- Сказать по правде, милочка, - призналась мисс Бетти, - я буду рада предлогу остаться дома. Конечно, это нехорошо с моей стороны, но Эстер так изменилась, пока мы не виделись. Она вечно толкует о проповедях и благотворительности.
Заплетая роскошные волосы в длинную косу, Диана заразительно расхохоталась.
- Ах, тетечка, - правда, скучно? А я все удивлялась, как это вы терпите? Она так серьезна, бедняжка!
- Ну, - терпимо заметила мисс Бетти, - Эстер Томпсон приходилось в жизни нелегко, очень нелегко. И у меня серьезные сомнения относительно этого ее Джорджа. Никчемный юнец, судя по всему. Может, нехорошо так говорить, но до чего же я буду рада снова оказаться дома!
Она встала и взяла свечу.
- Право же, в Бате совсем не так весело, как обещали.
Диана проводила ее до двери.
- Совсем не весело, если не имеешь друзей. Но в прошлом году, когда с нами были мои кузены и папа снял на сезон дом на Северном променаде, все было очень приятно. Жаль, что с нами были не вы, а эта противная тетка Дженнифер!
Она тепло поцеловала тетку и посветила ей, пока та шла по коридору в свою комнату. Потом вернулась к себе и закрыла дверь, устало зевнув.
Примерно в это же время его милость герцог Эн-доверский входил в уже переполненную комнату для карт в доме милорда Эйвона на Катарин-Плейс, и был встречен фамильярными возгласами.
- Ого, Бельмануар!
- Где же дама, Дьявол?
Он хладнокровно прошел в круг света огромной люстры и встал под ней. Бриллиантовый орден на его груди горел и мигал, как живой. Бриллианты в галстуке и перстнях искрились при каждом движении, так что казалось, будто он припудрен радужными камнями. Как обычно, герцог был в черном, но среди присутствующих не удалось бы найти более роскошного и внушительного наряда, чем его соболиный атлас, густо расшитый серебром, и сверкающий жилет. Серебряное кружево окружало его шею и пышными манжетами падало на кисти рук. Вопреки моде, предписывавшей лишь черный бант в волосах, на нем были серебряные ленты, резко выделявшиеся на фоне ненапудренных волос.
Подняв лорнет, он осмотрел комнату с высокомерным удивлением. Лорд Эйвон, откинувшийся на спинку кресла, погрозил ему пальцем:
- Бельмануар, Бельмануар, мы ее видели и заявляем, что она слишком хороша для тебя.
- Да, мы решили, что и нам причитаетша доля улыбок шимпатичной ошобы, произнес шепелявый голос, и его милость обернулся к женоподобному щеголю, виконту Фодерингему, подошедшему сзади. На том был атлас цвета само и желтый бархат. Но широкие полы кафтана топорщились, и на высоких каблуках можно было только семенить.
Трейси отвесил глубокий поклон.
- Ну вам, конечно, достанется ваша доля ее улыбок, если она этого пожелает, - промурлыкал он, и поднявшийся хохот заставил повесу покраснеть до ушей и поспешно стушеваться.
Именно он в свое время пытался заговорить с Дианой, и присутствовавший при этом заядлый сплетник Уилл Стапли поведал историю этой неудачи по крайней мере шестерым, а те немедленно пересказали ее другим, наслаждаясь тем, что виконт получил решительный отпор.
- Как это сказал Селвин? - протянул сэр Грегори Маркем, тасовавший карты за столом лорда Эйвона. Девнант бросил на него вопросительный взгляд:
- Джордж? О Бельмануаре? Когда?
- А, как-то в клубе Уайта... Точно не помню. Там был Джек Чомли, он должен знать, и Горри Уолпол. Он говорил о Дьяволе и его возлюбленных - в целом, довольно точно.
Чомли поднял взгляд:
- Кто-то назвал мое имя?
- Да. Что Джордж говорил о Бельмануаре, тогда, у Уайта?
- Тогда?.. А, помню. Да просто кусочек старого гекзаметра, обыгравший его имя: Est bellum bellis bellum bellare puellis <Прекрасно воевать за прекрасных дев (лат.).>. Он решил, что это был бы подходящий девиз для герцогского дома.
Тут снова поднялся общий смех. Среди шума Маркем спросил:
- Кто она, Трейси?
Его милость повернулся:
- Кто? - лениво спросил он.
Лорд Эйвон расхохотался:
- А, бросьте, Бельмануар, это не пройдет! Право, не пройдет! Кто она, выкладывайте!
- Да, Бельмануар, кто эта черноволосая красавица и где вы ее откопали? - воскликнул Том Уайлдинг, пробиваясь вперед с рюмкой в одной руке и бутылкой портвейна - в другой. - Я-то думал, что вы очарованы Синтией Ивенс!
Мгновение у Трейси был недоумевающий вид, потом его будто осенило:
- Ивенс? А, да! Бойкая вдовушка из Кенсингтона, так ведь? Вспомнил.
- Он забыл! - воскликнул Эйвон, разражаясь хохотом, заслышав который мистер Нэш не раз содрогался и закрывал свои высочайшие очи. - Вы меня в гроб вгоните, Дьявол. Клянусь, вгоните!
- О, надеюсь, что нет. Благодарю вас, Уайлдинг.
Он принял протянутую Томом рюмку и пригубил ее.
- Но вы не ответили! - напомнил Фортескью от другого стола, ловко сдавая карты. - Надо думать, "руки прочь"?
- Конечно, - ответил герцог. - Так всегда бывает, Фрэнк, вы ведь знаете.
- К моему прискорбию! - со смехом отозвался тот и потер правую руку, словно припоминая какую-то рану. - Неплохо вы меня проткнули, Трейси.
- Неловко, Фрэнк, неловко. Можно было и не затягивать.
Виконт, бывший на поединке секундантом, добродушно хихикнул.
- Шмотреть было приятно, клянушь чештью. Жа-кончили жа пару щекунд, Эйвон! Даю шлово.
- Вы что же-бились с Дьяволом, Фрэнк? Чго это на вас нашло?
- Наверное, сбрендил больше обычного, - отозвался Фортескью своим негромким, мечтательным голосом, - и встрял между Трейси и француженкой-певичкой. Он возразил - очень вежливо, - и мы выяснили отношения в Гайд-парке.
- Именно так, черт возьми! - воскликнул его партнер, лорд Фолмут. - Да ведь я же и был секундантом Дьявола! Но этому уж сколько лет!
- Два года, - кивнул Фортескью, - но я, как видите, не забыл.
- Боже, а я забыл! А ведь ничего смешнее не видал: вы были разъярены, а Дьявол - абсолютно спокоен. Вы никогда не были хорошим фехтовальщиком, Фрэнк, но в то утро парировали так плохо, что я думал - Дьявол вас продырявит. А он вместо этого аккуратненько так поцарапал вам правую руку и, провалиться мне на этом месте, - вы чуть не лопнули от смеха! А потом мы все отправились завтракать, Фрэнк, и какие довольные! Боже, да! Вот это был поединок!