‒ Привет. Ты чего делаешь? ‒ спросил Светланку, поднявшую трубку на другом конце провода.
‒ Приветик. Вы уже, что ли?
‒ Не паясничай. Чем занимаешься?
‒ Читаю Вейнингера. С компьютера.
‒ Что?! А ну прекрати. Нашла, что читать. Кто тебе это посоветовал?
‒ Никто. Сама нашла. А ты читал?
‒ Брось это. Ты прочла предисловие?
‒ Да. Ну и что? Ты думаешь, что и я покончу с собой? ‒ захохотала она в трубку. ‒ Ну, ты даешь! Папочка, успокойся, почти ничего нового для себя я здесь не обнаружила, а мне осталось всего несколько страниц. И совсем я с ним не согласна. Разве что в анатомических деталях, да и то напополам. А про еврейство я и читать не собираюсь ‒ это мне не интересно.
‒ Где Лена?
‒ На кухне.
‒ А Сережка?
‒ Во дворе. Все еще тельняшкой форсит.
‒ Отнеси ей трубку. Только сама назад смойся ‒ я секретничать буду. Поняла?
‒ По-оняла, ‒ протяжно заверила она его.
И через полтора десятка секунд он услышал голос Елены Андреевны:
‒ Что тебе, Витя? Извини, что шипит, ‒ у меня блины на сковородке.
‒ Ничего. Просто хотел услышать твой голос.
Сейчас точно подумает, что он пьяный. На "ты" он был с нею только в особых ситуациях. Глянул на бутылку ‒ и в самом деле, там оставалось над донышком всего пару сантиметров жидкости. Хорошо, что еще литровая есть. Оттаяла.
‒ Что-то случилось? ‒ спросила она после паузы, видимо все-таки сбитая с толку.
‒ Нет. Правда.
‒ Случилось, ‒ не поверила она. ‒ Что?
‒ Пива напился.
‒ А Ирка где?
‒ Там, в комнате.
‒ Поссорились?
‒ Да нет же. Совсем-совсем наоборот, ‒ мягко сказал он, чтобы она действительно поверила. Она хорошо знала все его интонации.
‒ Тогда что?
‒ Я… ты разрешишь мне… прийти к тебе?..
‒ Сейчас? ‒ растерялась она.
Шум сковородки тут же исчез ‒ видимо, отошла от плиты. А может, и в самом деле вокруг нее все вмиг исчезло. А в этом "Сейчас?" он услышал все, что может сказать женщина только своему мужчине… единственному.
‒ Нет. Вообще. Когда-нибудь. На следующей неделе, например…
‒ Конечно. Конечно, Витя. Когда ты скажешь… ‒ снова после паузы промолвила она, словно бы и обреченно, и в то же время с еле сдерживаемой радостью.
‒ Мне очень… это нужно… нам с тобой обоим… обоим необходимо, ‒ как бы извиняясь, добавил он. ‒ Очень.
‒ Хорошо. Конечно. Я буду ждать…
‒ Ну, пока…
‒ Ирку поцелуй.
Он положил трубку и выхлебал остатки пива. И потянулся к холодильнику за литровкой, как вдруг дверь тихонько отворилась и показалась голая Катька. Не вполне голая ‒ на плечи был наброшен Иринкин домашний халат, в котором она принимала сегодняшних гостей…
‒ Можно?
‒ Можно.
Она виновато зашла и присела у колен, уставившись снизу в его глаза.
‒ Что-то произошло? Почему ты оставил нас одних?
‒ Чтобы не смущать.
‒ Правда? Только поэтому?
‒ Правда.
‒ Ирину?
‒ Всех.
‒ Меня ты не смущаешь. Совсем наоборот.
‒ Так лучше. Поверь мне.
‒ Верю. Я тебе во всем верю. Больше, чем себе.