Из кошелька Рут извлекла несколько монет и принялась набирать номер.
- Виктор, - прошептала она в трубку, - это Рути. Хочу попросить тебя помочь мне в одном деле...
При дневном свете улица показалась совсем незнакомой. Однако Кэрри разыскала все же мясной рынок и встала неподалеку от входа, вздрагивая всякий раз, когда кто-то проходил мимо ближе, чем в ярде от нее.
Зрачки ее глаз метались то вправо, то влево, с тревогой фиксируя лица, походки, манеру держать себя. Кто посмел, черт возьми, подвергнуть ее этой пытке? Она уничтожит их. Как только в руках у нее появится оружие, она уничтожит их.
На автомобили Кэрри не смотрела, поэтому и не обратила внимания на белый "форд", остановившийся перед входом на рынок. Она даже не услышала собственного имени, когда его кто-то выкрикнул. Второй окрик заставил ее все-таки повернуть голову к машине. Медленным шагом Кэрри направилась к ней.
Силуэт сидевшего за рулем человека было почти невозможно различить сквозь затемненные стекла.
- Кто ты такой? - свистящим шепотом спросила Кэрри.
Распахнулась задняя дверца.
- Садись, - услышала она тот же голос, что и в телефонной трубке. - И быстрее, пожалуйста.
Боджи не умолкал в течение часа. Тот самый Боджи, которому было трудно произнести два предложения сразу.
Не прерывая, Лаки слушала его повествование, излагаемое ровным, начисто лишенным каких-либо интонаций, голосом. И верила каждому слову. Ей Боджи никогда не стал бы лгать - зачем? Слушая, она ощущала, как в пей начинает подниматься ярость, холодная неукротимая ярость, загнать которую внутрь, и Лаки это знала, будет уже невозможно. "Глупенькая девочка" - так, кажется, сказал про нее Боджи. Ну что ж, он оказался прав. Долбаная дура.
Они сидели в ее квартире. Лаки поднялась, подошла к столу, открыла ключом выдвижной ящик и достала из него небольшой жестяной ящичек. Умело свернула сигарету, прикурила, сделала пару глубоких затяжек и передала ее Боджи. Наркотик успокоил, освежил мозги. Травка вовсе не расслабляла ее, не заставляла хихикать - нет, эффект был противоположным. Пользовалась она этим зельем в исключительных случаях, когда нужно быть максимально бодрой и собранной.
Боджи заканчивал свой рассказ.
Выговорившись полностью, он проницательно посмотрел на Лаки.
- Я ведь должен был поставить тебя в известность, правда?
- Абсолютная.
Он энергично потянулся своим мускулистым телом.
- Я так сразу и подумал.
В полном молчании они докурили самокрутку, каждый размышляя о своем.
- Как ты собираешься действовать? - решился он наконец нарушить тишину.
- Как "черная вдова" <Самка каракурта, чей укус смертелен.>, - холодно ответила Лаки. - Беззвучно и быстро - и горе тому, кто окажется на моем пути.
ПЯТНИЦА, 15 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК ДЕНЬ
- Так вот, - Джино просиял, - Энцо, друг мой, я готов держать пари, что ты уже и не чаял сидеть здесь, у Риккадди, вместе со мной в окружении всех наших верных соратников.
- Джино, дружище! Каждый день твоего столь долгого отсутствия я мечтал об этой минуте.
- Конечно. А как же иначе? Мы же росли вместе, мы вместе держали за яйца весь мир, помогая друг другу чем могли. - Джино поднял свой бокал. - Были у нас с тобой и разногласия, но нам всегда удавалось найти общий язык. Я пью за нас, Энцо, - за тебя и за себя. Мы - два старых боевых коня, доживших до сегодняшних дней и не растерявших своего достоинства и веры.
Энцо протянул руку с бокалом, они негромко чокнулись, выпили.
- Расскажи мне, - буднично обратился к нему Джино, - во что это ты вложил мои деньги из "Маджириано"?
- А. - Энцо внимательно рассматривал свои короткие, хорошо ухоженные ногти. - Я рад, что ты задал мне этот вопрос. Ты вернулся так неожиданно, для всех нас это стало просто сюрпризом. В данную минуту я не готов - мне бы хотелось показать тебе бумаги, цифры... Я приготовил для тебя отличный подарок.
- Чем же он так хорош? - вкрадчиво спросил Джино.
- Увидишь. Где-нибудь на этой неделе я тебе все покажу.
- Ладно, ладно. - Джино вертел в руках вилку с намотанными на нее спагетти. - Я ценю все, что ты для меня сделал, Энцо. Помощь в Вегасе, поддержку Лаки - я знаю, ты был ей вместо отца.
Энцо улыбнулся. Зубы его были в отвратительном состоянии - он так боялся идти к дантисту, что в конце концов у него их почти не осталось.
- Она - настоящая Сантанджело, Джино. Ты должен ею гордиться.
- Так я и делаю, Энцо, так я и делаю. Но давай не будем забывать, что она, ко всему прочему, еще и женщина, слабый пол. К сожалению, всегда найдется кто-нибудь, чтобы воспользоваться этим...
Правый глаз Энцо сверкнул - такое уж у него свойство, - предупреждая собеседника о том, что Боннатти собирается сейчас солгать.
- Никто не посмеет попытаться обмануть Лаки, пока я рядом. Никто.
- Конечно, мой дорогой друг, конечно, пока ты рядом, я знаю, ты поступишь так же, как поступил бы и я, в случае чего. Ты растопчешь наглеца ногами - как козявку, как червяка. Я прав?
Энцо молчал и смотрел на Джино. Джино - на Энцо.
- Завтра, - медленно проговорил Джино, - я приму меры к тому, чтобы в моих отелях работали мои люди. - Он осторожно потер старый шрам. - Ты прикажешь своим парням не выступать. Давай проделаем все гладко и побыстрее. Какой смысл ждать - а, друг мой? А?
Кэрри не узнала пожилую женщину, сидевшую за рулем белого "кадиллака", но тут же быстро скользнула на заднее сиденье машины. В конце концов, для этого-то она и приехала в Гарлем - чтобы все узнать.
В машине на полную мощность работал кондиционер, от затемненных стекол царил странный полумрак.
Как только Кэрри уселась, автомобиль резко взял с места. Нервное напряжение давало о себе знать мельчайшими бисеринками пота. Кэрри чувствовала, как становятся влажными ладони, подмышки, бедра. Однако в голосе, когда она заговорила, колебаний не слышалось.
- Кто ты? - повторила она свой вопрос. - Что тебе нужно?
Женщина рассмеялась неожиданно печальным смехом. Она была толстой, одетой в немыслимый белый наряд, нервные жирные пальцы унизаны кольцами. Ее ничуть не красили огромные, в белой оправе, солнечные очки, крашеные черные волосы, высоко подобранные на испанский манер, и до неприличия яркая губная помада. Оливкового цвета кожа покрыта морщинами и пигментными пятнами, щеки обвисли складками. От нее пахло сладковатыми духами, вызывавшими у Кэрри тошноту.
- Не помнишь меня? - проговорила женщина раздельным шепотом.
- Я тебя не знаю, - с отчаянием ответила Кэрри. - Ради Бога, скажи мне, чего ты хочешь. У меня не так много денег, но...
- Ха! У нее не так много денег! Да ты посмотри на себя, милочка, - от тебя же смердит деньгами!
- Сколько ты хочешь?
- Мне не нужны твои деньги. - Голос женщины смягчился. - Маленький Стивен уже вырос и превратился в красавца-мужчину?