- Успокойся, любимая! - остановил ее муж. - В конце концов это всего лишь чистая царапина. Забери ею в дом и дай ему чего-нибудь выпить! Клянусь, это то, в чем он больше всего нуждается!
Молли надула губки, рассмеялась и подчинилась.
За элем Джек рассказал обо всем приключении до того момента, как он расстался в Литтлдине с Дианой. А затем с довольным смешком рассказ продолжил О'Хара.
- Ей-богу, Молли, ты никогда не видела ничего равного мистеру Боули, когда Диана назвала ему имя Джека! Право, он так разволновался, что не знал, куда кинуться! А мисс Бетти! Я думал, у меня будет приступ при виде того, как она металась от Дианы к Джеку и обратно, причем, можешь себе представить, в каком виде!
Молли, слушавшая все это с круглыми глазами, восторженно вздохнула. Затем, оправившись от потрясения, она захлопала в ладоши и объявила, что оказалась во всем права!
- Что ты имеешь в виду, золотце? - осведомился О'Хара.
- А как же, сэр? Разве не повторяла я снова и снова, что если уговорю Джека остаться с нами, все образуется, как надо? Ну, Майлз! Ты же знаешь, я это говорила!
- Припоминаю, как-то ты говорила что-то такое, - признал ее супруг.
- Как-то! Ничего себе, как-то! Я всегда была в этом уверена. И я действительно уговорила его остаться! Ведь уговорила, Джек? - воззвала она.
- Уговорила, - согласился он. - Вы уверили меня, что если я буду таким бесчувственным и невежливым, что уеду, Майлз заболеет и медленно зачахнет.
Она не обратила внимания на непристойную оценку мужем этого перла дипломатии.
- Тогда вы видите, что это благодаря мне... - тут ей пришлось прерваться на небольшую потасовку с О'Харой, и встреча закончилась взрывом хохота.
Когда Карстерз пошел переодеться, он застал Джима в комнате, поджидающим его. Он весело приветствовал его и уселся перед туалетным столиком.
- Сегодня, Джим, мне потребуется праздничный костюм. Думаю, розовый бархат с кремовой парчей.
- Хорошо, ваша светлость, - последовал чопорный ответ.
Джек обернулся.
- Это еще что такое?
- Как я понял, ваша светлость - граф, - сказал бедный Джим.
- Это какой же бестактный идиот сообщил тебе об этом? Я собирался сам рассказать тебе эти новости. Полагаю, теперь ты знаешь мою историю?
- Да, сэ... милорд. Я... я полагаю, вам больше не понадобятся мои услуги?
- Небеса святые! Почему? Ты хочешь меня оставить?
- Хочу оста...? Нет, сэр... милорд... я... думал, что, может вам, захочется иметь более ловкого камердинера... а... не меня.
Милорд снова повернулся к зеркалу и вытащил булавку из галстука.
- Не будь идиотом.
Эта загадочная реплика, казалось, очень успокоила Джима.
- Вы действительно так считаете, сэр?
- Конечно, да. Без тебя я буду чувствовать себя просто потерянным. После всех этих лет! Женись на этой милой девушке из Фиттеринга, и она станет горничной миледи. Поскольку я собираюсь жениться немедленно!
- Да, сэ... милорд! Я, правда, очень счастлив, сэ... ваша светлость. Розовое, сэр? С серебряным кружевом?
- Полагаю, что так, Джим. И кремовый... бледно-бледно кремовый... сливочный жилет, вышитый розовым. Там такой есть, я знаю.
- Да, сэр... ваша светлость.
Милорд уныло поднял на него глаза.
- Э-э... Джим!
- Да... ваша светлость?
- Прости, но я не могу этого выносить.
- Прошу прощенья, милорд?
- Я не могу выдержать, что ты называешь меня "ваша светлость" через каждые два слова... действительно не могу.
- Но, сэр... можно мне тогда назвать вас "сэр" по-старому?
- Я, пожалуй, предпочел бы так.
- Ах, сэр... благодарю вас...
Завязывая бант на парике хозяина, Джим вдруг остановился, и Джек в зеркало увидел, как лицо его опечалилось.
- А теперь что не так? И куда ты дел мои мушки?
- Они в маленькой шкатулочке: сэр... да... вот этой. Я просто вдруг подумал... вот заячья лапка, сэр... что теперь уж никогда не увижу, как вы останавливаете карету и не услышу "кошелек или жизнь!"
Милорд, старавшийся прилепить мушку точно над уголком рта, попытался сдержаться, не смог и разразился озорным хохотом, который, докатившись до О'Хары в комнату на противоположной стороне лестницы, заставил того радостно ухмыльнуться. Давно не он слышал этого смеха.
Эпилог
Его милость, герцог Эндовер сидел у окна своих аппартаментов в Венеции и разглядывал письмо. Почерк был его сестры. После мгновенного колебания, он глубоко вздохнул и, сломав печать, развернул листки и расправил их на широком подоконнике.
"Мой самый дорогой Трейси,
Ты снова уехал, не простившись со своей бедной сестрой. Я очень обижена, сэр, но понимаю твои Причины. Как только я увидела Диану, я поняла Правду и узнала твою темную красавицу. Я ужасно тебя жалею, дорогой. Я сама ее очень полюбила, и хотя она несносно очаровательная, но, возможно, раз она темная, а я светлая, мы будем только подчеркивать друг друга.
Возвращенье блудного сына было невероятно волнующим. Там, конечно, были Эндрю и я. Еще была миссис Фаншо, знавшая Джека за границей и жутко странной старичок, который, увидев Джека весь задрожал и расчувствовался. Еще приехали сэр Майлз с женой. Они, по-моему, очень приятные милые Люди, а отец Дианы и ее тетка несколько буржуазные, но, в общем, вполне презентабельны.
Все теперь знают правду, но большинство людей оказались страшно добры и я почти не замечаю разницы в Обращении. Дорогой Дикки веселее, чем был когда-либо и еще милей, так что я почти наслаждаюсь тем, что мы Изгои Общества.