- Только чтобы спросить, могу ли я вернуться с вами на Гросновер-Сквер. Мне надо сказать вам нечто важное.
- Разумеется, - поклонился Ричард и повернул в сторону.
Лавлейс, которому удалось вырваться из когтей Бельмануара, поспешил на поиски Лавинии. Не найдя ее в ложе, он сообразил, что она должна быть в фойе, и направился туда. Как только она увидела, что он приближается, то поставила свой бокал - и поднялась на ноги.
- О, капитан Лавлейс! Вы пришли проводить меня на место? Я почти не видела вас сегодня вечером. Нет, Маркем, вам провожать меня не надо! И вам не надо, милорд! Сударыня, - она низко присела перед старой герцогиней и отошла, опираясь на руку Гарольда.
Когда они оказались в пустынном коридоре за ложами, он пылко повернулся к ней.
- Так что, моя дорогая? Что?
Уголки губ леди Лавинии печально опустились.
- Да, - ответила она. - Я уеду с вами.
Тон был по меньшей мере унылый, но он, казалось, не заметил этого.
- Лавиния! Вы, действительно, решились?
- Да, - ответила она, с еще большей грустью.
- Прекрасная любовь моя! Вы едете со мной? Когда? Сейчас?
- Сейчас?.. О, нет, нет!
- Дорогая, чем раньше, тем лучше. Я понимаю, это большой шаг для вас, чтобы делать его поспешно, но, уверяю вас, это самое мудрое решение. Можете вы ехать завтра?
Ее большие глаза расширились.
- Нет! Нет! Я... о, я не могу оставить Дикки так скоро! - голос ее прервался рыданиями.
- Но, Лавиния, дражайшая моя! Вы ведь не хотите остаться с ним? воскликнул он.
- Да, хочу! - ответила она. - Я... я вовсе не хочу покидать его!
Этот сокрушительный ответ заставил его ахнуть.
- Вы... но... Святое небо! Что вы такое говорите? Вы же любите меня!
- Нет, не люблю! - возразила она. - Я всегда вам говорила, что не люблю. Я любила и люблю своего мужа!
- Вы просто не в себе! - ошеломленно произнес он. - Если вы его любите, почему же вы согласны бежать со мной?
Она с упреком взглянула на него и уныло ответила:
- Потому что больше не с кем.
- Господи Боже! Что такое...
- Я должна с кем-то бежать... потому что... видите ли... Дик... больше меня не любит. Я поеду с вами и постараюсь быть хорошей.
Он быстро поцеловал ей руку.
- Любимая!.. Я все-таки думаю, что вы не в себе. Завтра вы будете думать по-другому... Вы ведь, на самом деле, не любите Карстерза.
Она упрямо поджала губы и царственно вскинула голову.
Он с тревогой посмотрел на нее и сказал:
- Если вы действительно его любите, нелепо бежать со мной.
Ее пальцы сжали его запястье.
- Но я должна! Вы не понимаете, Гарри! Вы должны меня увезти! Разве вы не хотите этого?
- Конечно, хочу, но не потому, что вы желаете переменить обстановку. История становится абсурдной!
- Все это ужасно! Ужасно! Никогда в жизни не была я такой несчастной! Я... о, как бы я хотела не быть столь бездумной и себялюбивой прежде!
Они уже стояли около ее ложи, Лавлейс задумался на минуту, и затем, видя, что все возвращаются на свои места, открыл дверь и ввел ее внутрь.
- Послушайте, дорогая! Это самый безумный план, о котором я когда-либо слышал, но раз вы так решили, вы должны его осуществить. Приходите завтра вечером ко мне! Возьмите с собой как можно меньше багажа: у меня все будет готово и мы сразу направимся в Дувр. Я надеюсь, что потом, со временем, вы забудете Ричарда и немного полюбите меня.
- Вы очень, очень хороший Гарри! Да, я сделаю все, как вы сказали... и, о, мне жаль вас так огорчать! Я всех мучаю, я хотела бы умереть! Вы ведь на самом деле не любите меня, и я стану для вас обузой!
- Я на самом деле вас люблю! - успокоил он ее, но в глубине души не мог не пожалеть о том, что влюбился так страстно. - Теперь я вас покину, милая, потому что ваш муж может вернуться в любую минуту, - он легко поцеловал ее руки. - До завтра, прекраснейшая!
Как она досидела последнее действие, Лавиния никогда потом не могла сообразить. Она мечтала вернуться домой... в дом, который вскоре не будет ей домом... в ее тихий дом. Голова болела так, как болела она все эти недели у Ричарда. Больше всего на свете она хотела прижаться лбом к плечу мужа, такому соблазнительно близкому, почувствовать вокруг себя его охранительные руки. Но Дик влюблен в Изабеллу Фаншо, и она вынуждена была сидеть прямо и чопорно на стуле и улыбаться в нужных местах.
Наконец, пьеса закончилась! Занавес опустился на кланяющегося Арчера, а зал топал и хлопал, выражая свой восторг. Занавес снова поднялся... что, еще не все? Ах, нет! Это Гаррик вывел на авансцену миссис Клайв. Неужели они никогда не кончат?
Миссис Флеминг стояла - по-видимому, они уже могут идти. Она поднялась, кто-то накинул ей на плечи плащ: Ричард в последний раз. Мистер Холт проводил ее до кареты и посадил туда ее и ее кузину. Они с мистером Флемингом взяли портшезы, так что с дамами поехал только Ричард и Трейси. Флеминги остановились у друзей на Брук-Стрит, совсем рядом с Гросвенор-Сквер. Когда они высадят Харриет, останется проехать всего лишь несколько ярдов.
Лавиния тупо удивилась, зачем Трейси понадобилось поехать с ними. Чего он хочет? Он, что, собирается предупредить Дика о ее предполагаемом побеге? Как же мало он знает об истинном положении дел!
В Уинчем Хаусе у нижней ступеньки лестницы она обернулась пожелать доброй ночи.
Трейси она просто кивнула, но Дику протянула руку. Он взял ее в свою, поцеловал, и она обратила внимание, какие холодные у него пальцы и какие горячие жгучие губы. Затем он отпустил ее руку, и она медленно пошла вверх по лестнице в свою комнату.
Его милость в лорнет проводил ее взглядом. Когда она скрылась из вида, он повернулся и критически оглядел Ричарда.
- Если вы так целуете женщину, я сочувствую Лавинии, - заметил он.
Губы Ричарда сжались. Он поднял канделябр с зажженными свечами и пригласил его милость пройти в гостиную.
- Полагаю, что вы пришли не для того, чтобы сказать мне это? - спросил он.