- Ну где он там, чтоб его?
- Может, он там и отрубился? - Мелкий засмеялся.
- Не выступай, тут дело серьезное. - Дрын заехал локтем ему в бок и Мелкий обиженно засопел. Наконец, когда ожидание совсем затянулось и Голова собрался вновь отправить Сокола на разведку, появился толстяк, которого качало гораздо сильнее прежнего. Он отошел от входа, и расстегнув ширинку, принялся шумно мочиться, не обращая внимания на прохожих.
- Эдак его скорее в ментовку заберут, чем мы с него что-нибудь поимеем, - разочаровано заметил Дрын.
Голова коротко бросил: "Пошли", и они двинулись вслед за толстяком, бормотавшим что-то себе под нос, стараясь при этом держаться от него в некотором отдалении.
- Жалко, что он через лесополосу не пошел. - Дрын кивнул в сторону раскинувшегося неподалеку леска. - Но ничего, если он по железнодорожным путям попрет, тоже нормально.
Но толстяк свернул совсем в другом направлении. Вскоре стало ясно, что он идет к группе пятиэтажек, уже показавшихся вдали.
- Ничего, - успокоил подельников Голова, - в крайнем случае мы его прямо в подъезде достанем. Лишь бы в тот момент рядом никого не оказалось.
Но им и тут не повезло. Едва толстяк поравнялся с первым домом, из-за угла вылетели две небритые личности и обрадовано взметнув вверх руки, восторженно заорали:
- Семеныч! Вот так встреча! Ну нормалек!
И тут же подхватив толстяка под руки, куда-то его поволокли. Судя по хитрому виду мужиков, хвостовики намеревались выдоить Семеныча до упора, и при этом в помощниках явно не нуждались.
- Да, не повезло. Этого Семеныча сейчас и без нас обчистят как надо. Дрын зло сплюнул на землю. - Что делать будем, Голова?
- Валим обратно, - решил тот. - На пиво пока осталось, попасемся еще чуток. Не возвращаться же с пустыми руками.
Вернувшись, они увидели, что количество посетителей уменьшилось, теперь им легко удалось найти свободный столик, но от разочарования, которое принес неудачный заход, они слишком быстро выпили пиво, взятое на последние деньги. Далее оставаться в пивной, не привлекая к себе внимания, было опасно и они вновь вышли на улицу. Вернувшись на знакомую скамейку, предварительно согнав с нее каких-то мелких пацанов, компания нервно закурила и притихла, все ожидали решения пахана.
- Будем сидеть! - провозгласил тот, заметив устремленные на него взгляды. - Конечно, уже не подпасешь, у кого больше денег, но ничего, выберем так, наобум.
Тем временем уже стало потихоньку темнеть. Каждый покидающий пивную немедленно подвергался оценке пяти пар внимательных глаз на предмет степени алкогольного опьянения, словно их обладатели являлись внештатными сотрудниками медвытрезвителя, но до сих пор в качестве предполагаемого денежного донора ребят никто не устроил. Наконец, когда окончательно стемнело и вход различался уже не совсем отчетливо, а сигареты стали подходить к концу, появился пьяный мужичонка небольшого роста, которого мотало из стороны в сторону как во время десятибалльного шторма.
- Все, - вынес приговор Голованов, решительно отбросив в строну окурок, - больше высиживать нечего, вряд ли подвернется кто получше.
- А деньги-то у него хоть есть? - произнес, сомневаясь, Сокол. Что-то он одет не очень.
- Поди к нему, спроси, есть ли у него деньги, - с раздражением ответил Голова. - Я-то почем знаю? А одежда - ерунда. Что ж ему, на завод во фраке, что ли, ходить?
Мужичок, неуверенно перебирая ногами, в точности повторял путь, проделанный до него толстяком, видимо группа домов, к которой он направлялся, принадлежала заводу. Когда они вышли на пустырь, раскинувшийся возле железной дороги и до домов оставалось метров двести, Голова скомандовал:
- Все, будем мочить здесь! Один хер, темно уже! - Он пошарил глазами по сторонам. - Дрын, вперед!
Дрын ускорил шаг, на ходу засунув руку в карман и нашаривая в нем тяжелую связку ключей. Сжав их в кулаке, он поравнялся с мужичком и негромко спросил, не будучи оригинальным в замысловатости вопроса:
- Слышь, дядя, у тебя закурить не найдется?
Едва тот повернулся к спрашивающему его юнцу, как не успев даже раскрыть рот, был сбит с ног мощным ударом. Кулак Дрына, утяжеленный ключами, угодил прямехонько в челюсть человека, которого угораздило оказаться в ненужное время в ненужном месте - именно сегодня пресечься в пивной с шантрапой, возомнившей себя гангстерами. Остальные четверо мгновенно подбежали к распластавшемуся на земле телу и наклонившись, в восемь рук, больше мешая друг другу, нежели ускоряя процесс поиска, стали шарить по карманам своей жертвы. Дрын стоял, морщась и потирая костяшки пальцев. Наконец Мелкий извлек пачку мятых купюр из заднего кармана брюк неподвижно лежащей жертвы, и протянул их Голове. Тот не считая сунул их уже в свой в карман и прошипел:
- Все, рвем когти!
Через мгновение он дернул за ворот свитера Мелкого, собравшегося было напоследок ударить ногой мужичка, не подававшего признаков жизни. Мелкий уже примеривался, чтобы попасть тому точно по голове.
- Ты чего? - негромко вскрикнул МЕлкий, пытаясь отодрать руку главаря от своего ворота. - Задушишь ведь!
- А то... - Не взирая на вынужденно тихий тон, в голосе Голованова ясно читалась назидательность:
- Без моей команды, находясь на деле не сметь и пальцем пошевелить! И вообще, - добавил он, чувствуя необходимость как-то обосновать справедливость своего утверждения, - все помнят, о чем мы говорили? Мы теперь профессионалы!..
Вернувшись в свой двор, дружная пятерка спустилась в подвал пятиэтажного дома, где проживали Дрын с Соколом и где клетушка Дрына была самовольно объединена с отсеком ничего не ведавшей об этом соседки-пенсионерки, все равно подвалом не пользующейся. Теперь клетушки были переоборудованы в довольно уютное помещение со стенами, обшитыми листовой фанерой, служащей защитой от посторонних взглядов, исправно работающей лампочкой и дверью, запирающейся на шлеперный замок. Внутри находились два самодельных топчана, разместившиеся вдоль стен, и завершал обстановку сколоченный из деревянных досок прочный стол, установленный в центре. Когда компания расселась, с нетерпением поглядывая на своего предводителя и ожидая дележа законной добычи, Голова встал со своего места и приказал Соколу:
- А ну-ка, встань, Соколик!
Едва парень с недоумением приподнялся, как кулак Головы смачно моприкоснулся с его носом, отчего тот мгновенно отозвался брызнувшими по сторонам кровавыми соплями.
- За что, сука? - с обидой в голосе завопил тот, пытаясь пальцами остановить обильно потекшую кровь.
- Сейчас за суку еще добавлю, - угрожающе пообещал Голова и добавил уже нормальным тоном:
- А ну-ка дружок, выверни карманы.
Сокол обреченно, наконец догадавшись в чем дело, свободной рукой достал из кармана куртки мятую бумажку и бросил на стол:
- На, подавись!
- На первый раз прощаю, - уже совсем добродушно сказал главарь, - но впредь чтоб все зарубили себе на носу - если кто утаит хоть копейку из общей добычи, разговор с ним будет не такой, как сейчас. - Он кивнул на Сокола. - Ишь ты, орел-сокол, - усмехнулся Голова, - хорошо, я заметил шасть по карманам и зажал что-то в кулаке, думал нас всех нагреть.
И из-за чего страдал, спрашивается? - Он приподнял со стола потрепанную купюру. - Ха, из-за такой мелочи! Вот я тебя сейчас вообще выкину из нашей шоблы, хочешь?
- Ладно, - виновато буркнул Сокол, - в последний раз.
Больше не буду, обещаю. - Ему уже удалось остановить кровь и теперь он шмыгал носом, напоминая обиженного ребенка.
- Может, кто желает добавить что-нибудь еще, - огляделся Голова, может, кто-то другой хочет облегчить душу и карманы?
Мелкий осторожно, словно взялся за раскаленный уголек, который нещадно жег руку, достал из кармана дешевенькие электронные часы и отводя взгляд от пахана, аккуратно положил их на самый краешек стола.
- Ну вот тебе! - разозлился Голова, который просто на дурака закинул крючок, не очень-то надеясь на улов. - И ты туда же, говнюк. Садануть бы и тебе тоже, да хрен с тобой, живи. - Он великодушно махнул рукой. - Но чтоб все запомнили, если при дележе кто-нибудь надумает что-то утаить, то пусть пощады не ждет!
- Тебя самого это тоже касается? - ехидно спросил вновь осмелевший Сокол.
- Да, меня тоже! - твердо ответил Голованов, будучи убежденным, что в случае чего, все равно не найдется желающих призвать его к ответу и поэтому с легкостью произнесший эти ни к чему не обязывающие слова.
- Мог бы и Мелкому тоже двинуть, - буркнул напоследок Сокол и на этом тема была окончательно закрыта.
Затем Голова медленно, наслаждаясь производимым эффектом, достал из кармана тощую пачечку банкнот и с напускной небрежностью, словно подобную процедуру ему приходилось проделывать чуть не каждый день, кинул ее на стол, приказав:
- Считай, Умник!