Я, наверное, никогда не смогу заснуть. Шшшшшшшш.
Воскресенье, 7 ноября
Зазвонил телефон. Трубку взяла Либби.
- Аго? Да - да - да - да - да, слусаю.
Это она исполняла свою версию Dancing Queen [37]. (Слышно какое-то прихлопывание-притопывание. Должно быть, она исполняла и сам танец. Господи, помоги бедолаге, находящемуся на том конце провода!)
- Танцуй боб… Танцуй боб… С мандарином… топ-топ-топ!
Это что-то новенькое! Это было так громко, что даже мазер была вынуждена встать и попытаться ее утихомирить.
Послышалась возня, Либби плевалась, а потом мама сказала:
- Что? Да, подождите. Пойду посмотрю, проснулась ли она.
И она крикнула снизу:
- Джорджия, там тебя Робби спрашивает.
Я пулей выскочила из постели и скатилась вниз по лестнице. Мимоходом посмотрелась в зеркало - удостовериться, что прическа у меня не идиотская. Впрочем, у Бога Любви не было видеотелефона. Как и у меня. Может быть, у него оказались экстра, как их? - сенсорные способности, и он почуял мою краснопопость? О, Бог, Бог Любви!!! Передавая мне трубку, мама мне подмигнула. «Хватит, хватит подмигивать!»
Я постаралась разговаривать нестервозно. Мне хотелось, чтобы тон был небрежный с примесью зрелостности. И без признаков краснопопости:
- Привет. Клево! Клевейше!
- Джорджия? Что случилось вчера вечером? Где ты была? Джас сказала, что у тебя проблемы с отцом и тебе пришлось срочно уехать.
Уф! Впервые в жизни Джас хоть что-то сделала правильно. Я сказала:
- Хм, да, ему как всегда что-то стукнуло в голову. И если бы я не ушла, он явился бы в зал и зажег вместе с нами. А кому хотелось видеть, как он выдает твист?
Именем Вельзевула, что я такое несла? Робби как будто полегчало. Он сказал:
- Знаешь, я реально сожалею о вчерашнем вечере. Я правда хотел быть с тобой, а тут возникла эта Линдси и еще парень из компании звукозаписи, который хотел поговорить с нами после концерта. Поговорить с ним для любой группы - мечта. Этот из звукозаписи хочет подписать контракт с «Стифф Диланз».
Bay!
Робби пообещал, что встретит меня у подножия холма в обед.
Мазер пошла за мной в спальню. Она сказала:
- Итак, значит Робби? Тот самый, спортивный? Эффектный, не правда ли?
Я продолжала наносить свой дневной макияж (немножко дополнительной красоты). Официально я и с матерью не разговариваю (так как она подручная кошачьего мучителя). Обращаюсь только за карманными деньгами.
Мать стала высказываться по существу:
- Понимаешь, милая, это был единственный выход. Держать животное все время взаперти - жестоко!
Я сказала:
- Ну пусть папелло выйдет в сад, понюхает в кустиках.
Мама перешла на родительский тон:
- Подобная грубость ничуть не забавна. Мы лишь стараемся как лучше.
Если бы она продолжала, то, наверное, расплакалась бы. Дерьмо! Дерьмо и merde!