Катька точно так же села на Виктора и тоже совсем тихим шепотом спросила:
‒ Ну? Не поссорились?
‒ Все нормально, ‒ ответил он еще тише.
‒ Здорово.
‒ Ну, пойдем, я тебя обмою, ‒ послышался Иркин шепот, теперь уже совсем громкий.
И она соскочила с него, подхватила полотенце и потащила за руку в коридор.
‒ Можно ‒ она его немножко растребушит, а? Он какой-то потерянный… еще возьмет и такой вечер нам испортит…
‒ Не потерянный. Заколдованный он.
‒ Они сейчас трахнутся в ванной. Мы специально немного воды свежей налили. Там удобно. И спереди, и сзади.
И без остановки добавила, освободив из-под резинки его мужское хозяйство:
‒ Я влезу на него, можно? Вон он уже какой…
И сделала протяжный шепотный выдох, когда полностью всадила в себя его до самой почвы.
‒ Хорошо как… А у Витьки он намного тоньше, ты видел? Ты чувствуешь, как я сжимаю?
‒ Немножко.
‒ Я научусь. Мне Иринка рассказала, как это делается. Правда ведь, у меня уже немножко получается?
‒ Правда.
‒ Слушай, а давай в попу, а? Покамест их нет.
‒ Она порвется.
‒ Не порвется. Я мягкая и податливая.
‒ Страшно.
‒ Ну и что? У меня презерватив есть. Одна штука. Пошли на диван.
И соскочила с него. Побежала к шкафу, долго там рылась, наконец нашла, что искала.
‒ Давай я на него надену.
Презерватива хватило менее, чем на треть его ногана. Сверху она смазала его чем-то вроде вазелина.
‒ Боюсь я… ‒ промямлил он.
‒ Не бойся, они там долго будут.
‒ Разорвать тебя боюсь.
‒ Иринку же не разорвал. И я тем более выдержу. Я мягче.
‒ Ты уже пробовала?
‒ В том то и дело, что нет. Давай. Как мне лечь? Я хочу, чтобы сначала спереди, получится?
Он подложил под ее ягодицы подушку, растянул их как можно более широко и попробовал воткнуться, но стенки отверстия, хотя и на самом деле оказалась мягкими и податливымы, все же не настолько, чтобы расползтись до такой степени.
‒ Попробуй еще раз, ‒ попросила она снова, когда очухалась от первой попытки.
‒ Тебе же больно.
‒ Ну и что?
У Ирки она научилась этому "ну и что", что ли.
Вторая попытка тоже оказалась безуспешной.
‒ Ты сначала пальцем попробуй.
Он попробовал пальцем. Стал растягивать в стороны и она заойкала.
‒ Что?
‒ Приятно жутко. Почему от тебя мне все так приятно, а от него не все?
Он вставил третий раз, и у него получилось. Она вся сомлела, когда он уперся мошонкой в крестец, засунув своего вандала почти на всю его длину.
‒ Давай. Води, води. Ой, ой, ай… Еще, не останавливайся…
Неужели ей не больно? Ему страшно было смотреть на то, что он сделал с ее задницей.
‒ А теперь переверни. Нет, выйди, а потом снова…
Она перевернулась в коленно-локтевое положение, и он снова вошел в ее заднее отверстие. Теперь она легко пропустила его, и несколько минут он измывался над нею во все стороны ее внутренностей.
‒ Все, ‒ наконец выдохнула она. ‒ Можешь выходить.
И упала на живот, радостная и очень уставшая.
Он снял презерватив, выворачивая его наизнанку.
‒ Дай сюда. Я спрячу. Не дай Бог Витька увидит.