* * *
Летом 51 года до н.э. Птолемей XII оставил этот мир. Неполных восемнадцати лет новая царица Клеопатра VII вступила в брак со своим единокровным десятилетним братом Птолемеем XIII. Весь двор, вся Александрия, вся страна, все понимали, что это не брачный и не политический союз, а семейно-политическая конфронтация. И поэтому следовало готовиться к очередной внутренней войне. Клеопатра не скрывала, что супруг нужен ей только pro forma, что она собирается править единолично. Братец, точнее, те, кто за ним стоял, придерживались, естественно, противоположного мнения. Клеопатра возглавляла партию сторонников независимости в условиях разумного лавирования с Римом. Но она жила в Риме, вместе с отцом вернулась к власти при помощи римских мечей, поэтому противники могли именовать ее "прихвостнем латинян". Противники же выражали интересы скорее консервативной части Египта, одинаково готовой отстаивать независимость любой ценой или, если цена окажется приемлемой, готовой немедленно сдаться Риму.
За маленьким Птолемеем стояли опытнейшие царедворцы и интриганы: воспитатель мальчика евнух Феодот, первый министр евнух Потин и как бы министр обороны Ахилла, не ставший евнухом по чистой случайности. В партии Клеопатры оказались люди, менее искушенные в подковерной борьбе: евнух Гефестион, врач Диоскорид и астроном Сосиген. Вся ее тщательная подготовка к правлению оказалась лишь теорией. На практике она столкнулась с тем, что не озаботилась о собственной охране. За братом-супругом и Ахиллой стояли все вооруженные силы Египта, за Клеопатрой - лишь небольшой отряд наемников, оставленный Антонием. Отряд состоял из германцев и галлов. Это были отважные вояки, они легко прижились в Александрии, обзавелись семьями. Но их было мало.
Потенциальная энергия вражды проявилась не сразу. Вначале Клеопатра занялась кипучей деятельностью по воплощению своих замыслов. Этому способствовало счастливое знамение. Вскоре после ее воцарения умер очень почитавшийся в Египте священный бык Апис, воплощение души бога Ра. Был назначен новый бык. Клеопатра по этому случаю объявила амнистию преступникам, устроила пышные празднества. Затем она показывает неожиданную в ее годы опытность в экономических проблемах. В целях борьбы с инфляцией она проводит девальвацию денег на тридцать процентов, приказывает в обязательном порядке обозначать на монете ее достоинство и истинную стоимость. Это было несомненно выгодно для царской казны, которая начала пополняться. На одной стороне серебряных и бронзовых монет Клеопатры VII изображался рог изобилия - символ ее экономической программы. А на другой ее благородный профиль. Только ее. Без профиля номинального супруга и главы государства. Это был вызов.
А рог изобилия был скорее элементом сглаза. Обновление водного хозяйства, борьба с коррупцией и прочие замыслы воплощались намного медленнее, чем хотелось бы царице.
Почти одновременно с Египтом великое противостояние началось и в Риме. Оба конфликта развивались одновременно. И его параллельные неуклонно сближались, чтобы пересечься. В 53 году до н.э. в Парфии погибает Красс, и триумвират распадается. Через год, пока Цезарь завоевывает Галлию, добирается до Британии, в Риме Помпей становится единоличным консулом, диктатором. То есть Цезарь отстраняется от власти, и конфликт между ним и Помпеем неизбежен.
И 11 января 49 года до н.э. Гай Цезарь со своим войском форсирует небольшую, но важную водную преграду - речушку Рубикон. Это формальная граница Римской республики, переходить которую Помпей Цезарю запретил. Это означает начало гражданской войны.
Цезарь мгновенно занимает Рим, и Помпей бежит к верным ему легионам в Македонию. Клеопатра издалека внимательно наблюдала за этими событиями, не замечая, как готовится переворот у нее дома. В ее глазах только Помпей оставался истинным правителем Рима. Она оставалась ему благодарна в память об оказанных ей и ее отцу услугах. А Цезарь в ее глазах был узурпатором. Поэтому Клеопатра посылает в помощь Помпею свой отряд наемников и корабли с хлебом. Серьезная ошибка. Сколько их еще она допустит, несмотря на все одержанные ею победы...
Хитрый евнух Феодот, воспитатель ее мужа, все ошибки оборачивает против нее. Теперь царица предстает в глазах своего народа уж точно как прихвостень Рима. В том же году случилась небывалая засуха. Нил обмелел, многие каналы пересохли. Над страной нависла угроза голода. А тут еще хлебный экспорт Помпею. Феодот скорбно вещал на каждом углу, что царица, единовластно управляющая страной, навлекла гнев богов, каналы и протоки кровь в жилах Египта - пересохли по ее вине. Народного восстания долго ждать не пришлось. И Клеопатра была вынуждена тайно бежать из мятежного города, чтобы спасти свою жизнь. Лишь с небольшим отрядом приближенных и телохранителей. Первое пристанище она нашла в древних Фивах в Верхнем Египте.
Но теперь она уже не искала мудрости в тысячелетних храмах. Теперь ее захватила самая сильная и губительная страсть - жажда власти. Клеопатра выжидала, рассчитывала, в какой момент лучше вернуть себе Александрию. У нее не было главного инструмента для этого - войска.
Тем временем недальновидная политика Феодота играла ей на руку. Для централизации и сохранности запасов он приказал все семенное зерно свезти в хранилища Александрии. Эти меры вызвали у народа протест. Теперь росла народная ненависть к Феодоту, Потину и несмышленому Птолемею. И Клеопатра решилась на экстравагантный шаг.
С небольшой группой сторонников она направилась к Красному морю. Пересекла его на торговом судне и оказалась в жаркой, дикой, редконаселенной Аравии. Она нашла у жителей Верхнего Египта сочувствие, но не нашла среди мирных землепашцев и мудрых жрецов-воинов. Прирожденными воинами были бедуины, гордые жители пустыни. Клеопатра владела одним из бедуинских диалектов. Она надеялась на свою царскую харизму, обаяние молодости и несколько сундуков с золотом, которое успела прихватить в Александрии и которым ее ссудили фиванские жрецы.
Это было испытание, которое не всякий мужчина выдержит. Что уж говорить о невысокой, хрупкой двадцатилетней девушке. О той, чей утренний туалет занимал несколько часов. О той, которая привыкла принимать ванны с лепестками роз и медовым нектаром, привыкла к аромату духов и благовоний, к притираниям из душистых масел. В жару она любила лакомиться замечательным изобретением Александра Македонского - мороженым. А здесь в пустыне воды едва хватало, чтобы утолить жажду. Она чувствовала себя высушенной, как сухие и ломкие шары перекати-поля, подгоняемые по барханам горячим ветром.
Но это путешествие закалило ее, прибавило мужества. Порой ей казалось, что она похожа на всеобщего кумира Александра. Ведь он страдал от жажды, зноя, проникающего во все складки кожи, засыпающего глаза песка гораздо чаще, чем наслаждался мороженым под сенью пальм. Клеопатра победила трудности. Ей удалось сколотить из бедуинов небольшое войско. Денег было мало, но она была щедра на обещания. Все будет, как только она достигнет своей цели и вернет себе трон. И люди шли за ней.
Караван, двигавшийся на север, становился все больше. Кончилась пустыня. Остались позади Иудея и Палестина. На некоторое время Клеопатра обосновалась в Сирии, где царило временное безвластие после очередной римско-парфянской войны. Там, в небольшом городке у нее образовалось что-то вроде двора в изгнании, причем на самоокупаемости. Было налажено небольшое производство ковров и серебряной посуды. Там она даже чеканила собственные монеты.
Прошел год странствий. Клеопатра решила, что сны о торжественном возвращении в Золотой город, в великую Александрию должны воплотиться в жизнь. Она запланировала выступить со своим небольшим войском в начале сентября, когда спадет жара.
Ей удалось беспрепятственно добраться до Пелузия, пограничной крепости, охранявшей путь в Дельту. Но тут судьба преподнесла ей сюрприз, резко изменивший ее жизнь.
* * *
Источником сюрпризов стала изменившаяся политическая ситуация. Находясь вдали от Александрии, странствуя, Клеопатра знала только приблизительно о том, что творится в мире. А в мире творилась война.
Летом 48 года до н.э. легионы Помпея и Цезаря сошлись в битве при Фарсале в Греции. У Помпея было вдвое больше пехотинцев, всемеро больше конницы. Он был настолько уверен в победе, что приказал заранее накрыть столы для торжественного пиршества. Угощение досталось Цезарю и его солдатам. Благодаря гениальным тактическим ударам и мужеству цезарианцы наголову разбили помпеянцев. И Гней Помпей бежал с горсткой верных людей туда, где, как он считал, ему все всем обязаны. То есть в Египет. Ему не хватило прозорливости Цезаря предвидеть коварство слабых правителей.
При дворе Птолемея XIII заранее знали об этом бегстве, и Феодот задумал принять сторону победителя и оказать ему услугу. 16 августа 48 года до н.э. трирема Помпея встала на якорь вблизи Пелузия. Там уже выстроилось войско дружественного Ахиллы. Его посланец предложил Помпею сойти на берег одному для принятия почестей. Помпей поверил, сошел и был тут же изрублен мечами. Отрезанную голову полководца Феодот приказал законсервировать в кувшине с рассолом. И стали ждать Цезаря.
Подойдя к Пелузию, Клеопатра увидела, что ее, набранное с миру по нитке, войско значительно уступает в численности армии Ахиллы. Узнав об убийстве Помпея, она решила не атаковать, а... тоже подождать Цезаря.
Верный себе, тот уже плыл в Египет с силами, меньше, чем полный легион. И, как только Цезарь причалил в порту Александрии, Феодот подобострастно преподнес ему голову Помпея и его перстень - знак диктаторской власти. Увидев такой подарок, Цезарь неожиданно заплакал. Феодот не понимал, в чем дело, не понимал великого честолюбца и актера. Да, Цезарь преследовал Помпея, но как с ним поступить, он не знал. Убив Помпея, правители Египта разрешили эту роковую дилемму, но погубили себя в глазах римлян, чем не преминул воспользоваться Цезарь.
Цезарь повел себя в Александрии как хозяин. Он поселился в царском дворце, не спрашивая ничьего разрешения. Легионеры взяли дворец под свою охрану и разбили лагерь в царских садах. Во время визитов к Птолемею римлянин и не думал кланяться фараону. Цезарь не побеждал войско египтян в войне, не подписывал договоров о признании здесь римской власти. На этот раз он решил добиться победы не военной хитростью или отвагой, а наглостью. И в этом был свой расчет, к которому вскоре добавится одно немаловажное обстоятельство.
Феодот, Потин и Ахилла заметно приуныли. Народ выжидательно присмирел, в который раз сдавшись на милость победителя. Цезарь вел себя вызывающе. В городе участились стычки римских солдат с населением. Но никто пока не осмеливался нарушить статус-кво.
Однажды вечером слуга доложил Цезарю, что какой-то человек принес ему в дар от Клеопатры драгоценный египетский ковер.
- Что за Клеопатра? - удивился римлянин, сделав вид, что забыл уже о такой фигуре в египетской политике.
Но быстро вспомнил, когда из развернутого ковра явилась сама юная царица. Та девочка, которую он когда-то и не замечал, превратилась в обольстительную богиню.
Клеопатра поняла, что это лучший способ вновь появиться на политической арене. Она распустила свое ненадежное войско. Непобедимый Цезарь - вот настоящий ферзь на шахматной доске, вот кто вернет ей власть. Она заставила себя забыть недалекого благодетеля Помпея, свое детское презрение к надменному Гаю Юлию, предостережения отца. Теперь она сама решает. И понимает, что Цезарь - это воплощение Римской Волчицы, которую она, Клеопатра, может и должна приручить. Поэтому она лишь с одним спутником, рискуя жизнью, пробралась в Александрию на рыбачьей лодке. Маскирующий ковер и деньги обеспечили проникновение во дворец. И этот эффект внезапности при явлении Цезарю.
Тот опешил от подобной выходки и неожиданно почувствовал, что его сердце бьется сильнее не только от неожиданности. Он был очарован. Уроки обольщения Клеопатра усвоила хорошо.
Ему было пятьдесят три, ей - двадцать один. Они провели одну только ночь в объятиях друг друга, а наутро проснулись... Нет, не союзниками, скрепившими договор проверенным способом, а настоящими любовниками, друзьями, мужем и женой.
Он, в жизни которого были сотни женщин, нашел в ней пленительное очарование неискушенной юности. Она нашла в нем уверенность, силу, властность. Не она покорялась его нежности, а он покорялся Клеопатре. И она ни на минуту не забывала, зачем ей эта любовь, не забывала, что она царица. А Цезарь, который никогда не смешивал дело и страстные утехи, в данном случае будто хлебнул отравленного зелья, имя которому Клеопатра.
Недаром же суеверные легионеры говорили, что у Цезаря появился странный блеск в глазах, не иначе - следствие дурмана, которым Клеопатра опоила великого диктатора. Толковали, будто она натиралась специальной мазью, приготовленной из различных компонентов половых желез ослиц и обезьян, аромат которых неудержимо манит самцов. Но при самом трезвом взгляде со стороны их союз, несомненно имевший выгоду для обеих сторон, выглядел как роман двух пылких влюбленных.
Клеопатра была очарована его умом и, как женщина, о лучшем любовнике не могла и мечтать. Цезарь с пылом юноши состязался с египтянкой в любовных ласках. Его же пленили волнующее сочетание чистоты и искушенности царицы, аристократическая утонченность и ее неожиданно острый, проницательный ум, эрудиция, чувство юмора.
Он видел в ней не только женщину, но и всю Александрию, весь Египет, которые приобрел не только наглостью, но и лаской. Хотя по большому счету он сделал бы это и без Клеопатры. Он просто ее полюбил. Рим в его лице ласкался и повизгивал у ее ног. Она приручила Волчицу.
Клеопатра в очередной раз одержала победу и над своими мятежными подданными. Никто и не пикнул, когда она, заручась поддержкой наисильнейшего, гордо воссела на трон, принадлежащий ей по праву.
Враги затаились. Они никак не ожидали такого блестящего хода со стороны Клеопатры. Страху добавил Цезарь, который, в очередной раз блеснув своим ораторским даром, зачитал двору завещания Птолемея Пузыря и Птолемея Флейтиста, в последнем выделяя слова "царица" и "друг римского народа".
А Цезарь чувствовал себя спокойно и уверенно, наслаждаясь миром, свободным временем и обществом Клеопатры. Их все время видели вместе. Царица познакомила его со всеми выдающимися людьми ее города, учеными, философами, летописцами. Чета победителей часами пропадала в Библиотеке и Мусейоне.
Цезарь с упоением изучал их сокровища. Именно в Александрии Цезаря посещает мысль переделать римский календарь, используя последние вычисления египетских астрономов. Гай Светоний Транквилл писал: "Он установил, применительно к движению солнца, год из 365 дней и вместо вставного месяца ввел один вставной день через каждые четыре года". Это был юлианский календарь, которым европейцы пользовались полторы тысячи лет. Лишь в 1582 году Римский Папа Григорий XIII слегка уточнил его, и получился григорианский календарь, которым мы пользуемся до сих пор.
Цезарь также внимательно изучал прекрасную архитектуру Александрии, мечтая дополнить красоты Рима барельефами, колоннадами, обелисками, подобными здешним. Подолгу беседовал с инженерами, задавая множество вопросов об устройстве каменных мостовых Александрии, подземной сети канализации, цистернах, снабжавших город водой, секретах Фаросского маяка, оборудования морского порта. Тогда же он задумал осуществить грандиозный проект - осушить болота в окрестностях Рима, избавить горожан от зловонных испарений, которые каждую весну отравляли им жизнь. И для этого он хотел использовать опыт египетских мастеров, который насчитывал более чем две тысячи лет.
В своих грандиозных планах он видел Александрию второй, восточной, столицей Римской уже не республики, а империи, которую формировал. Империя неизбежно стремилась к расширению, к достижению универсума - объединению всех народов мира под единой властью. На западе римляне достигли Океана, предела. Расширяться можно было на восток, а может быть, и на юг. В качестве точки отсчета Александрия была наиболее удобна.
Юлий Цезарь понимал, что уже не молод, что не успеет воплотить в жизнь все задуманное. Значит, его дело должны продолжить наследники. Оставленный за себя в Риме верный Марк Антоний. Или подрастающий внучатый племянник Октавиан. Ни одна из трех законных жен не подарила ему сыновей. Так, может быть... Он поглядывал на Клеопатру. Дитя союза гениального римлянина и умницы, красавицы гречанки-египтянки. Хм... Симбиоз Запада и Востока.
А пока, словно предчувствуя, что ему не так много осталось, он походя продолжал удивлять своим умом. Как-то раз, прогуливаясь по дворцовым садам, Цезарь сказал Клеопатре:
- Вчера я читал один свиток, дошел до середины, а потом мне потребовалось заглянуть в начало. Как же долго я искал то место, как утомительно разматывать и вновь сматывать эти бобины.
Клеопатра только усмехнулась:
- О, Юлий, ты так нетерпелив, а ученость требует размеренности и не приемлет суеты. Все разматывают и сматывают бобины.
- А некоторые тратят на это всю жизнь, больше ничего не успевая сделать. Послушай, что я предлагаю. Нужно разрезать свитки на небольшие листы и сшивать их с одного бока. Если их пронумеровать, то можно будет легко найти нужный лист. К тому же еще можно будет писать на обеих сторонах листа пергамента или папируса.
- Это гениально, Цезарь! - тут же оценила изобретение книги Клеопатра.
- Как, впрочем, и все, что я делаю, - без ложной скромности отметил собеседник.