- Отлично.
О своих планах она никому не сказала ни слова. Ее развод был только ее делом. Коста постоянно спрашивал, не пора ли ей возвращаться в Вашингтон, на что Лаки только качала головой, бормоча себе под нос: "К чему спешить".
С Петером она по телефону договорилась встретиться за ужином. До этого все вечера Лаки ужинала в компании Косты, набираясь у пего опыта и учась, так что, когда она сообщила ему, что этот вечор у псе занят, Коста огорчился.
- Я хотел повести тебя в совершенно особое место, - жалобно сказал он.
- Завтра, дядя Коста, обещаю тебе.
- Но столик-то я заказал на сегодня, - начал сдаваться он.
- Где?
- Это секрет.
- Ну завтра, ладно?
- Ладно.
Костюм Петера Ричмонда был как бы предназначен для общения с народом: обычный спортивный пиджак, рубашка с расстегнутым воротом, прямые, хорошо сидящие брюки. Проходя по залу ресторана в отеле "Шерри Незерлэпд", он налево и направо улыбался, приветственно помахивал рукой, кивал головой, словом, вел себя так, будто вокруг находились члены одной дружной, счастливой семьи.
Сидевшая за столиком и наблюдавшая за этим действом Лаки вдруг почувствовала приступ сильнейшего отвращения. Дома Петер представлял собой мини-тирана: дети боялись отца без памяти. И только неустрашимая Бетти не обращала па мужа никакого внимания. Па публике Петер становился Мистером Обаяние, дома - Мистером Ничтожество.
- Привет, Петер, - ядовито воскликнула Лаки - А ты опоздал.
- Неужели? - На загорелом лице его было написано мальчишеское удивление. Мне очень неудобно. Надеюсь, ты заказала чего-нибудь выпить?
Видимо, у этого мерина глаза на заднице, если он не видит литровой бутылки водки, стоящей прямо перед ним.
Петер уселся, жестом подозвал к себе официанта с картой вин и потребовал себе шпритцер - коктейль из белого вина с содовой.
- Так-так, - произнес он, откидываясь на спинку кресла и изучающе глядя на Лаки. - Значит, птичка хочет улететь.
- Начать нужно с того, - ровным голосом ответила Лаки, - что птичка никогда и не хотела быть пойманной.
- Ты, наверное, шутишь, дорогая. Любая птичка будет рада оказаться в семействе Ричмондов.
- Петер, тебе когда-нибудь говорили, что ты просто мешок с дерьмом?
Он опешил, но лишь на мгновение. В течение четырех лет они и двумя словами не обменялись. Теперь же, смотрите-ка, она открыла рот.
- Ты - точная копия своего отца, - холодно проговорил Петер.
- Да. Думаю, что так оно и есть. Только отец никогда не позволил бы загнать себя в угол нелепой женитьбой. Вижу, мне придется обзавестись яйцами такими же, как у моего бедного старого папочки.
- Боже! Как ты вульгарна!
- Зато ты безупречен. Весь Вашингтон знает, что ты готов трахаться с любой встречной.
- Ты не можешь развестись с Крейвеном, - звенящим от напряжения голосом сказал Петер.
- Не могу?
- Нет. Это невозможно. У меня договоренность с твоим отцом. Только с его разрешением разрешу и я.
- Да ты и вправду полон дерьма. Мне почти двадцать один, ты, дырка от задницы. Я смогу делать что захочу.
- Настоящая леди.
- А ты - настоящее ничтожество. Официант принес шпритцер и, ставя бокал на стол, с почтением приветствовал Петера:
- Рад видеть вас в нашем городе, сенатор!
На лицо Петера моментально вернулась улыбка.
- Да, у вас здесь неплохо!
- Вы уже решили, что будете заказывать, сенатор?
- Пожалуй.
- Мэтр займется вами сию минуту. От скуки Лаки опустила указательный палец в бокал с водкой, стала помешивать кубики льда.
- Чем Джино тебя шантажировал? - с любопытством спросила она.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - натянуто произнес Петер.
С меню в руке подошел метрдотель. Лаки и сенатор заказали каждый свое.
- Я предложил бы дождаться дня, когда твой отец вернется и мы сможем сесть вместе, чтобы обсудить вопрос о разводе так, как принято в цивилизованном обществе. В конце концов, если это именно то, чего ты сама хочешь, я не вижу, как он сможет воспротивиться этому. Я бы, откровенно говоря, вздохнул с облегчением.
- Накось, выкуси! Джино еще не скоро вернется, так что готовься. Я развожусь с Крейвеном, и мне наплевать на то, что станут об этом говорить. В том числе и ты.
Сидя за рулем черного "линкольна", неторопливо продвигавшегося по нью-йоркским улицам, Коста с гордостью в голосе проговорил:
- Мы едем к Риккадди. Лаки свела брови.
- Риккадди? Впервые слышу. Где это? Коста уже познакомил ее с лучшими нью-йоркскими ресторанами, и Лаки наслаждалась каждым мгновением этого волнующего процесса. Так приятно находиться в обществе мужчины, относящегося к тебе с трогательно-старомодной учтивостью. Эту, ставшую уже антикварной, галантность Лаки больше всего любила в дяде Косте.
- Риккадди - это замечательный итальянский ресторанчик. Я хожу туда более двадцати лет.
- Правда? - Лаки приникла к окну машины. - Где это? Нью-Джерси?
Коста ласково рассмеялся.
- Не будь такой нетерпеливой. Мы уже совсем близко.