- Тогда пошли. Я с машиной. Поговорим по дороге в город.
- За руль сяду я. Когда ты услышишь, что я хочу тебе рассказать, ты, боюсь, можешь рехнуться. Лаки, тебя обставили, обвели вокруг пальца, как маленькую описавшуюся девочку.
Слова Боджи попали в цель. Глаза Лаки загорелись опасным огнем.
- Говори же мне все быстрее, Боджи. Я не могу ждать.
Утренние газеты сообщали о возвращении в Америку Джино Сантанджело. Не на первых полосах, а так, странице на третьей, как "Нью-Йорк тайме".
Джино пробежал глазами заметку и с отвращением отбросил газету в сторону. Писакам удалось немало разнюхать о Лаки и Дарио. Позвонив Косте, Джино приказал ему организовать встречу с детьми - после обеда. E детьми. Какая насмешка. Один - гомик, другая крушит мужчинам яйца. И все же мысль в встрече с ними волновала Джино куда больше, чем он готов был признаться самому себе.
Лаки и Дарно. Дети от его брака с Марией. Дорогой, любимой Марией. Всякий раз, когда он вспоминал о ней, его пронзала боль, не утратившая с годами остроты. И убийца ее будет жить в его мозгу до того дня, когда Джино сам соберется на встречу с ней. Мария. Такая нежная, такая добрая. Почему же Лаки не стала похожей на свою мать?
Все утро Джино просидел у телефона, восстанавливая старые связи и знакомства, оповещая нужных людей, что он вернулся - чтобы остаться. Он внимательно выслушивал все, что ему говорили: новости, слухи, сплетни, правду. К тому часу, когда пора уже было отправляться на ленч с Боннатти, Джино узнал достаточно, чтобы понять: своих позиций в Лас-Вегасе без боя Энцо не уступит.
Ну что ж, если он хочет схватки, то Джино к ней готов. Он уже предпринял некоторые меры, так что Боннатти, если у него хватит ума, должен будет сдаться и без борьбы. Джино Сантанджело всегда выигрывал. В его жизни это было непреложным фактом.
На этот раз Карри не привлекала ничьих взглядов. Чернокожая в окружении чернокожих - что в этом такого? Никаких дорогих штучек в виде украшений, хотя прикрывавшие ее глаза солнечные очки стоили в магазине Анри Бенделя более сотни долларов.
Поездка на подземке была настоящим приключением: духота, грязь, вонь, толпы народу. Сколько лет прошло с тех пор, когда она в последний раз спускалась в подземку? Во всяком случае, вполне достаточно для того, чтобы понять, почувствовать глубину пропасти, отделяющей ее теперешнее положение от жизни обычного прохожего.
"Тебе повезло, Кэрри, - говорила она самой себе. - Ты живешь в американской мечте. У тебя есть деньги, свой образ жизни, социальное положение. И все-таки ты - подделка, ведь правда? Тебя окружает ложь. Все твое прошлое - сплошная ложь!"
До двенадцати еще было полно времени, а ей хотелось, чтобы полдень уже давно миновал. Полная тревожных предчувствий, Кэрри зашла в аптеку, уселась на высокий стул у стойки и попросила себе кофе.
- Жаркий сегодня будет денек, - бросила тощая женщина за стойкой, лениво почесывая под мышкой. - Пожарче, чем во рту у Мухаммеда Али! - Она громко расхохоталась собственной шутке. - Вот уж у кого любовь - так это любовь'.
Кэрри слабо улыбнулась в ответ. Еще три часа ожидания.
Если бы Уоррис Чартере прилетел в аэропорт имени Кеннеди на полчаса раньше, он наверняка столкнулся бы там с Лаки. На борт самолета в Лос-Анджелесе он поднимался в исключительно приятном расположении духа. Утренние газеты принесли весть о возвращении в Америку Джино Сантанджело, так что лучше, чем он, рассчитать время было просто невозможно.
Уоррис улыбнулся. На это потребовалось немало времени, но все же он добился своего - в конце концов "Застреленный" будет снят, причем вовсе не благодаря Дарио Сантанджело, хотя, как с неохотой был вынужден в душе признать Уоррис, кое в чем тот все-таки оказался полезен.
Перед глазами Уорриса прошли события двух последних лет. Дарио. Привлекательный симпатичный юноша с потрясающим сексуальным аппетитом. Оказавшийся совершенно никчемным, как только речь зашла о том, чтобы переправить его отцу сценарий фильма. Ревнивый, неспокойный, изворотливый. О Боже! Сколько таких женщин знал Уоррис. Дарио, без всякого приглашения поселившийся у него, быстро превратился в Мистера Повелителя. Такое Уоррису было абсолютно ни к чему, тем более если он от этого ничего не имел. Единственным семейным качеством Сантанджело у Дарио была его фамилия. Деньги и власть достались Джино и Лаки. Это Уоррис понял достаточно быстро.
А когда он осознал, что нет никакого особого смысла в том, чтобы допускать Дарио в свою постель, он заставил парня работать. Надо было видеть, с каким энтузиазмом тот включился в работу. Дарио Сантанджело стал Дэвидом Дирком, порнозвездой первой величины, тем, для чего, видимо, и был создан. Единственным его недостатком являлась полная невозможность, точнее, неспособность поладить с актерами-женщинами. Дарио-Дэвиду везло лишь с мужчинами.
- Для тебя очень трудно подбирать партнеров, - жаловался Уоррис. - А потом, гетеросексуалы приносят куда большие сборы.
- Так напиши сценарий специально для меня, - не задумываясь, бросил в ответ Дарио.
Идея неплохая. Уоррис воплотил ее под названием "Спешащий ковбой". Фильм собирал в порнокинотеатрах толпы. Дарио, выглядевший на экране улучшенной копией Роберта Редфорда, влюбил в себя все голубое население Штатов. Письма поклонников приносили в студию мешками. Дарио стал звездой экрана.
Однако карьера его продлилась недолго. Ранним утром на квартиру, которую они оба снимали в Марина-дель-Рей, явились двое мужчин. Они принадлежали к тому типу людей, с которыми не принято спорить. Так что услышав о том, что их хочет видеть Энцо Боннатти, ни Уоррис, ни Дарио не сделали попытки отказаться. Как два послушных щенка, они последовали за мужчинами в Лос-Анджелес, где в пентхаусе на крыше "Маджириано" их принял сам великий мистер Боннатти.
Особых слов Боннатти выбирать не стал.
- Уноси свою задницу в Нью-Йорк и не высовывай оттуда носа. Если я еще раз увижу твою рожу на экране, ты больше никогда не узнаешь себя в зеркале. Ясно? - сказал он Дарво.
Дарио все понял. Он тут же вылетел в Нью-Йорк, даже не попрощавшись с Уоррисом.
- Ты, - повернулся Энцо к Чартерсу, когда Дарио вышел, - ты знаешь, кто я?
- Мистер Боннатти, - почтительно произнес Уоррис, - я всегда был полон к вам искреннего уважения. Энцо кивнул и усмехнулся.
- Значит, мне ты больше не доставишь никаких хлопот. Так?
Уоррис воздел над собой руки.
- Только скажите мне, что вам угодно, мистер Боннатти.
- Сестрица этого выродка дышит мне в затылок. Ей нужна картина, поэтому ее должен получить я. Все негативы, все снимки и никаких дешевых сделок с кем бы то ни было. В противном случае тебе придется жевать кактусы где-нибудь в пустыне. Вопросы?
- Мне, конечно, возместят мои расходы, - мрачно заметил Уоррис.
Энцо громко рассмеялся.
- Да, безусловно. У тебя голова работает. Сам все делал?
- Я написал сценарий, я руководил съемками, набирал актеров. И фильм приносил доход, как вы наверняка знаете.
- Да-да, знаю. - Энцо задумчиво потер кончик носа. - Я хочу, чтобы ты написал сценарий для меня. Побольше грудей, круглых попок и блондиночек с прелестями нараспашку. Замысел ясен?
Замысел Уоррису был ясен.
- Финансировать все буду я - во сколько мне это обойдется?
- После успеха "Спешащего ковбоя" у меня нет недостатка в людях, готовых предоставить для новых съемок свои средства, - осторожно ответил Уоррис.
- Так чего же ты хочешь? - раздраженно спросил Энцо. - Не стоит пичкать меня информацией, которая мне ни к чему. Говори.
Глаза Уорриса блеснули.
- Я намереваюсь сделать настоящую картину по сценарию, названному мною "Застреленный". Я уверен, что, если вы его прочтете, он вам понравится...
Беседа эта состоялась четыре месяца назад. Все эти четыре месяца Уоррис был занят так, как еще ему не приходилось ни разу в жизни. Энцо Боннатти и в самом деле понравилась идея снять фильм о жизни Джино Сантанджело, он пожелал только, чтобы в сценарий были внесены некоторые изменения - совсем незначительные. К примеру, героем картины должен был стать он сам, друг Джино и его учитель, в то время как мистеру Сантанджело отводилась скромная роль заурядного головореза.
На все замечания Боннатти Уоррис отвечал полным согласием. В задницу его, этого Энцо. Только бы начались съемки - а там уж Уоррис будет действовать по-своему. Он ждет этого вот уже десять долгих лет.
Между тем Боннатти подсчитал все предсъемочные издержки и выдал Уоррису четыре с половиной миллиона долларов. Тот подобрал первоклассных операторов и целое созвездие молодых, еще не известных широкой публике талантов. Камнем преткновения оставалась роль героини фильма. Уоррис знал, кто ему нужен, у Боннатти были свои идеи. Теперешний приезд в Нью-Йорк необходим для того, чтобы окончательно решить финансовые вопросы и выбрать актрису на роль героини. Принимая во внимание то, что съемки должны начаться через десять дней, времени на развлечения не оставалось.
Что-то насвистывая, Уоррис сел в такси. Под локтем у него лежала жестяная коробка с пленкой, на которой записана проба его кандидатки. Стоит только Боннатти посмотреть на нее - и все споры сразу станут ненужными.
Почти бегом Рут устремилась к ближайшему супермаркету. Она уже привыкла ловить на себе эти взгляды: сначала восхищенные - ведь когда-то она и вправду была красивой; но восхищение тут же сменялось жалостью, смущением, ужасом, как только люди замечали обезображенную половину ее лица.
- Эй, милаш... - Стоявший у входа парень не договорил, и Рут прошла мимо.