Ровно в шесть парадное открылось. Ради праздника он вышел, чтобы открыть дверь, просто так, в шутку, — ему это делать никогда не надо было.
Он взглянул в горящие и удивленные глаза Юджинии: она никогда раньше не видела его в костюме.
И понял, что ей понравилось. Далее сказал с улыбкой мистер Нилл:
— Александр, ты становишься действительно настоящим шофером.
Он поблагодарил его за сомнительный комплимент. Юджиния легко усмехнулась: она-то знала, кем он в действительности становится.
Все сели в машину. Он поздравил семью с праздником, они тоже пожелали ему всего хорошего. Кроме Юджинии, она молчала.
Семья Нилл ехала в дорогой привилегированный ресторан праздновать, он должен был ждать в машине, чтобы потом везти их дальше. За один этот вечер мистер Нилл платил ему сто долларов. Они поехали. Александр впервые видел мистера Нилла в смокинге, и тому он шел. Клуиз была одета супермодно, что называется, экстравагантно, — он поразился, как может быть голо и прекрасно женское тело… когда отбросились меха. От его белочки чем-то вкусно пахло, она, бесспорно, была цветком семьи.
Всю дорогу они шутили, были в хорошем настроении, но он не прислушивался и только постоянно ловил внимательный взгляд Юджинии в зеркальце.
Припарковавшись у ярко освещенного подъезда, он помог им выйти. Портье хотел забрать машину, но он остановил его жестом. Мистер Нилл сказал, что он может съесть свой ужин в кафе напротив. И потянулся к карману. Александр поблагодарил, ответив, что не голоден. Он поставил машину за угол, включил музыку и вытянулся на сиденье. Играли легкий рок, он закрыл глаза и задумался. Александр вспомнил, как встречал Новый год там, — компании, друзья, его звали наперебой, гулянья до утра. И здесь…
Единственный человек, который теперь у него был во всем мире, — это Юджиния. Он по-прежнему не понимал своих чувств к ней, но знал, что то ощущение чувства, которое она ему дает — не одиночества, — важнее всего. Она появится только через два долгих часа.
Сначала ему послышался стук, потом повторился, он глянул в окно и не поверил: это была Юджиния. Она прибежала к нему в одном тонком гарусном платье, с обнаженной шеей. Он быстро открыл дверцу, которая закрывалась автоматически. Она упала в его объятия и стала целовать. Эта девочка бежала ради него, к нему, чтобы поцеловать его, не дать быть одному, не чувствовать одиночества. Уже за это, он знал, будет благодарен ей до конца жизни.
Ее жаркие с холодом губы шептали ему, как они соскучились, как они ждали, и такое, что у него кружилась голова. Он сжимал хрупкость ее плеч и не верил: за что ему это.
— Я хочу к тебе, — шептала она.
— Что ты, Юджиния?!
— Ты быстро ездишь…
— Да, но даже я не смогу успеть все это…
— Я хочу…
Он закрыл ее губы поцелуем, потом поцеловал ее глаза. Ее рука коснулась его за ухом, и он вспомнил. Александр достал из кармана бархатную коробочку, обвязанную лентой.
— Это тебе, Юджиния.
Ее глаза лучисто засияли. За этот свет он отдал бы потом много лет своей жизни, лишь бы они светили.
— Это мне? — Она не поверила.
Он кивнул. Она осторожно раскрыла, и мягкая улыбка озарила ее лицо. Это была маленькая цепочка на руку, недорогая, но золотая. Она сразу стала надевать ее.
— Юджиния, — сказал Александр.
— Что?
Он покачал головой.
— Почему?
— Твоя мама слишком внимательна. А из туалета не приходят с новыми золотыми цепочками.
— Как жаль. — Она засмеялась и поцеловала его. — Ты умный.
— Нет, но иногда случается. Надо же кому-то быть умным, одному… Она улыбнулась.
— Это твой первый подарок мне. Я буду беречь его всю жизнь. Можно, я положу его сюда? — и она указала на его любимое место на ее теле. Он кивнул, и она опустила цепочку в вырез платья.
— Надеюсь, Клуиз не будет проверять там… даже при всей ее экстравнимательности. — Она обняла его и поблагодарила. Он был рад, что она ничего ему не подарила, это не был его праздник. Ей пора было возвращаться, и Александр подвез ее прямо ко входу, чтобы она не шла даже шага раздетая.
Она выбегала еще два раза, чтобы поцеловаться с ним и обнять его в машине. Было томно и сладко сжимать ее льнущее трепещущее тело.
Вскоре вышла вся семья, и они поехали в Бирмингем, к другу мистера Нилла, продолжать вечер и веселиться. Они ехали и обсуждали обед, и какое было французское вино, и какой десерт, а Юджиния мягко улыбалась и смотрела на него в зеркальце.
Неожиданно Клуиз вспомнила:
— Юджиния, что-нибудь случилось с твоим животом?
— А что? — спросила Юджиния.
— Ты три раза выходила в туалет в течение обеда. И не просто шла, а почти бежала.
Мистер Нилл с тревогой посмотрел на дочь.
— Ю? — Он часто звал Юджинию первой буквой ее имени.
— Все нормально теперь, до этого было плохо. Чуть-чуть.
Все успокоились. Как над ней дрожат, подумал Александр.
— Наверно, съела что-то некачественное, — сказал мистер Нилл.
— Но еда была отличная, — сказала Клуиз.
«С детьми всякое случается», — подумал мистер Нилл, и все взялись за коктейли.
Александр привез семью Нилл в замок поздно вечером, посетив дома еще двух друзей, после вечеринки у первого друга. Но когда в прихожей мистер Нилл протянул его готовый конверт, он отказался, сказав, что получил большее удовольствие, развозя их, чем когда-либо. И он не обманывал. На что мистер Нилл, который ничему в жизни не удивлялся или удивлялся, но очень редко, сказал:
— Хорошо, ты можешь взять это завтра или в любое время.
Когда все удалились с пожеланиями спокойной ночи, мистер Нилл попросил его задержаться. Александр вздрогнул. Но через две минуты Деминг Нилл появился с пакетом и сказал:
— Я знаю, что все русские любят водку и шампанское. Это тебе, с Новым годом.
В пакете была русская водка и русское шампанское, настоящее. Александра тронуло такое внимание.