После смерти супруги ему достались три миллиона долларов, половину из которых он спустил на шлюх и иные удовольствия, а оставшиеся деньги решил вложить в дело.
Сидя за массивным столом у себя в офисе, Рудольфе наглыми глазами пялился на Лаки, в то время как она пыталась разбудить его совесть.
- Но вы же обещали, мистер Кроун, - холодно проговорила она. - Вы же входите в синдикат. Если другие последуют вашему примеру, строительство отеля остановится.
- Да. - Он принялся ковырять в зубах картонной спичкой. - Я дал Джино свое слово. И сдержу его, когда он вернется.
- Какая разница, где сейчас находится Джино, - вкрадчиво произнесла Лаки. - Вы дали слово. И вы должны понять - он хочет, чтобы это слово было сдержано - сейчас.
Рудольфе усмехнулся.
- Боюсь, что в настоящее время Джино находится не в том положении, чтобы чего-то хотеть. Поговаривают, что вернется он очень нескоро, если вообще вернется.
Лаки одарила его очаровательной улыбкой.
- Вы рискуете, мистер Кроун.
- Рискую чем?
- Вы рискуете проснуться однажды утром и обнаружить, что жуете собственные яйца, а член ваш поджаривается в гриле вместо сосиски.
Он побагровел.
- Пойди и вымой рот с мылом, ты, сучка. Мне еще никто не угрожал.
Лаки встала, расправила руками юбку изящно скроенного костюма, едва заметно улыбнулась.
- Я не угрожаю вам, мистер Кроун. Я вам это обещаю. А свои обещания я сдерживаю. Так же, как мой отец.
Он ей не поверил. И намерения вкладывать деньги в строительство - пока тут нет Джино, приводившего в движение все колеса, - у него не было. Пусть убирается к черту. Что из того, что она - дочь Джино? Обыкновенная дрянь, только разговорчивая.
Неделей позже он проснулся около полуночи от прикосновения к мошонке холодной стали. Открыл глаза и тут же, в ужасе, закрыл их вновь. У постели стояли двое мужчин, касаясь остриями своих ножей его пожухнувшего пениса. С отчаянными криками Рудольфе принялся умолять пришедших пощадить его.
У двери шевельнулась чья-то тень, и женский голос произнес:
- Это всего лишь генеральная репетиция, мистер Кроун. Если в ближайшее время ваши деньги не поступят на счет в банке, первое представление состоится на следующей неделе.
Положенную сумму Рудольфе Кроун перевел очень быстро. Не менее расторопными оказались и все остальные члены списка. Строительство "Маджириано" продолжалось.
Коста так и не узнал, как Лаки это удалось. Он подозревал, что без Энцо не обошлось, но уверен не был, а Лаки хранила молчание.
Она выглядела теперь гораздо спокойнее, почти безмятежной. Испытанное ею ощущение власти дарило такое возбуждение, подобного которому ей переживать еще не приходилось. Она, Лаки Сантанджело, теперь могла все. А почему нет? Доказательства тому налицо.
Вскоре после того как вопрос со своевольными инвесторами благополучно разрешился, Лаки вылетела в Лас-Вегас - ей было необходимо на месте убедиться в том, что работа идет полным ходом. Само собой, остановилась она в "Мираже", и, само собой, Марко лично вышел ее поприветствовать.
В конце концов Лаки все же выяснила, кто такая Пчелка. Коста рассказал ей все: как Пчелка приютила у себя истекающего кровью после удара ножом Джино, как вернула его к жизни и как терпеливо и преданно ждала его целых семь лет, которые он провел в тюремной камере.
- Похоже, она и вправду порядочная женщина. Почему же они не поженились?
- Они собирались, по, видимо, после рождения Марко она не могла уже иметь других детей.
Лаки пришла в ярость.
- Ты, значит, хочешь сказать, что Джино не женился на ней только потому, что она бесплодна? Какая же он свинья!
Узнав же о том, как Марко рос с Джино, заменившим ему отца. Лаки почувствовала вдруг необъяснимую ревность.
На его приветствие она ответила довольно прохладно. Впервые за последние годы они говорили друг с другом.
- Ты выглядишь потрясающе, Лаки, честное слово!
- А ты потихоньку сдаешь, Марко. Жжешь свечу с обоих концов? - Она быстро прикинула в уме, сколько ему должно быть сейчас, выходило - сорок один. И это заметно, хотя и не вся его привлекательность ушла безвозвратно. По-прежнему Марко казался ей очень красивым мужчиной, она сгорала от желания лечь с ним в постель. Впервые за долгое время она вновь подумала о сексе.
- А почему это мне не дали номера Джино? - как бы мимоходом спросила Лаки.
- Я сам в нем живу, пока твой отец в отъезде.
- О, вот как? - Ей хотелось, чтобы Марко услышал в се голосе и удивление, и насмешку. Он не обратил на них внимание.
- Как долго ты рассчитываешь пробыть здесь? - вежливо поинтересовался он.
Столько, сколько потребуется, чтобы уложить тебя в кровать.
Она сделала неопределенное движение рукой.
- Несколько дней, может, неделю.
- Вот и прекрасно. Я хочу познакомить тебя с моей женой. Поужинаем сегодня вместе? Моей женой!
- И давно ты женился? - Лаки с трудом контролировала свое дыхание.
- Ровно сорок шесть часов назад. Ты чуть-чуть опоздала. Да, кстати, а где же Крейвен?
Вновь он ее предал. В душе Лаки шевельнулась ненависть; ледяным голосом она ответила:
- Ты что, ничего не слышал? Я получила развод.
- Ты? А Джино знает об этом?
- Тебя, наверное, это удивит, Марко, но я свободная белая женщина, мне уже исполнился двадцать один год, и я могу делать что хочу, не спрашивая на то папочкиного разрешения. - Она смерила его холодным взглядом. - Возможно, тебе приходится ходить перед ним на задних лапках, мне - нет. Марко расхохотался.
- А ты не изменилась! Все та же прежняя Лаки!
- Да. Все та же. Правда, теперь у меня стали вылезать острые углы, ты сам в этом скоро убедишься.
Совершенно очевидно, что он ничего не слышал и не знал.