- О чем задумался, Сергей? - спросила девушка, ласково проведя пальцами по блестящей от пота груди парня.
- Да так... - неопределенно ответил он, не желая расстраивать Свету своими невеселыми мыслями - слишком хорошо ей сейчас было, он это видел. О разном... - В этот момент он как раз думал о том, что Голованов, похоже, окончательно свихнулся, если на полном серьезе решил - нет, просто смешно подумать - устроить самый настоящий налет на какой-нибудь банк. Удача последнего ограбления, которое принесло им десять тысяч баксов, здорово ударила ему в голову, которая и так, в общем-то, была набита лишь всевозможной трухой. Им вообще, как считал Колесников, до сих пор просто невероятно везло, что они ни разу не нарвались на встречу с милицией; и произошло это отнюдь не из-за какой-то там дальновидности или осторожности главаря, а лишь благодаря счастливым для них стечениям обстоятельств. Как ни странно, в делах им постоянно сопутствовала удача... Деньги Голованов разделил примерно поровну, забрав себе три штуки. Особых возражений это ни у кого не вызвало - он действительно проделал основную часть работы и Колесников еще не был до конца уверен, не застрелил ли тот на самом деле кого-то там, в подсобке - ведь выстрел-таки был. Позавчера, когда делить добычу они традиционно поехали к этим потаскушкам Зинке с Нинкой, он, не дожидаясь, пока пьянка развернется в полную мощь, быстро исчез, едва только они поделили деньги, вызвав тем самым недовольство остальных...
- Брезгуешь, Умник? - зло спросил Голова. - Смотри, допрыгаешься... Ребята вон тоже недовольны. - Он указал рукой на согласно молчавших остальных, причем особенно злобно глядел на него этот шестерик Сокол - тот прекрасно помнил, кому обязан появлению отметины на своей физиономии, напрочь, однако, позабыв, что именно послужило когда-то причиной их конфликта.
А перед его уходом Голова как раз только закончил свой рассказ о том, как геройски вышибал деньги из бухгалтера с управляющим, явно рисуясь при этом перед двумя шлюхами, которые слушали, раскрыв рты - видимо, Голова казался им этаким Робин Гудом, отбирающим деньги у богатых и облагодетельствующим их, несчастных девчонок с несложившейся судьбой...
- Тогда я и говорю, - завершал повествование Голова, - срал я на твоего Бодрова, понял, козел? И что еще за Бодров такой, которым этот хер надумал меня пугать? - удивился он, опрокидывая в рот стакан водки. Неужто круче меня?
- Да это же тот самый Бодров! - первым догадался Дрын и пояснил недоуменно посмотревшему в его сторону пахану:
- Ну, у него одна из самых крутых бригад, его еще Лысым кличут.
На мгновенье все ошалело затихли - надо же, перешли дорогу самому Лысому, про которого в городе знала, казалось, каждая собака.
- Так вот почему мне эта фамилия еще тогда знакомой показалась... озабоченно протянул Голованов. - А я-то все думаю, что ж это за хер такой выискался, Бодров этот самый. Да, запамятовал... - Но тут же пренебрежительно махнул рукой. - А ну его на хер, этого Бодрова! У него своя бригада - у меня своя! И мы еще поглядим, кто кого посильнее будет... Мы ему еще дыню вставим! - раздухарился Голова.
Все весело рассмеялись - и действительно, какой еще такой к херу Бодров, когда вот он, прямо перед ними, стол, полный водки и закуси, а рядом сидят Нинка и Зинка, любую из которых хоть сейчас хватай в охапку, да тащи в ванную - ни одна не вякнет ни слова против.
- Так вот! Нам нужно большое дело! - опять завел свою волынку Голованов, который после двух стаканов мог говорить исключительно на эту животрепещущую тему. Точнее, не говорить, а повторять, подобно заезженной пластинке одно и то же, надоев всем уже до чертиков, включая даже своего верного дружка Дрына. - То, что мы взяли сегодня - херня! Так, мелочь на сигареты, да на шнапс. Мелкому, вон, на шоколадки...
- Он кивнул на Мелкого, который действительно в этот момент тянулся через весь стол за шоколадной конфетой. Получилось настолько удачно, что вся компания долго не могла остановиться, надрывая животы от смеха, несколько минут, включая и самого адресата шутки... - Так вот, я говорю, что все это херня! - продолжил свою речь Голованов, когда смех окончательно утих. - Надо браться за крупное дело. Дрын, Сокол, пойдем на кухню, кое-что расскажу...
Он увел подельников за собой, чтобы растолковать им, какие огромные перспективы откроются перед ними с освоением новых технологий стрижки купонов, которые отчетливо видит пока только он, Голованов, а Колесников, сочтя, что официальная часть закончена, подался к выходу, думая, что может ему еще удастся повидать сегодня Свету.
- Ишь, какой гусь надутый... - прошипела Нинка, провожая его взглядом. - Гордый, понимаешь! - Она была зла на Умника еще после того случая, когда он оскорбил ее девичье достоинство, отказавшись отыметь ее в ванной сразу вслед за только что закончившими свое дело Дрыном и Головой. - Ну и скатертью тебе дорожка!
В ответ тот громко хлопнул расхлябанной дверью...
Сейчас он раздумывал, что действительно, если бы подвернулось так желаемое Головой "крупное дело" и удалось сшибить нормальные деньги, то можно было бы забрать Светку и уехать с ней куда глаза глядят, одним махом избавившись от шайки выживших из ума кровожадных идиотов, от которых у него давно началась изжога, в особенности от Головы, место которого, как он теперь на полном серьезе считал, в самом обыкновенном дурдоме. Где-нибудь вдалеке они смогли бы начать новую жизнь, пока здесь их не замела милиция. Правда, Светка наверняка не согласилась бы оставить с матерью своих сестренку с братишкой, но были б деньги - там удастся что-нибудь придумать...
- Что, опять о нем думаешь? О Голове? - Светлана чутко уловила перемену в его настроении, настолько хорошо она изучила своего парня. - Вы в последний раз что-то натворили, да? Что-нибудь совсем ужасное? заволновалась она.
- Ну... так... - уклонился от прямого ответа Колесников. - Денег бы заработать побольше, только разом, тогда б мы с тобой махнули отсюда к чертовой матери, куда подальше.
А то с этими отмороженными рано или поздно загремишь известно куда.
- Что, он опять о своем крупном деле? - догадалась Света. Она была прекрасно осведомлена о всем творящемся в банде - Сергей постоянно делился с ней накипевшим.
- Да совсем рехнулся, идиот. Ну, если бы было еще что-то реальное, то черт с ним. Я ж говорю, срубил бы денег, и мы с тобой сейчас же ту-ту... Только поминай как звали. Но ведь он по тупости своей не к деньгам нас притащит, а в тюрягу или на пули ментовские. Представляешь, банк надумал ограбить! Ну не мудак? Тьфу!
- Банк? - ужаснулась Света. - Да там же охрана вооруженная! Вас же там...
- Вот я и говорю, совсем охренел, мудак! - подтвердил Сергей. - Хорошо еще, тебя вроде как оставил в покое - надобность в тебе отпала. Да и то, хрен его знает, что еще в его тупую башку взбредет через день...
Девушка долго лежала без движения, о чем-то напряженно размышляя, видимо не решаясь произнести что-то очень важное.
Наконец, сделав выбор, она повернулась к Сергею.
- Слушай. Я тут подумала... Раньше я не хотела тебе говорить, это очень опасно. Но раз он все равно потащит вас на какое-нибудь еще более гибельное дело, то уж лучше... Нет, не знаю... - Она все-таки не могла решиться что-то произнести.
- Да говори, не бойся, - ласково обнял ее Сергей. - Что у тебя еще за секреты от меня появились? - Он было заулыбался, но услышав первые же слова девушки, вновь посерьезнел.
- Понимаешь, от почтового управления машина должна пойти. Они деньги повезут. Большие, - едва справляясь с волнением, заговорила Света. Теперь, решившись, она наоборот заговорила очень быстро, видимо желая поскорее закончить неприятный ей разговор.
- Так там же охрана будет, если большие деньги повезут?
- заинтересовался Сергей. - И что значит большие? Сколько?
Давай-ка поподробнее.
- Ну, почтовики периодически деньги перевозят. В банк.
Тысяч по двести долларов. Один раз вообще четыреста скопилось... Такое бывает раз в месяц-два. Вот я и слышала - у6 нас на почте недавно говорили - через два дня и повезут.
- А охрана? - Сергей от волнения даже присел на кровати - настолько его заинтересовало услышанное.
- В том-то все и дело, что никакой охраны у них не бывает, - объяснила Света, также присев и глядя ему в лицо, пытаясь в нем что-нибудь прочитать. - Они деньги экономят, идиоты. Понимаешь? Для перевозки таких сумм наверное броневичок полагается, сопровождение какое... А эти все денег жалеют, на обыкновенных "Жигулях" перевозят. Даже охранника не бывает. Один шофер обыкновенный, да две тетушки - бухгалтер там, кассир...
- А ты откуда обо всем этом знаешь? - поинтересовался Сергей. Он уже справился с охватившим его возбуждением и теперь деловитым тоном задавал уточняющие вопросы. - Ведь это наверняка секрет? И немалый.
- Секрет, конечно, - согласилась Света. - Только что на почте можно скрыть? Этот сказал, тот передал, третий подхватил - и пошло... У нас женщина работает, так она одной из тех, что деньги возят, какой-то родственницей приходится - вот и переживает за нее каждый раз. У нас на почте все ругаются, что эти сволочи так поступают - деньги экономят. Угробят, говорят, один раз бедных женщин, и все дела.
- Переживает она, видите ли, - мрачно повторил Сергей.
- Дура она просто, эта твоя работница. Неужели не понимает, что с такой заботой, то есть с языком своим длинным, она только подставляет свою родственницу?
- Да понимает она, понимает... - едва не плача ответила Света. - Да только сам знаешь - какие у нас, у баб, могут быть секреты? Вот и я дура, тоже... - Она все же не выдержала, разрыдалась, уже сожалея, что все рассказала своему парню. Она ведь ясно представляла, что за этим могло нет, даже должно было - последовать.
- Ну-ну, успокойся, не плачь! - Сергей погладил девушку по спине. Нежность ее кожи отвлекла его на время от мыслей, уже роящихся в голове и он взглянул на ее грудь с мгновенно напрягшимися розовыми сосками. - Иди-ка лучше ко мне... - Он осторожно положил девушку на спину и принялся ласкать ее тело. Света, постепенно успокаиваясь, уже стала отвечать ему взаимностью. - Потом поговорим... Потом... - нежно шептал Сергей ей на ухо, занимая место сверху. - Тебе ведь хорошо со мной, правда? - Он мягко вошел в раздвинувшую ноги Светлану...
Голова, сидя в квартире двух девиц, куда в последнее время был перенесен штаб их шайки, с интересом выслушал информацию, принесенную Сергеем.
- А ну, шалавы, тащи чего на стол! - гаркнул он двум заспанным потаскушкам, которые не мешкая принялись шустрить, таская из холодильника припасы - колбасу, консервы, масло и прочую магазинную еду; горячего, естественно, никто готовить не собирался, да попросту и не умел. Когда на столе появилось, что бросить на зуб, Голова счел, что теперь не хватает уже бутылки... - А ну шкуры, бегом в магазин! - опять рявкнул он на двух подружек, бросая им одновременно деньги, и те немедля бросились в коридор надевать обувь - Голова держал их в строгости. - Одна нога здесь, другая там, а не то... - бросил он им вслед...
- Значит, деньги, говоришь, большие, - через некоторое время размышлял он вслух, задумчиво пережевывая кусок вареной колбасы. - И сколько? Тысяч двести зеленых? Что ж, неплохо, неплохо... - И, приняв решение, объявил:
- Ты вот что... Тащи сюда эту свою шкуру... Ну ладно, ладно, - скрепя сердце смягчил он сказанное, заметив недовольный взгляд Колесникова, тащи, говорю, сюда свою Светку - кстати, давненько что-то я ее не видал. И все же, даже прекрасно осознавая, что сейчас не время злить двух ценных носителей информации, не смог удержаться, чтобы лишний раз не уязвить Сергея очередной пошлостью:
- Эх, помню, огонь была девка...
- Закатив глаза, он для убедительности зацокал языком, будто вспоминая что-то очень для себя приятное. Затем, посмотрев на Умника и убедившись, что необходимая реакция достигнута - тот уже начинает закипать, - решил, что с этого чистоплюя пока достаточно, и уже вполне нормальным тоном завершил:
- Пусть, в общем, сама все расскажет. Часика через два приводи ее сюда. Как раз и остальные к тому времени уже подгребут...
В назначенное время Колесников, приближаясь со Светой к нужному дому, наставлял взволнованную, нервничающую девушку: