- Ты прав! Я ни за что не лягу с той, что старше двадцати девяти. Поговорить с молодыми, конечно, не о чем, зато какие у них прелестные шейки!
Ему очень хотелось, чтобы Коста начал хоть иногда выходить в свет. Когда мужчина с равнодушием относится к тому, стоит ли у него или нет, обязательно что-то случается. Коста в опасности. У пего мрачный, остановившийся взгляд. Дженнифер уже год как похоронили. Пора.
Разговор пока шел ни о чем. Джино сидел во главе стола, Коста - напротив, Лаки - по левую руку, Дарио - по правую.
Безусловно, он мог гордиться своими детьми. Оба красивы - каждый своей красотой. Конечно, волосы у Дарио слишком уж длинны, но ведь это мода, ведь так, кажется, все парни сейчас ходят? И все же Джино не вытерпел:
- Тебе следовало бы подстричься, Дарио, ты походишь на хиппи или на кого-то из этих рок-групп.
- А мне нравится! - Лаки тут же бросилась на помощь брату, как привыкла делать еще в детстве.
- Тебе! - проворчал Джино. - Когда я говорю, что мне что-то не по вкусу, ты тут же заявляешь, что тебе это нравится. И вот так всегда.
- Неужели? - Лаки искренне удивилась.
- Именно. Правда же, Коста? Коста кивнул. Лаки рассмеялась.
- А что же делать, если у пас разные взгляды? Ей было радостно сидеть за столом рядом с отцом и братом. Приятно чувствовать себя в своей семье. Она уже и не помнила, когда в последний раз они вместе вот так сидели за столом и ужинали. А потом, в конце концов, выглядел отец хорошо, значит, позвал он их сюда вовсе не для разговора о своем здоровье.
Лаки вспомнилось лицо Крейвена, когда она сообщила ему, что летит в Нью-Йорк и что ему придется остаться одному.
- Почему я не могу лететь вместе с тобой? - взвился он. Вымазанный белым снадобьем, он выглядел еще более несуразным, чем всегда.
- Семейные дела, - легко бросила ему Лаки. - Ты же знаешь, как это важно семья.
Удар был рассчитан точно. Их жизнью заправляла его семья. Шишка-Бетти и Кролик-Петер, как она про себя называла их. Неужели Петер и в самом деле выставит свою кандидатуру на президентские выборы и, чего доброго, выиграет их? Насколько понимала Лаки, шансов у пего не было никаких - это вам не Кеннеди. Помимо всего прочего, она приходилась ему невесткой, и это-то больше всего настраивало Лаки против Петера.
Жареный барашек оказался восхитительным. За ним последовала традиционная кассета, любимое блюдо Джино. Ел он быстро, десерт исчезал из его тарелки прямо па глазах. "Конечно, - ностальгически вспоминал Джино, - сейчас мороженое уже не то, вот Ларри подавал действительно кассету - пышно взбитые сливки с кусочками фруктов". Но и эта была неплоха.
Когда с мороженым покончили и перешли к кофе, Джино поднялся из-за стола, подошел к двери и распахнул ее, чтобы убедиться, не отирается ли кто поблизости. Затем он вернулся к столу, занял свое место во главе.
- Вы, наверное, гадаете, для чего я вас обоих вызвал сюда.
Лаки бросила быстрый взгляд на Дарио. Гадаете! Она сгорала от любопытства!
- Я должен ненадолго отойти от дел, - продолжал Джино. - Отдохну где-нибудь за пределами страны.
- Ну и что в этом такого исключительного? - "Лаки вытащила сигарету.
- Я могу отсутствовать несколько недель, а может, и месяцев. Сейчас сказать трудно.
- А что такое? - спросила Лаки, внезапно встревожившись.
Джино красноречиво пожал плечами.
- Что такое? Хороший вопрос. - Он потер пальцами шрам на щеке, теперь уже едва заметный. - Эй, Коста, не объяснишь ли ты детям, в чем тут дело?
Сделав вид, что откашливается, Коста кивнул.
- Вашему отцу необходимо на время покинуть Америку, - мрачно сказал он. Мы надеемся, что это ненадолго, тут все будет зависеть от.., некоторых обстоятельств.
- Да-да, это мы понимаем, - нетерпеливо перебила его Лаки. - Отец должен уехать - но почему? Джино нахмурился.
- Заткнись и слушай.
Коста еще раз откашлялся. Лаки заметила, что руки его подрагивают, ей стало жалко друга отца. После смерти тетушки Джен Коста постарел лет на двадцать.
- Видишь ли, вот в чем вся штука, - медленно проговорил он. - Последние несколько лет Служба внутренних доходов охотится за Джино, подозревая его в уклонении от уплаты налогов и сокрытии своих доходов. Началось это довольно давно, но, как вы и сами знаете, этих ищеек ничем не остановишь.
- Будь они прокляты, сукины дети! - с горечью произнес Джино. - Налогов я выплатил уже столько, что на них можно было бы содержать Белый дом лет двадцать!
- Вот мы и подошли к самому главному, - продолжал между тем Коста. - Не стану утомлять вас деталями, но из абсолютно надежного источника мы узнали, что созвана специальная комиссия - Большое жюри - именно для расследования этого вопроса. Они собираются вызвать Джино судебной повесткой, а это - прямая дорога за решетку.
- Но если ты платил все свои налоги, - у Лаки был озадаченный вид, - то я не понимаю...
- Не будь дурочкой! - фыркнул Джино. - Я всегда считал тебя умной девушкой. Естественно, я платил налоги, и даже больше, чем нужно. Но кое-какие я не считал нужным платить. И таких много.
- Значит, если ты их заплатишь сейчас... Оба друга невесело рассмеялись.
- Все это далеко не так просто. Лаки, - мягко произнес Коста. - Проблемы так запутаны, что тебе будет трудно даже попытаться их понять. Я сообщаю вам лишь голые факты. Начни я объяснять все подробно, у меня уйдет на это целая неделя.
- Да, - поддержал его Джино, - но тут нет ничего такого, что нельзя было бы уладить. И я вовсе не собираюсь сидеть в вонючей тюремной камере, когда они там все закончат. Поэтому-то мне и нужно уехать.
- Куда? - с тревогой спросила Лаки.
- Возможно, в Лондон, - у нас там есть доля в игорном бизнесе. А может, во Францию. Я пока по знаю. Глаза Лаки внезапно вспыхнули. Она увидела путь к спасению.
- Можно мне поехать с тобой, папа? - Так она не называла отца уже несколько лет.
- Что за чушь ты несешь? Поехать со мной! Хорошенькое предложение! Ты живешь здесь своей жизнью, и вовсе не такой уж плохой!
- Кто это сказал? - невнятно пробормотала Лаки. Не обращая больше на дочь внимания, Джино повернулся к Дарио, молча игравшему ложкой.
- Что-то ты притих, сынок. Неужели у тебя пет никаких вопросов?
Дарио вздрогнул, не успев собраться с мыслями. Если Джино должен уехать, то его это не беспокоило нисколько.
- Нет, - быстро ответил он. - Я все понимаю.
- Вот и хорошо. - Джино поднялся из-за стола, подошел к окну. - В качестве мер предосторожности я подписал кучу бумаг, оставив вам обоим немало ценного. Беспокоиться вам ни о чем не придется - только проставить при случае свои имена на документах. В качестве моего адвоката Коста позаботится обо всем остальном. Дарио, - он посмотрел на сына, - я хочу, чтобы ты перебрался в Нью-Йорк. Тебе нужно будет многому научиться. Коста поможет тебе в этом.
Тут в Дарио проснулись какие-то чувства.
- В Нью-Йорк! - воскликнул он. - Но почему?
- Я только что объяснил тебе это, - терпеливо ответил Джино. - Потому что ты - мой сын. Ты - Сантанджело, вот почему. Ты и так уже слишком долго торчишь в этом своем дрянном институте, валяя дурака. Настало время входить в бизнес, сыпок.