А, вот оно.
Он откашлялся и начал петь. Голос его не был неприятным, хотя Колин явно не был менестрелем. Но где ему не хватало мелодии, он с лихвой восполнял громкостью.
У Хелены вырвался смешок.
— Морские чудища?
Колин умолк, чтобы посмотреть на нее с наигранным укором, и продолжил песню:
Хелена укоризненно толкнула его за эту очевидную пошлость.
— Форель, — поправился он, хотя глаза его горели откровенным озорством. — Я имел в виду форель.
Губы Колина подрагивали, когда он продолжил:
Хелена возмущенно вздохнула, прежде чем он успел сказать это, и снова толкнула его.
Он улыбнулся и игриво толкнул ее в ответ.
Потом с мстительным блеском в глазах Хелена толкнула Колина со всей силы, так что он свалился с камня в воду.
Он упал с громким плеском. Когда Колин вынырнул, ее шокировало его шипение, но было лучшей наградой.
Хелена встала, триумфально возвышаясь над ним.
— Это должно укротить твой отвратительный язык, норманн.
Он стряхнул с себя воду и с прищуром посмотрел на нее:
— Не называй меня «норманн».
Потом без предупреждения Колин стал брызгать в Хелену водой.
Она открыла рот и замерла с благоговейным трепетом, глядя на него сквозь мокрые пряди волос. Да как он посмел! И все же вместо гнева она чувствовала только веселье.
Обычно мужчины отвечали на ее агрессию одним из двух способов. Они уходили от битвы, боясь или повредить ей, или проиграть женщине. Или они нападали с невероятной яростью, стараясь убить то, что было выше их понимания. А этот норманн… «Колин», — мысленно поправилась она. Он не старался просто показать лучшее, на что он способен. И что-то было в этом… притягательное.
Так он хочет посоревноваться? Хелена посоревнуется с ним. С удовольствием.
На ее лице расцвела улыбка, и она согнула колени, готовясь прыгнуть в воду.
Но как раз в этот момент Хелена услышала, как позади нее хрустнула ветка — тишайшее шуршание сосновых игл, хотя достаточное, чтобы она почувствовала чужака. Ее рука инстинктивно потянулась к ножу, и Хелена резко обернулась с оружием наготове.