Через полчаса Дилан подъехал к кабинету доктора Уитни и, прежде чем Мэгги отстегнула ремень, уже вышел из машины и открыл ей дверцу.
– Я могу справиться с этим сама, – заявила Мэгги, когда он подал ей руку.
Но Дилан не обращал никакого внимания на ее протесты, да и Мэгги сама уже понимала, что такие действия, как сесть в машину и выйти из нее, более не доставляют ей особого удовольствия.
– Мэгги, – вдруг нерешительно спросил Дилан, когда они оба стояли на тротуаре, – вы будете очень возражать, если я зайду к доктору вместе с вами?
– О... нет, – ответила Мэгги, одновременно удивляясь и радуясь его просьбе.
Она подождала, пока Дилан закроет машину, чуть сомневаясь, правильно ли поступила, разрешив ему сопровождать ее. Но Дилан уже открывал перед ней дверь приемной доктора, а медсестра Элейн за конторкой приветливо улыбалась им.
– Здравствуйте, Мэгги, – сказала она, бросив любопытный взгляд на Дилана. – Вы можете пройти. – Она вынула из ящика стола карту Мэгги.
– Спасибо, – поблагодарила Мэгги и последовала за Элейн.
– Вы были... – Элейн остановилась, увидев шедшего за ними Дилана. – Простите, сэр, но...
– Ничего, Элейн, все в порядке, – быстро успокоила ее Мэгги, хотя сама тоже думала, что Дилан подождет ее в приемной. – Дилан... он... – Мэгги словно споткнулась и умолкла.
– Я отец ребенка, – просто объяснил Дилан и улыбнулся, увидев удивление на лице медсестры.
– О, я понимаю, – пробормотала Элейн и, как-то странно посмотрев на Мэгги, попятилась к двери и закрыла ее за собой.
– Зачем вы сказали ей? – потребовала Мэгги.
– Потому что это правда, – весело ответил Дилан; в его серых глазах вспыхивали задорные искорки.
– Я знаю, что это правда, – в отчаянии воскликнула Мэгги. – Но объявить эту правду таким образом?.. Теперь весь город узнает.
– Именно так и нужно было поступить, – сказал Дилан. Ему не удалось словами убедить Мэгги принять его предложение, поэтому он отважился получить ответ, подойдя к решению этой проблемы с другой стороны.
В этот момент послышался легкий стук в дверь, затем она открылась, и в кабинет вошел человек в белом халате. В руках он держал папку.
– Мэгги, моя дорогая девочка, как вы себя чувствуете сегодня? – спросил он, положив папку на стол.
– Хорошо, – ответила Мэгги.
Доктор Уитни, улыбнувшись ей, прежде чем бросить взгляд поверх очков на Дилана, промолвил:
– А это кто?
– Дилан О'Коннор. – Дилан протянул ему руку.
Доктор Уитни окинул его взглядом. Затем снял очки, сложил их и опустил в нагрудный карман своего белоснежного халата.
– Вы отец ребенка, я полагаю, – сказал он и пожал протянутую руку.
– Совершенно верно, – подтвердил Дилан.
– Вы появились очень своевременно, – сказал доктор веселым голосом. – В таком случае скажите, молодой человек... когда же будет свадьба?
Дилан, удивленный и довольный, что нашел в докторе союзника, широко улыбнулся.
– Я все время задаю Мэгги этот вопрос, – ответил он с упреком, – но пока она не дала ответа.
Доктор Уитни повернулся к Мэгги.
– Итак, девочка, – доктор говорил с ней как отец, и у Мэгги на глаза навернулись слезы, – я советую поскорее избавить молодого человека от его терзаний и заняться подготовкой к необходимой процедуре. Вы хотите пожениться до рождения ребенка, не так ли?
– Доктор Уитни, – попыталась было объяснить Мэгги, – я ценю вашу заботу, но...
– Но это не мое дело. Не это ли вы хотите сказать мне, Мэгги? – закончил за нее доктор с усмешкой в глазах. – Что ж, я понял намек. – Он повернулся к Дилану. – Упрямство – это фамильная черта, мой мальчик, – заговорщицки продолжил доктор. – Да, забот у вас хватает...
– Вы угадали, – удрученно ответил Дилан.
Вынув очки из кармана, доктор Уитни водрузил их на нос.
– Может быть, вы подождете в приемной? – предложил он Дилану. – Мне хотелось бы осмотреть мою пациентку.
Дилан понимающе кивнул и вышел из кабинета.
– Славный парень, – заметил доктор, взглянув на Мэгги поверх очков. – Я бы на вашем месте не терял его, Мэгги. А теперь... Я слышал, у вас был небольшой переполох вчера ночью. Давайте-ка проверим, как себя чувствует ребенок, вы согласны?
Спустя двадцать минут Мэгги снова появилась в приемной, уже переполненной пациентами. Дилан сидел среди них, листая журнал. Увидев Мэгги, он с улыбкой отложил журнал и подошел к ней.
Мэгги понимала, что она должна бы злиться на Дилана за то, что он ищет помощи у доктора Уитни, настаивая на немедленной женитьбе. Но в глубине души она радовалась его настойчивости поступить так, как он считал необходимым и справедливым в отношении ее и их ребенка.
– Все хорошо? – заботливо спросил Дилан.
– Все отлично, – ответила Мэгги, заметившая, что несколько пар глаз уже смотрят на них с явным любопытством.
– Увидимся через неделю в это же время, Мэгги, – попрощалась с ней медсестра.
– Контора адвоката чуть дальше вниз по улице, не так ли? – спросил Дилан, когда они вышли.
– Два квартала, если свернуть к северу, – ответила Мэгги. – Я подожду вас в машине.
– А почему бы вам не пойти со мной? – спросил Дилан. – Мак-Эндрю говорил, что некоторые бумаги нуждаются в подписи нас обоих.
– Ну, хорошо, – согласилась Мэгги, и Дилан тотчас пошел медленнее. Когда Мэгги собралась на перекрестке сойти с тротуара, то почувствовала руку Дилана, бережно взявшего ее под локоть.
Только они, минуя перекресток, достигли тротуара, небеса с грохотом разверзлись, и сильный ливень обрушился на них, застигнув всех врасплох. Поддерживая Мэгги за талию, Дилан поспешил к ближайшему укрытию. Это оказался ярко-оранжевый навес аптеки. Многие пешеходы присоединились к ним. В толчее и суматохе они оказались прижатыми друг к другу. Мэгги почувствовала на макушке нежное прикосновение подбородка Дилана. Сердце ее учащенно забилось.
В этот момент она ощутила сильный толчок ребенка и по громкому выдоху Дилана поняла, что и он почувствовал это. Повернув голову и откинув ее назад, она встретилась взглядом со светящимися удивлением глазами Дилана.
Ливень кончился так же быстро, как и начался. Когда толпа прятавшихся от дождя постепенно рассеялась, Мэгги высвободилась из объятий Дилана.
Они молча продолжили путь к конторе Джереда.
– Мэгги! Безумно рада вас видеть. Как вы себя чувствуете? Вы оба попали под дождь? – засыпала их вопросами женщина средних лет, которая, как только они вошли, встала из-за конторки.
– Все хорошо, миссис Паркер. Да, дождь был большой неожиданностью, но мы переждали его под навесом аптеки, – объяснила Мэгги, подумав, забудет ли она когда-нибудь эти минуты полной защищенности и удовлетворения в объятьях Дилана.
– Вы к нам вместе? – спросила миссис Паркер, с любопытством посмотрев на Дилана.
– Да... познакомьтесь. Это мистер Дилан О'Коннор. У нас назначена встреча с Джередом.
– Конечно. – Миссис Паркер еще раз посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с Мэгги.
В этот момент в дверях своего кабинета появился Джеред.
– Мэгги! Я сразу узнал твой голос, – воскликнул он, подходя к конторке. – Мистер О'Коннор, рад видеть вас. – Джеред улыбнулся Дилану. – Пожалуйста, заходите. Вы что, промокли? Разве идет дождь?
– Шел, но уже прекратился, – объяснила Мэгги.
– Мэгги... ты ослепительна. – Джеред притянул ее к себе и чмокнул в щеку.
Дилан, удивленно наблюдая эту странно восторженную встречу, не мог не почувствовать неприятный укол ревности.
Всего пять минут назад он держал Мэгги в своих руках, ощущал тепло ее тела, вдыхал легкий аромат цветочных духов...
Джеред с улыбкой повернулся к нему.
– Мистер О'Коннор, я уверен, вам нравится пребывание в Грейс-Харборе. – Он протянул Дилану руку.
– Да, очень, – ответил Дилан, не замечая протянутой руки. Он понимал, что ведет себя невежливо и даже по-детски глупо, но желание немедленно стереть улыбку с красивого лица адвоката было непреодолимым.
Ни разу за последнюю неделю Мэгги не улыбалась ему так открыто и искренне. Но, подумав, он должен был признать, что с той минуты, как они столкнулись на улице, в их общении не исчезали настороженность и напряжение.
Когда она сказала ему, что носит его ребенка, Дилан пришел к выводу, что в этой напряженности виновата их прежняя физическая близость. Он никак не мог смириться с тем, что забыл о любовной связи с такой прелестной и желанной женщиной, как Мэгги.
Дилан внезапно понял, что Мэгги и адвокат вопросительно смотрят на него.
– Вы просили зайти к вам подписать какие-то бумаги, – очнувшись, резко произнес Дилан.
– Да. Они у меня в кабинете, – ответил Джеред. – Давайте-ка займемся делом. Вы не против?
Дилан последовал за адвокатом и Мэгги в кабинет и сел в то же самое кресло, в котором сидел в свой первый визит к Джереду неделю назад.
– Вот они. Прошу вас внимательно прочитать их и подписать в указанном месте. – Джеред подвинул Дилану несколько листков бумаги. – Да... и ты, Мэгги, мне нужна и твоя подпись.
– Конечно, – небрежно согласилась она, все еще ошарашенная грубостью Дилана. – Как Пола? Ей лучше? – спросила Мэгги после того, как просмотрела и подписала бумаги.
– Спасибо, – поблагодарил ее адвокат, и она уловила нотки разочарования в его голосе. – Вы уже решили, что будете делать с домом? – поинтересовался он.
– Мы не собираемся его продавать, если ты об этом, – быстро ответила Мэгги.
Джеред усмехнулся.
– Ну-ну, я так и думал, – игриво подмигнул ей Джеред. – Как подвигается ремонт, новая лестница уже готова?
– Да, готова, – кивнул Дилан и протянул подписанные документы.
– Отлично, – промолвил Джеред.
– Дилан снял старые ступени и заменил их новыми, – объяснила Мэгги.
– Не знал, что вы плотник, – заметил адвокат.
– Я и сам этого не знал. Еще есть вопросы?
– Нет, это все, – сказал Джеред, продолжая вежливо улыбаться. – Вот ваши копии документов, – добавил он и, отобрав несколько листков, передал их Дилану.
– Спасибо, Джеред, спасибо за все, – поблагодарила адвоката Мэгги. – А теперь нам пора, у тебя много работы.
– Как скоро вы намерены вернуться в Сан-Диего, мистер О'Коннор? – спросил Джеред, провожая их.
– Я не спешу, – ответил Дилан.
– Береги себя, Мэгги, – напутствовал ее адвокат.
– Буду беречь, – заверила его Мэгги, прежде чем покинула кабинет адвоката.
– Не знаю, как вы, но я не прочь выпить чашку кофе, – предложил Дилан, когда они остановились неподалеку от маленького кафе. – Что вы скажете на это?
– Мне лучше вернуться домой. – Из-за беременности она давно отказалась от кофе.
– Зачем? – не удержался Дилан. – Пойдемте, Мэгги, давайте немного развлечемся.
Мэгги рассмеялась. Ради ее смеха, похожего на серебряный колокольчик, Дилан готов был сделать все, лишь бы слышать его снова и снова.
– Ну, ладно... – поддалась искушению Мэгги. – Одна чашечка не повредит.
Не дав ей передумать, Дилан быстро провел се в открытую дверь кафе к пустому столику у окна.
– Что изволите заказать? Что-либо без кофеина, каппуччино, мокко или просто кофе? – с поклоном обратился Дилан к Мэгги.
Она смотрела на него с замиранием сердца. В глазах Дилана светился смех и что-то еще другое, что было незнакомо ей.
– Удивите меня. Выбирайте сами, – сказала она, задержав дыхание, а потом медленно выдохнув.
– Ваше желание для меня приказ, – ответил Дилан, прежде чем удалиться.
Дилан, видимо, был из тех, кто прячет свои лучшие черты характера от окружающих. А зря. Как раз они и казались ей столь привлекательными.
Но Мэгги вновь напомнила себе о том, другом Дилане, который не верил в любовь. По крайней мере, он сказал ей так перед отъездом в Сан-Диего.
Она хорошо запомнила это холодное октябрьское утро, когда, проснувшись, увидела, что Дилан куда-то смотрит из окна ее спальни. По его напряженной фигуре она поняла, что что-то случилось.
Их любовь была неистовой, отчаянной; страсть, возникшая так внезапно, вознесла их на неведомые высоты. Они оба были потрясены этим. Потом они снова любили друг друга, но уже не так безумно, их поцелуи были полны нежности... желание было взаимным.
– Дилан, – робко произнесла тогда она его имя, надеясь увидеть в его глазах нежность... или хотя бы простой интерес.
При звуке ее голоса Дилан повернулся, но Мэгги не прочла того, что хотела, на его бесстрастном лице.
– Мэгги... об этой ночи. – От его тона она вся похолодела. – Я даже не знаю, что сказать...
– Вам не нужно ничего говорить, – ответила Мэгги, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо и спокойно, хотя больше всего ей хотелось, чтобы Дилан обнял ее и никогда не отпускал.
– Мне необходимо вернуться на базу, – промолвил он. – Вчерашняя ночь была незабываемо прекрасной... но...
Это слово повисло в воздухе как нож гильотины.
От отчаяния Дилан запустил пальцы в густую шевелюру.
– Мне очень жаль, Мэгги, но я недостоин такой женщины, как вы... и, если на то пошло, я вообще недостоин любой женщины, – сказал он с горькой усмешкой. – Я причиню вам лишь боль, и в конце концов вы возненавидите меня.
Нож гильотины упал, с мечтами было покончено одним ударом. Горло Мэгги пересохло от невозможности плакать, кричать.
– Я никогда не смогла бы ненавидеть вас, Дилан, – ответила она глухим от волнения голосом. – Я люблю...
– Нет, нет, не говорите так. – Он подошел и взял ее за плечи. – Я не тот, кем вы меня считаете, Мэгги, – в его голосе слышалась решимость. – Не вздумайте тратить на меня время. Я не могу вас любить. Я никого не смогу полюбить. – Теперь он говорил с тоской и отчаянием. Мэгги не знала, кого он пытается убедить: ее или себя.
– Дилан!.. – Его имя вылетело как крик боли.
– Нет. Я уезжаю, мне пора...
Медленно, словно неохотно, он снял свои руки с ее плеч и направился к двери.
– Мэгги, Мэгги! – Голос Дилана вернул ее к действительности. Она, поморгав ресницами, смахнула набежавшую слезу. – Вы были где-то далеко-далеко, – упрекнул он ее, ставя перед ней поднос.
– Простите, – Мэгги попыталась улыбнуться.
– Я думаю, каппуччино вам понравится. – Дилан пододвинул ближе свой стул.
– Да. Спасибо, – слабо улыбнулась Мэгги, пытаясь поскорее прогнать грустные воспоминания.
– Сахар?
Она покачала головой и, зачерпнув ложкой кофейную пену, попробовала ее.
– Ммм, как вкусно, – промолвила она.
Дилан отпил кофе. Какое-то время они молчали.
– Мэгги... нам надо поговорить.
– По-моему, все темы исчерпаны, – возразила Мэгги.
– Послушайте, Мэгги, я высоко ценю ту искренность, с которой вы рассказали мне... о наших отношениях. Но ведь это и мой ребенок. Разве я не могу поговорить о нем? – спросил Дилан.
– Конечно... – неохотно согласилась Мэгги. – В свой отпуск вы можете навещать его в любое время.
– Я больше не служу на флоте. Я в отставке, – произнес Дилан и увидел удивление и еще что-то – возможно, надежду? – в глазах Мэгги.
– В отставке? Но почему?
– Врачи сказали, что ко мне никогда уже не вернутся прежняя сила и подвижность после этого несчастного случая. Меня посадят за конторку писать бумажки.
– Но ведь... я хочу сказать, вы могли не подавать в отставку. – Запнувшись, Мэгги умолкла. Флот был для него всем.
Дилан пожал плечами.
– Для меня сидеть за конторкой было бы все равно что лежать в госпитале неделями без всякой надежды, лишиться способности думать, и так до самого конца. – Дилан умолк и отпил глоток кофе. – После того, как я вышел из состояния комы, мои мысли словно совершали круги, какие совершает судно без руля, – сказал он. – Но в последнюю неделю, занимаясь ремонтом лестницы, когда я каждый день приносил хоть какую-то пользу, я понял, что снова обрел веру в себя и становлюсь другим человеком. Каждое утро, просыпаясь, я молился, чтобы именно сегодня ко мне вернулась память. Я стал одержим этим... Так было до недавних пор. Но теперь это перестало быть таким неотложным и важным. Приехав в Грейс-Харбор и попав в «Фейрвиндз», я каждое утро благодарил судьбу за то, что я жив и мне хочется трудиться. У меня в жизни теперь есть цель, есть смысл, и за это я должен благодарить вас...
– Все совсем не так... – Мэгги ответила быстро и не задумываясь, но Дилан как бы не слышал ее возражений.
– Это сущая правда, Мэгги. Это время расплаты, и теперь для меня на первом месте вы и наш ребенок. Я хочу остаться в Грейс-Харборе и помочь вам воспитывать нашего сына или дочь. Я хочу заботиться о вас обоих... я хочу, чтобы у нас была семья, Мэгги. Вы выйдете за меня замуж?
Мэгги показалось, что сердце ее сжало словно клещами. Дилан говорил все это искренне, и Мэгги почувствовала, что готова поверить и сдаться.
Глаза ее наполнились слезами, но она собрала все силы, чтобы не расплакаться. Она смотрела, не поднимая головы, на белую шапку пены над чашкой кофе, мысленно убеждая себя, что будет дурой, если уступит Дилану и скажет «да». Он не любит ее... Он сказал ей, что не способен полюбить кого-либо...
«Но я люблю его! Я люблю! Всегда любила!», – эти слова звенели радостно в ее голове, словно их произносил хор ангелов. Подняв глаза на Дилана, она разглядела его боль и беззащитность и уже знала, что не сможет сказать «нет».
– Хорошо, я выйду за вас замуж, – сказала наконец она.
– Благодарю вас, – промолвил он. – Вы не будете раскаиваться, я обещаю вам. А сейчас давайте уйдем отсюда. Нам надо готовиться к свадьбе, и у нас очень мало времени.
Мэгги вымученно улыбнулась и встала. По пути к «Фейрвиндз» она мысленно дала обет: если к Дилану вернется память и он убедится, что не может жить так, как обещал ей, она даст ему свободу.