Ну что ж, вызов принят.
Надо ли говорить, что я справился? Правда, потом Искорке пришлось вливать в меня всю накопленную ману.
На небольшой поляне собралось 20 человек, включая меня. В центре стоял ритуальный камень, густо обвитый зверобоем. Возле него трясся тщедушный мужичок, ранее прилизанная лысина теперь сияла при свете солнца, а несколько волосин топорщились неровным забором. Я стоял в первых рядах возле Анюты и наблюдал за тем, что будет происходить дальше.
Тимофей Михайлович, облачённый в зелёное просторное одеяние, вышел вперёд.
— Я-я сознался, — запричитал Пётр. — Сердце у меня чисто. Прошу отпустить меня, и больше я никого не побеспокою.
— Зверобой ответит тебе, — бросил на Петра презрительный взгляд глава рода.
Он вышел вперёд, достал жёлтые соцветия зверобоя и посыпал на камень, сделав дорожку от него к Петру. Затем протянул ему кустик с жёлтыми цветами.
— Ещё слово и я сам тебя придушу, — прошипел он, и повернул перстень. — Зверобой, отец лекарей и надежда страдающих, мы ждём тебя на суд. Сегодня решится, станет ли подсудимый изгоем или будет казнён. Явись к нам и скажи своё слово!
Заросли на ритуальном камне зашевелились. Затем отделились от него и поползли к Петру. Из растений начал свиваться силуэт человека. И через мгновение перед всеми стоял упитанный мужчина низенького роста в костюме ярко-зелёного цвета. Опирался он на посох из какого-то дерева. На голове был зелёный цилиндр, а из больших пухлых щёк во все стороны вились стебли зверобоя.
Он обошёл поляну, окинул всех взглядом, затем посмотрел внимательно на меня. Я внутренне вздрогнул. В его зелёных глазах происходило движение: стебли переплетались между собой, расплетались и вновь заплетались в тугие узлы. Это и завораживало, и отталкивало одновременно.
Затем божество повернулось к Петру, который рыдал, стоя на коленях.
— Зверобой, я не предавал тебя! — выдавил он. — Я просто вынужден был так сделать.
Мужичок, опираясь на посох, подошёл к подсудимому, и, присев возле него, закрыл ему рот своей рукой.
А затем произошло то, что надолго врезалось в мою память.
Глава 10
В тот момент, когда божество закрыло своей рукой рот Петра, его тело содрогнулось в конвульсиях. А из глаз, ноздрей и ушей вылезли свежие отростки зверобоя.
— Говори! — раздался шелест, обращённый к Петру. И тот начал свой рассказ.
Оказывается, он работал главным бухгалтером сети аптек. И нет-нет да запускал руку в общую кассу, когда в ней скапливалась выручка за день. Его не смущало, что на пальце у него кольцо рода, и каждый день он давал сводку по прибыли Тимофею Михайловичу.
Так, мы все узнали, как к нему домой зашёл неизвестный. Он не стал ходить вокруг да около. Приказал, чтобы Пётр отправился в имение Драконовых и передал вдове сильнейший яд. Который останавливал сердце, и сразу после своего «лечебного» эффекта бесследно растворялся в организме жертвы.
Конечно, угроза смертью не пугала Петра, и поэтому неизвестный пригрозил ему. Сказал, что информация о его грязных делишках всплывёт на совете рода. Ничего страшнее для Петра не было. Он понимал, что за этим последует, и откровенно подмочил штанишки.
— Достаточно, — прошелестел у всех в головах голос Зверобоя, а затем сквозь шелест стеблей все услышали: — Наказание — смерть!
Пётр тут же дёрнулся. Видимо, пытался сопротивляться. Но когда ростки устремились вглубь организма, попытки освободиться переросли в агонию. Женщины отвернулись. Мужчины смотрели, широко распахнув глаза, иногда отводя их в сторону.
Я — внутренне ликовал. Но это было скорее не наслаждение смертью врага, а радость от того, что справедливость восторжествовала. Одним гадом меньше. Пусть для меня он и мелкая сошка, но с чего-то надо начинать. Да и злодеям этим будет яркий пример. Уж к ним-то информация дойдёт быстро.
А для рода Зверобоевых я оказал неоценимую услугу. Выявил гада, который воровал у них под носом и не давал развиваться их бизнесу.
Исчез Зверобой точно так же, как и появился. Он расплёлся на стебли, которые доползли до ритуального камня и окрутили его со всех сторон.
После казни Тимофей Михайлович, проходя мимо, хлопнул меня по плечу:
— Пойдём побеседуем.
Через пару минут, миновав аккуратный травяной холмик с клумбами и беседку с парой качелей, мы зашли в оранжерею.
Огромная по площади, с искусственным климат-контролем. Меня встретил ансамбль плетущихся, цветущих, пахнущих всевозможными ароматами, манящих своей красотой и формами соцветий, листьев и стеблей, и я немного потерялся в этом пространстве.
Но потом попривык к этой атмосфере. Мы подошли к стеклянному колпаку, под которым сиял большой жёлтый цветок зверобоя.
— Это символ? — предположил я.
— Да, символ здоровья и долголетия. Передаваемый от одного главы рода к другому. Кроме перстня, разумеется. К тому же он даёт жизнь всему, что растёт в оранжерее. Это наше сырьё, из которого делаем целебные экстракты.
— А к чему мы здесь? — поинтересовался я.
— Я хочу, чтобы увидел… что ты помог спасти, — довольно улыбнулся Тимофей Михайлович. — Я очень благодарен тебе. И можешь обращаться, если что-то понадобится.
Мы молча прогуливались по рядам, а я любовался разнообразием собранных в одном месте лечебных цветов и растений.
— Мы в своё время хорошо поработали с твоим отцом, — начал Тимофей Михайлович. — Он поставлял нам макры, из которых мы доставали редкий ингредиент для лекарств. Взамен отдавали партии экстракта зверобоя. Очень мощное средство от серьёзных ранений. Хороший был человек. Сотрудничали вплоть до его смерти, — он замолчал на некоторое время, а затем продолжил, — Я не стал лезть не в своё дело. Когда ты после его смерти начал закидоны устраивать. Но с матушкой твоей разговаривал, предлагал дальнейшее сотрудничество. А она пыталась повлиять на тебя. Но…
— Когда на меня совершили покушение в колонии, я решил начать жизнь заново, — ответил я. — И сейчас буду поднимать бизнес отца.
— Я очень рад, что так всё складывается, Алексей. Родители бы тобой гордились, — Тимофей Михайлович улыбнулся в седые усы. — Ну что, пошли за стол?
— Думаю, что в другой раз, — взглянул я на главу рода Зверобоевых. — Много дел.
— Ну что ж, значит, в другой раз. Удачи. И береги себя, — ответил Тимофей Михайлович, когда мы выходили из оранжереи.
Тихон выкрутил руль. Мы повернули в проулок.
— Кстати, Алексей Палыч, пока вы были на… ритуале, я метнулся в имение. Проверил на жучки. Нашёл три, представляете? Один на картине, где изображена кхм… ваша матушка, второй — в одной из беседок, следящий купол. На весь скат поставили. А вот третий хорошо спрятали, злодеи. Он был в гостиной. Один из кирпичей камина. Но его не успели активировать. Наверное, спугнули гадов.
Я бросил удивлённый взгляд на своего водителя.
— Да не смотрите так на меня. Обучали нас на курсах. Ну, так, вскользь. Вот я и вспомнил.
— А, может, я ещё чего не знаю о тебе? Ну, может ты ещё вскользь, — сделал я ударение на этом слове, — изучал приручение Демона Пустоши или там, Сокрушителя?
— А кто это? — озадаченно повернулся Тихон.
— Да на дорогу смотри! — крикнул я, улыбнувшись, и добавил: — Неважно. В общем, ты молодец! Настоящий помощник!
— Надо ж как-то отрабатывать катану, что вы отдали! — ответил Тихон и завернул в очередной проулок, выезжая затем на улицу.
— Так куда едем, Алексей Палыч? Обозначили — центр, а вот адрес не сказали.