— Не знаю даже, разве ходить на свидания — не тяжкий труд? — Я потянула топ вниз, чуть ли не до колен. — Я была близка только с одним мужчиной — Марком. Не знаю, смогу ли я «встречаться» в том смысле, чтобы ходить на свидания и проводить время с мужчинами.
— Серьезно? И хватит растягивать. — Дженни одернула мой топ, прямо как мама. — Если проблема в этом, дорогая, мы точно должны устроить тебе пару свиданий! Тебе необходимо почувствовать, как это здорово! Пара ни к чему не обязывающих приличных старомодных свиданий. И масса веселья. Ничего серьезного.
— Ты уверена? — поинтересовалась я, потому как мне уверенности явно недоставало.
— Абсолютно, — подтвердила она, вставая с пола и увлекая меня за собой. — Теперь поднимайся, позвони, когда определишься с едой, и прочти это за ужином.
Она протянула записную книжку с моим именем на обложке, написанным большими буквами. Книжку украшали сверкающие наклейки в виде звездочек и огромная картинка «Я люблю Нью-Йорк».
— Что это? — спросила я.
Разве я уже не переросла сверкающие наклейки?
— Сюда ты будешь записывать свои мысли, — объяснила Дженни, открыв книжку на первой странице. — Ты сказала, что не знаешь, в чем твои жизненные цели, поэтому теперь я хочу, чтобы ты над этим подумала. И позаботься о том, чтобы включить в список бурный секс. А теперь марш наверх и действуй по плану: ужин — цели — сон.
Она вытолкала меня, повернулась к гостю отеля, который терпеливо ждал у стойки, и одарила его лучезарной улыбкой.
— Чем могу помочь, мистер Робертс? — услышала я ее сладкий голосок, когда заходила в лифт, уже раздумывая о записях в книжке.
Имя: Энджел Кларк. Это проще всего!
Возраст: двадцать шесть лет и шесть месяцев. Здесь мне пришлось поморщиться.
Цель: опубликовать собственную книгу.
И под словами «опубликовать собственную книгу» я добавила: стать счастливой.
А еще ниже: заняться сексом.
Глава 7
На следующее утро я проснулась с чувством, что мне пора начинать новую жизнь прямо сейчас. Наплевать, что раньше я не совершала спонтанных поступков! Теперь я считала себя полностью Новой Жительницей Нью-Йорка, а Новой Жительнице Нью-Йорка нужна Новая сумка! Я составила простенький ансамбль из коротких шорт, белой рубашки интересного фасона и хорошеньких балеток лимонного цвета. Мой макияж и прическа, быть может, не дотягивали до стандартов Рейзора/Джины, но все же я выглядела лучше, чем когда в последний раз удосужилась посмотреть в зеркало.
Дженни настаивала на том, чтобы я повсюду ездила на метро, пока не изучу его также хорошо, как лондонскую подземку. У меня не хватило духа признаться ей, что даже после семи лет жизни в Лондоне без карты я могла лишь доехать от Ватерлоо до «Топшопа» на Оксфорд-серкус. С величайшей осторожностью я спустилась по лестнице на станцию метро, нашла автомат по продаже билетов и положила в него деньги. Пока очень похоже на Лондон. Двадцать четыре доллара за проездной на неделю? Нет, не похоже на Лондон. Впрочем, я всегда знала, что фирма «Городской транспорт Лондона» просто грабит меня средь бела дня...
Судя по моим записям, я должна была сесть на поезд номер 6 до Спринг-стрит. Это элементарно. Но взглянув на карту, я подумала, что быстрее дойти туда пешком. Меня тут же охватило смятение: почему у линий нет названий? Как разобраться с цветами, буквами и цифрами? И как я узнаю, где какой поезд останавливается? В письменных инструкциях Дженни строго-настрого запретила мне спрашивать о чем-либо прохожих или пользоваться путеводителем. На полпути к «Блумингдейлу», не далее чем вчера, она выхватила путеводитель серии «Раф гайд» у меня из сумки и демонстративно выбросила его в мусорный бак.
В жаркий августовский день в метро стояла духота, зато платформы были намного больше, чем в Лондоне. Приехал поезд, внутри он выглядел просто огромным по сравнению с вечно забитыми маленькими вагонами, курсирующими по лондонской линии «Дистрикт». Сначала я не могла понять, почему вагон кажется таким знакомым, а потом стало ясно: все дело в фильме о поезде-призраке. Мы с Луизой тысячу раз смотрели его в подростковом возрасте. Но Луизы здесь нет, напомнила я себе. Возможно, она сейчас играет в теннис с мужем, моим бывшим и его любовницей. И хотя я знала, что скорее всего в данный момент она наслаждается медовым месяцем в Гренаде, это не помогло мне избавиться от мерзкой картинки, стоявшей перед моим внутренним взором. Прежде чем я успела выскочить из вагона и вернуться в отель, двери закрылись и поезд тронулся. Я с размаху опустилась на жесткое металлическое сиденье, стараясь избегать визуальных контактов с другими пассажирами и в то же время исподтишка их рассмотреть.
Это типичное нью-йоркское клише — называть метро плавильным котлом, где перемешивается все и вся, но иначе не скажешь. Бизнесмены в костюмах стояли, держась за кожаные ручки, туристы, отоварившиеся на Пятой авеню, нервно прижимали к себе пакеты из «Сакса» и «Тиффани», а несколько латиноамериканок с укладками, бросающими вызов гравитаций, начесывали друг другу волосы прямо рядом со мной. Неподалеку от них пассажиры более почтенного возраста просто сидели и дремали. Не успела я и глазом моргнуть, как мы доехали до нужной станции. Я бросилась в открытые двери и взбежала по лестнице, пытаясь не озираться со смущенным видом. Когда я вышла на Спринг-стрит, ярчайшее солнце застало меня врасплох и я чуть не сбила с ног девушку, причем такую шикарную, что я ни минуты не сомневалась: это какая-нибудь знаменитость. Ну, или девушка, которая спит с какой-нибудь знаменитостью.
— Простите, — улыбнулась я самой лучшей из своих улыбок под названием «Какой бюст!».
Девушка метнула на меня злобный взгляд и пошла дальше. Наблюдая, как она вальяжно шагает по улице на своих великолепных стройных ногах, будто весь мир принадлежит ей, я задумалась: сколько денег нужно иметь в кошельке, чтобы подкатиться к ней с просьбой о минете? Если со мной счет идет на сотни, то с ней, должно быть, на десятки тысяч.
Дженни говорила, что мне понравится Сохо, и она оказалась права. Этот район так отличался от строгой упорядоченной шахматной системы центра города! Я могла бы смотреть на Манхэттен, наверное, целую вечность, но сейчас чувствовала себя так, словно попала в какое-то кино. Хотя я никогда не была здесь, улицы казались удивительно знакомыми. Я либо нашла свой второй дом, либо слишком много смотрела телевизор. Я прогулялась по улице по направлению, как я надеялась, к Бродвею, заглядывая в окна, созерцая людей и непрерывно опуская глаза на мою позорную старую сумку. Прежде чем решила, как с ней поступить, я вышла на Бродвей. И тут передо мной возник очередной «Блумингдейл». Ура!
Я с трудом преодолела косметический отдел, умудрившись рассмотреть волшебные баночки в витринах и не привлечь при этом внимания продавцов-вымогателей. Я миновала витрину «Блисс» и ринулась на эскалатор, уплыв прочь и сохранив кредитную карту целой и невредимой. Во всяком случае, пока. К счастью, сумки продавались прямо у схода с эскалатора, но их количество на квадратный метр небольшого отдела было просто огромным. Я крутилась у полок и прилавков, избегая взглядов продавщиц так долго, как только могла, пока наконец не отважилась подозвать молодую брюнетку, у которой примерно три волоска выбились из прически. Почти неряха по стандартам Сохо.
— Здравствуйте, я могу вам что-то подобрать? — спросила она.
— Я ищу сумку, — кивнула я, стараясь не произвести впечатление человека, который делает покупки раз в сто лет, и в то же время не желая расставаться со всеми свадебными сбережениям ради одной сумки. — Такую, знаете, для повседневного пользования, чтобы носить с собой ноутбук, кошелек, телефон и так далее.
— Понятно. — Она начала пулей носиться по магазину, вытаскивая самые разные сумки самых разных размеров, все неприлично дорогие, как мне казалось. — Возможно, вы захотите взять кожаную, если собираетесь носить ее каждый день. Это самый прочный материал и хорошо носится. А если вам нужно место для ноутбука... — Она замолчала, закусив пухлую нижнюю губу и оглядывая полки, а потом достала еще пару сумок из-под прилавка. — У вас есть любимые дизайнеры?
— Марк Джейкобс, — промямлила я, вспомнив о вчерашнем знакомстве с высокой модой.
Похоже, я не ошиблась, потому что она улыбнулась и дополнила ряд шикарных кожаных изделий самой великолепной сумкой, которую я когда-либо видела. Я потянулась и едва ли не погрузила пальцы в кожу мягкую, словно масло. Темно-коричневый цвет заставлял вспомнить о шоколаде, а ненавязчивая золотая фурнитура словно подмигивала мне.
«Купи меня, — словно шептала она чарующим голосом. — Я дополню твой образ».
Продавщица что-то вещала об обновленном дизайне классической модели, итальянской коже и медных застежках, а я уже мечтала, сколько всего туда положу, так чтобы от тяжести не оторвалась рука.
— Сколько она стоит? — спросила я, аккуратно поднимая сумку с прилавка.
Она была так прекрасна, что дух захватывало. Интересно, это плохо, что, рассматривая сумку, я испытала больше чувств, чем за последние три года в нашей с Марком спальне?
— Восемьсот девяносто пять долларов, — произнесла она, явно подсчитывая в уме размер комиссии. Я подумала, что у нее чутье на выгодных клиентов, как у лошади на опасность. — Плюс налоги.
Грубый расчет на основании обменного курса показал, что это составит около 500 фунтов. Я же никогда не тратила на сумку больше тридцати. Но эта была необходима мне как воздух. Я вспомнила, как мы с Луизой бродили по магазинам в поисках туфель к наряду подружки невесты в «Харви Николс», и успокоилась. Если она за один день могла позволить себе выкинуть 400 фунтов на мои туфли (причем туфли, ставшие орудием преступления, как я сейчас поняла), то я вполне могла инвестировать 500 фунтов в сумку, которой буду пользоваться до конца своих дней. Просто все время намерена брать ее с собой. При любом случае. Каждый божий день.
— Что-нибудь еще? — вдруг спросила девушка.
Я возбужденно посмотрела на нее:
— Мне нужен клатч.
Обеднев на тысячу долларов и став богаче на две потрясающие сумки, я ступила с эскалатора «Блуминг-дейла» в палящую жару Нью-Йорка. Чтобы окупить потраченные пятьсот фунтов, я решила, что нужно немедленно воспользоваться коварной сумкой, которая заставила меня так потратиться, поэтому скатала мое чудо из кожзама из «Некст» в маленький шарик и кинула его в Большую Коричневую Сумку.
По сравнению с тем, что творилось вчера в центре, на Бродвее практически царило спокойствие. Немногочисленные туристы в шортах цвета хаки и с покрасневшими плечами разгуливали с цифровыми фотоаппаратами и непрерывно что-то снимали, в то время как модники и модницы, судя по всему без, постоянного места работы, слонялись по магазинам и кружили по Мерсер-, Спринг- и Принс-стрит с огромными, битком набитыми бумажными пакетами в тощих руках. Я меньше минуты таращилась на фанатов шопинга, прежде чем поняла, насколько оголодала. К счастью, я находилась в Нью-Йорке, и в двух минутах ходьбы всегда можно было найти один из многочисленных «Старбаксов». Только один маленький кексик, пообещала себе я, вновь окунаясь в приятную атмосферу кондиционируемого помещения (вот уж действительно близкое каждому чудо цивилизации), и отправлюсь прямо в отель.
Моим планам не суждено было сбыться скоро. Если наблюдать за людьми у дверей «Блумингдейла» мне просто понравилось, то, стоя десять минут в очереди в «Старбаксе», я словно посмотрела документальный фильм Дэвида Аттенборо, Я никогда не видела сразу столько таких разных людей. Худосочные дамы заказывали обезжиренные напитки с кофеином, бизнесмены проводили встречи за черничными пирожными, симпатичные молодые люди, похожие на музыкантов, активно обсуждали новейшие группы (и даже не заказывали кофе — нахалы). Но больше всего среди посетителей оказалось мужчин и женщин, которые намеренно игнорировали всех остальных, с упоением печатали что-то на ноутбуках, непрерывно проверяя, как работает вай-фай, громко вздыхали и периодически отхлебывали из своих больших стаканов.
— Вечно негде сесть в этом долбаном месте! — выдохнул человек позади меня. — Гребаные блоггеры!
Я повернулась и одарила его вежливой улыбкой, подумав, что он обращается ко мне, хотя не знала, о чем он говорит. Он посмотрел на меня так, словно я была похожа на умственно отсталую.
— Блоггеры? — спросила я, почувствовав себя англичанкой до мозга костей под его пристальным взглядом.
— Что? — выпалил он.
Он явно обращался не ко мне.
— Простите, — пробормотала я, раздумывая, где теперь от него спрятаться. — Вы сказали что-то о блоггерах, я решила, что вы имели в виду...
И вместо того чтобы закончить, я уставилась на витрину с пирожными.
— А-а-а, — произнес он все тем же не самым дружелюбным тоном. — Просто мысли вслух. В «Старбаксе» никогда не найдешь место из-за этих ублюдков-блоггеров, которые постят в Интернете сопливые диатрибы о своей дерьмовой жизни. Да всем наплевать на вас, люди! Пойдите поговорите с настоящими друзьями!