Ей исполнилось двадцать пять лет. В ее распоряжении власть, она управляла огромным концерном, у нее было все, к чему она стремилась.
Кроме Марко.
Когда-нибудь она заполучит в его - и очень может быть, когда это случится, он потеряет для нее всякий интерес.
Может быть...
Марко приветствовал Энцо Боннатти крепким дружеским рукопожатием. Постаревший глава могущественного клана прибыл в сопровождении сына, Карло, невозмутимого блондина, которого никому в голову не пришло представлять гостям. Позади них топтались два телохранителя.
- Лаки очень беспокоилась о том, как вы перенесете дорогу, - с почтением обратился к старику Марко. - Пойду-ка я позвоню ей, сообщу о вашем приезде.
Энцо кивнул.
- Да. Я хочу повидаться с ней. Сесть где-нибудь в тихом уголке и поговорить с вами обоими.
Голос Энцо постарел вместе с его телом, и Марко приходилось напрягать слух, чтобы расслышать собеседника. В памяти всплыл тот день, когда Джино впервые свел его с Боппатти. Тогда Марко было семь с половиной лет, но впечатление не изгладилось и до сих пор.
Он подвел Энцо и его сына к лучшему в зале столику, на котором уже стояли три бутылки любимой стариком марки виски, тарелки с копчеными креветками и холодной цыплячьей печенкой.
Энцо улыбнулся.
- Ты знаешь мои вкусы. Это Лаки тебя предупредила?
Марко кивнул.
- Конечно. Энцо расцвел.
- Малышка никогда ничего не забывает, поэтому-то ей все и удается. Не то, что ее братец - как там его зовут? До меня доходят разные вещи. Марко. Что скажешь? Парень и в самом деле гомик? Это правда?
Марко пожал плечами.
- Не знаю, я никогда не видел его.
- Джино выбил бы из него дух. Любой мужчина поступил бы так на его месте, узнав, что сын... - Энцо смолк, проводив взглядом проходившую мимо блондинку. - У кого же это, интересно, такие груди? - спросил старик, не обращая внимания на сопровождавшую его и сына даму.
Марко улыбнулся. Привычки Энцо ничуть не изменились.
- Не знаю. Но если хотите, могу выяснить.
- Выясни. Может, такой старец, как я, еще в состоянии оказать ей услугу. Или две.
В аэропорту Дарио сел в такси. Машины за ним не прислали. Конечно - с какой стати? Он всего лишь на всего сын, что ом может значить? О том, что он все же приедет, Дарио никому не сообщил, однако счел уместным забыть об этом.
- Я слышал, что это заведение обошлось дороже, чем "Цезарь" и "Хилтон", вместе взятые, - обратился к нему таксист. - Что скажешь, приятель?
Дарио решил промолчать. Глядя в окно, он обдумывал складывавшуюся ситуацию. Он получал вшивые двести пятьдесят долларов содержания в неделю. "Перше", на котором он ездил, исполнилось уже пять лет. Квартиру и счета по кредитным карточкам ему оплачивали. Но это было все. Хоть задолбись.
- Мне больше по нраву "Серкус серкус", - продолжал водитель, ничуть не обидевшись на молчание своего пассажира. - Там можно классно провести время, да еще и детишкам найдется чем заняться - и никто тебе не помешает.
"И правда, - подумал Дарио, - кому взбредет в голову мешать тебе. До тех пор пока ты не встал на чьем-то пути, можешь жить так, как хочешь".
После ухода Эрика у Дарио не было постоянного партнера. Он привык удовлетворять свои потребности со случайными знакомыми. Никаких долгих связей. Просто здоровый уличный секс с предпочтительно черноволосыми мальчиками. Единственным блондином был, опять-таки, Эрик. Дарио нисколько не хотелось трахать или быть трахнутым своей зеркальной копией. Оргии тоже прекратились. Ему никак не улыбалось оказаться вовсе лишенным средств к жизни, а именно об этом его предупреждали Коста и Лаки.
- Может, тебе лучше здесь выйти? - поинтересовался водитель, затормозив машину у тротуара в самом конце длинной вереницы автомобилей. - Если хочешь подъехать прямо туда, мы простоим тут до самого утра.
Заплатив, Дарио выбрался из такси, бросив на согнутый локоть пластиковый пакет с лежащим внутри смокингом. Машина, взревев мотором, отъехала, и он уставился на стоявшую в некотором удалении залитую неоновыми огнями громаду отеля. Белоснежный утес. Сразу видно, что миллионы сюда бухали без счету. А он жил всего на двести пятьдесят баксов в неделю.
Пора это менять. Сегодня же.
Решительным шагом Дарио направился к зданию.
Лаки было несвойственно нервничать. Однако этот вечер отличался от многих других, казалось бы, таких же. Значительно. Полностью одетая, готовая выйти к своим гостям, она вздрагивала от возбуждения, подобно четырнадцатилетней девочке, впервые вышедшей в свет.
Услышав звонок в дверь, она едва не подпрыгнула от волнения.
- Кто?
- Коста.
Она обняла его на пороге.
- Я так благодарна тебе, - произнесла Лаки с чувством, - за то, что ты дал мне возможность делать дело, которое, ты знал, мне по силам.
Коста прижал ее к себе. Вырвавшись из его объятий, Лаки закружилась по номеру. Никогда прежде Коста не видел ее такой прекрасной.
- Шампанского! - Лаки сияла. - Да, я знаю, что ты не пьешь его, но только сегодня - ради меня.
- От этих пузырьков у меня изжога, - начал он.
- Чепуха. - Она протянула ему бокал. - Выпьем за "Маджириано". И пусть его казино оставит позади все остальные в Лас-Вегасе!
Бокалы мелодично звякнули.
- И за Джино, - добавил Коста, - ведь идея принадлежала ему.
Лаки отвернулась в сторону, на лицо ее легла тень.
- Не пытайся испортить мне вечер.
- Лаки, - мягко произнес Коста, - если бы не твой отец, все это было бы невозможным. Не станешь же ты обижаться на него вечно.
- Это почему же?
- Потому что когда-нибудь он вернется и вновь возьмет все в свои руки. И тогда тебе придется научиться ладить с ним и принимать его идеи.
- Он никогда не вернется, - легко возразила Лаки. - Слишком уж много прошло времени. Ему просто не позволят вернуться.