- Я ее ненавидела точно так же, как ненавидела свой дом. Поэтому и ушла оттуда и оттуда. Мне семнадцать - я достаточно взрослая, чтобы делать то, что мне самой хочется. Ведь это моя жизнь, правда?
Семнадцать. Столько же, сколько и Леоноре. Но как же они отличаются друг от друга. Синди - ловкая, накрашенная, распахнутая настежь. И Леонора - мягкая и удивительно красивая, наивная, как нетронутый цветок.
- А Катто вы поблизости не встречали?
- Катто! - Банан произнес это имя с отвращением, все равно что выплюнул. Такой тупица! До сих пор сосет мамочкину сиську.
- Что ты хочешь сказать?
- То, что он хуже чирья в заднице. Сам не знает своей выгоды. До сих пор копается в мусоре со своим стариком. И вот это-то он называет зарабатывать деньги! Нет, больше он меня нисколько не интересует.
- Хочу танцевать, - заявила Синди.
- Через минуту.
- Сейчас.
Банан смущенно улыбнулся.
- Ладно, сейчас.
Джино следил взглядом за тем, как они кружились на крошечной площадке для танцев; время от времени он обводил глазами комнату, полную людей. Толстый Ларри стоял за стойкой рядом с человеком, в котором Джино признал Эдди. В полумраке виднелись еще несколько знакомых лиц. Восстановить прежние связи будет делом нетрудным.
Он прихлебывал виски из своего стакана и наблюдал за Бананом и Синди. Девушка работала на толпу, вертя своей круглой попкой, всплескивая грудью. Все та же Дразнилка. Такая же хорошенькая. Однако какой бы привлекательной Синди ни была, его это больше не волновало. Теперь у него есть Леонора, а она стоила их всех, вместе взятых.
На следующий день Джино решил навестить Катто. Тот жил неподалеку, в изрядно обветшавшем доме, где квартиры сдавались внаем. Вместе с Катто в трех комнатах проживали его отец, мать и четверо младших братишек и сестренок. Джино всегда принимали там как родного.
- Миссис Боннио. - Он поцеловал открывшую ему дверь женщину, лицо которой преждевременно состарил тяжелый труд. - Катто дома?
- Джино! Когда ты вернулся?
- Только вчера. Я был в Сан-Франциско.
- А я-то считала, что ты в тюрьме, дрянной мальчишка! - Она дружески похлопала его по плечу. - Катто! Катто! Поди посмотри, кто пришел! Останешься с нами поужинать? - повернулась она к Джино.
В прихожую вышел Катто, принеся с собой знакомый, но уже позабытый Джино запах мусорной свалки.
- Джино! Ах ты душа пропащая! - Друзья обнялись. - Мы все так скучали по тебе.
Исходящий от Катто запах никогда особенно не тревожил Джино - он привык к нему с детства. Во время ужина, сидя вместе со всеми за столом, Джино чувствовал себя, как в родной семье. Поев, он вышел с Катто на улицу прогуляться. Вспомнив для начала старые времена, Джино затем спросил:
- Что случилось с Бананом? Он стал похож на настоящего пижона. Как это так вышло, что он процветает, а ты по-прежнему копаешься в дерьме?
Лицо Катто окаменело.
- А ты ничего не слышал?
- О чем?
- Знаешь, чем Банан зарабатывает на свои роскошные костюмы?
- Знал бы - не стал спрашивать. - В это же мгновение Джино понял, что он сейчас услышит, и догадка его оказалась верной.
- Он убивает людей, - очень просто сказал Катто. - За деньги. Если кто-нибудь заплатит ему пятьсот долларов за то, чтобы расправиться с тобой, то ты - мертвец, поверь мне.
Джино молчал. Слова Катто в общем-то его не поразили. Насилие уже давно стало составной частью и его собственной жизни. Но Розовый Банан и - убийца? В это как-то не верилось.
- Дерьмо, - сплюнул Катто. - Я больше с ним не вижусь, и коли у тебя есть на плечах голова, ты поступишь так же.
Голова у Джино на плечах была, но друг - это все-таки друг. А потом, кто знает, что готовит будущее, и кто именно из друзей может ему потребоваться в трудную минуту.
Старик откашлялся и сплюнул мокроту в мятый носовой платок.
Джино не поднял даже головы от листа бумаги. С великим усердием он копировал слова, написанные для него на каком-то обрывке: дорогая моя Леонора, дорогая моя любовь".
Это было уже четвертое его письмо за последние несколько недель. Стыдясь своей необразованности, он поневоле обращался к старику, мистеру Пуласки, за помощью в орфографии и пунктуации. Жил мистер Пуласки этажом выше, так что далеко идти Джино не пришлось. Услуги старика стоили ему всего несколько долларов и освобождали от гнетущего чувства неловкости за свою безграмотность. К тому же общение с верхним жильцом стало для Джино неплохой школой.
От Леоноры он получил два ответных письма. Написанные ее восхитительным почерком на благоухающей розовой бумаге, эти письма Джино вечно носил с собой, даже в мыслях не соглашаясь расстаться с ними. Пришло послание и от Косты, в котором тот умолял друга не забывать о разговоре с Франклином, удостоившим Джино этой чести в день его отъезда из Сан-Франциско. Джино и в самом деле хорошо помнил их беседу. Франклин привел его в свой кабинет и прочитал целую лекцию о том, что Джино должен, а чего не должен делать в своей жизни: преступления себя не окупают и так далее, и тому подобное...
Преступления себя окупали. Для Джино это было непреложным фактом. За то время, которое прошло после его возвращения в Нью-Йорк, к хранившимся в банковском сейфе деньгам он успел добавить еще две тысячи. А все, что для этого понадобилось сделать, - угнать машину, которую потом использовали при ограблении банка, а затем самому посидеть разок за рулем, перевозя украденные где-то меха. Два совершенно необременительных задания, перед их выполнением Джино взвесил все детали самым тщательным образом - оказаться в тюрьме еще раз никак не входило в его планы.
Росла его репутация надежного парня и отличного водителя. С машинами он управлялся так же, как с женщинами, - профессионально. Однако амбиции его шли гораздо дальше, чем зарабатывать пусть даже неплохие, в общем-то, деньги, крутя баранку чужого автомобиля. Слишком ото опасно, слишком на виду у всех. Нет, Джино хотелось другого. Войти в среду бутлеггеров - контрабандистов спиртного - вот что действительно необходимо, вот где его ждут настоящие деньги. Люди типа Мейера Лански, Багси Сигала и прежде всего Луканиа были его кумирами. Ведь все они начинали примерно с того же, что и он, но кто об этом сейчас вспоминает!
- Ты закончил? - обратился к нему с вопросом старик.
- Да.
Запечатав письмо к любимой поцелуем, Джино сунул руку в карман за деньгами, чтобы расплатиться со стариком.
- В это же время на следующей неделе?
- Конечно.
- Ей здорово повезло, твоей девушке.
- Вы так думаете? - Джино почувствовал себя польщенным.
- Очень немногие молодые люди пишут письма так, как это делаешь ты.
- Да ну? - Он усмехнулся. - Все очень просто, отец. Я люблю ее.
Старик клацнул вставной челюстью.
- Какое счастье быть влюбленным! Мы с женой прожили вместе шестьдесят два года, а теперь вот я остался один... - голос его задрожал. - Она была такой усталой... Теперь ей уже лучше... Я каждую неделю хожу на ее могилу.
Джино достал и протянул старику еще два доллара.