- Ах, извини, пожалуйста! Я буду паинькой!
- ...и он вздрогнул и ужасно разволновался. И больше того, милочка: слышал, как он разговаривал со своей кобылой обычным голосом джентльмена. Молли, что за кобылка - ты даже представить себе не можешь! Просто...
- Не надо про кобылу, милый! Мне не терпится услышать о джентльмене-грабителе!
- Хорошо, ласточка, хотя кобыла была просто великолепная. Когда я его услышал, мне показалось, что я его знаю. Ну нет, Молли! - С этими словами он закрыл ей рот рукой, и у нее озорно заблестели глаза. - Но я никак не мог сообразить, где я слышал этот голос: он сказал всего одно слово, понимаешь ли, и когда я держал его запястья, я чувствовал, что он - не чужой. И все же это невозможно. Когда он оказался в карете...
- Как опрометчиво! Он мог...
- Не надо, душенька! Когда он оказался в карете, я попробовал вытянуть из него, кто он такой - но безуспешно. Но когда я сказал, что ему придется сегодня предстать передо мной, он вдруг начал хохотать, так что я совсем не мог понять, что это с ним. И больше я от него ничего не добился, кроме "да, сэр" и "нет, сэр". А все-таки мне казалось, что он - джентльмен, так что я...
Его восторженно обняли:
- Майлз, милый! Ты дал ему убежать?
- Да, что ты, сокровище, и это должен был сделать я? Я, мировой судья? Я приказал не надевать милорду кандалы.
- Ах, ну почему ты не дал ему убежать? Но если он и правда джентльмен, ты дашь?
- А вот и нет, сокровище. Я отправлю его дожидаться сессии.
- Ну, так ты ужасно жестокий.
- Но, душенька...
- И я хочу встать.
Он притянул ее к себе.
- Я посмотрю, чем можно будет помочь твоему протеже, Молли. Но не забывай: он пытался убить твоего единственного мужа!
С озорным видом он выжидал, как она на это отреагирует, но миледи не дала себя смутить.
- Незаряженным пистолетом? Фи, Майлз! А можно мне спрятаться за ширму, когда ты будешь его Допрашивать?
- Нельзя.
- Но мне так хочется на него посмотреть!
О'Хара решительно покачал головой: ей был прекрасно знаком этот жест. Каким бы добродушным и покладистым ни был ее муж, наступал момент, когда он становился глух ко всем уговорам. Так что мрачно пообещав быть ближе, чем он думает, она сдалась и отправилась в детскую навестить юного мастера Дэвида.
***
Какое-то время Карстерз ломал голову, пытаясь найти средства к побегу, но, как ни старался, так ничего и не придумал. Если бы только его допрашивал не Майлз! Конечно, ему не позволят остаться в маске - но ведь только в ней он мог сохранить инкогнито! Он молил судьбу смилостивиться и сделать так, чтобы О'Хара либо его не узнал, либо, по крайней мере, притворился, что не узнает. Решив, что ничего сделать не может, он улегся на чрезвычайно жесткий матрац и заснул, словно у него никаких забот не было.
На следующее утро, после долгих и многословных споров с главным тюремщиком по поводу маски, он триумфально прошествовал к дому.
Когда небольшая процессия собралась подняться по ступеням, которые вели к парадной двери, леди О'Хара весело вышла навстречу им с корзиной и садовыми ножницами, что-то напевая. При виде грабителя она оборвала песенку, ахнула и застыла на верхней ступеньке, пристально разглядывая милорда. Два тюремщика посторонились, давая ей пройти, а вверх по лестнице взлетела борзая и радостно бросилась к ней. Нетвердо стоявшая миледи пошатнулась, уронила корзинку, не попала на следующую ступеньку и полетела прямо вниз. Но в мгновение ока Карстерз бросился вперед и поймал ее в свои объятия. Он осторожно поставил ее на землю, спросив:
- Надеюсь, вы не ушиблись, мадам?
Подняв корзину, он вручил ее Молли, а та с улыбкой приняла ее.
- Благодарю вас, сэр, - ничуть. Но боюсь, мне пришлось бы плохо, если бы вы так быстро не поймали меня. Право, вы были очень добры.
Она протянула ему свою крошечную ручку, пожирая его глазами.
Мгновение милорд колебался - а потом сдернув шляпу и склонился над ее пальчиками.
- Это совершеннейший пустяк, мадам, - проговорил он своим собственным голосом - голосом джентльмена. - Умоляю вас не думать об этом.
Он выпрямился - к нему снова подошли тюремщики.
Леди О'Хара посторонилась и пропустила их в дом, проводив внимательным взглядом. Щеки ее пылали, глаза подозрительно блестели. Вдруг она решительно вздернула головку и, отшвырнув несчастную корзину, быстро пересекла газон и вошла в дом через стеклянную дверь террасы.
Милорда провели в библиотеку, где его дожидался О'Хара. Джек ссутулился, сунул руки в карманы. Шляпа по-прежнему была у него на голове.
Главный тюремщик окинул его сумрачным взглядом и болезненно поморщился, когда Карстерз с демонстративным нахальством облокотился о резной столик.
- Мы не стали надевать на него наручники, сэр, как было велено, сказал он тоном, говорившим, что если это плохо кончится, то пусть О'Хара пеняет на себя.
Майлз кивнул.
- Совершенно правильно, - спокойно подтвердил он и с еще большим подозрением осмотрел личность в плаще и маске.
- Но я должен доложить, что арестованный вел себя очень упрямо, сэр, внушительным тоном добавил тюремщик.
- Вот как? - серьезно отозвался Майлз. - В чем это выразилось?
- Видите, сэр, арестованный в маске? Когда мы сюда шли, я велел ее снять. А он отказался, сэр.
Следуя вашим приказаниям, сэр, я не стал его заставлять.
- А!.. Ваше имя?
- Джон Смит, - сразу же сказал Джек хриплым голосом.
О'Хара записал это, скептически улыбаясь. Джеку улыбка очень не понравилась.
- Может, вы соблаговолите снять маску?
Наступило молчание.
- Сударь, я рассчитывал, что вы позволите мне в ней остаться.
- Вот как? Ничего подобного я не позволю!