— Ах, это ты, Абель?
Это сразу обезоружило его и он робко стоял и смотрел на неё.
— Отчего я не пришла в воскресенье? — отвечала она. — Я должна была играть на рояле и ты понимаешь, что я же не могла делать и то, и другое в одно и то же время!
— Да, конечно, — согласился он.
Но ведь она играла не целый день, а только вечером, хотел он сказать! К тому же она обещала его сёстрам придти и обманула. Как это объяснить?
Маленькая Лидия сидела на плохонькой, узенькой деревянной скамейке и что-то шила или перешивала. Она подумала в эту минуту, с какой стати она позволяет так обращаться с собой! Этот ученик кузнеца и его сёстры воображают, пожалуй, что они равные ей? Ну, она им это покажет!
— Мне ведь надо больше учиться, чем тебе, — сказала она. — Ты думаешь, легко учиться играть на рояли?
— Но зачем же ты учишься? — спросил Абель.
Ах, как он глуп! Зачем она учится? Да потому, что все люди лучшего круга учатся этому! Она училась танцевать, теперь должна учиться играть на рояли, вышивать и вязать кружева для своих рубашек. Её сёстры ведь тоже много учились. Они тоже были не первые встречные и не хотели унизиться. Они оставались дома и дожидались, что явится и посватается за них какой-нибудь штурман или приказчик. Так должны вести себя приличные люди.
— Нет, я вот что хотел сказать! — начал Абель. — Ведь это бессмыслица учиться тебе играть на рояли: когда мы поженимся, то всё равно тебе нельзя будет применить своё уменье.
Маленькая Лидия была поражена его дерзостью. С минуту она не находила слов. Потом воскликнула:
— Поженимся? Я выйду за тебя замуж, я? Этого никогда не будет в жизни!
Абель понял из её слов, что она ему отказывает, но он всё же остался стоять, точно пригвожденный к месту, и только угрюмо посматривал на неё. Но маленькая Лидия, находя вероятно, что она слишком резко обошлась с ним, и желая загладить, обратилась к нему несколько более дружеским тоном:
— Ты можешь мне немного помочь и подержать эту складку на моём платье.
Но Абель не двинулся.
— Ты слышишь? — воскликнула она и кольнула ему ногу иголкой.
Он подскочил, и, как это ни странно, не на шутку рассердился. Это удивительно! Он, так хладнокровно перенёсший укушение змеи и так часто ранивший свои руки в кузнице, вдруг вскрикнул от укола иголкой! И маленькая Лидия, заметившая это, захотела загладить свой поступок.
— Слушай! Ведь Рейнерт настоящая обезьяна, неправда ли?
Эти слова напомнили Абелю его долг спасти Лидию.
— Да, — сказал он.
— Он хвастунишка! — продолжала маленькая Лидия. — Но всё-таки он весёлый парень. И какие у него красивые кудри!
— Значит, он тебе нравится?
— Мне? Моя мать находит, что он выровнялся теперь. И притом он много учился.
— Ха-ха-ха! — засмеялся Абель. — Пустяки! Он многому учился? Да я во сто раз больше знаю чем он, скажу тебе. Я знаю не то, что он, не то, что в книгах написано, но о других вещах я знаю гораздо больше.
— Да, о других вещах! — повторила она насмешливо.
— Да, и заметь себе это: во сто раз больше, чем он. И ты увидишь, он никогда не будет пастором. С ним будет то же самое, что с Франком. Он тоже никогда не будет пастором. Я тебе скажу, что ты глупа, если полагаешься на него. Он совсем не таков, как кажется.
— Я ничуть не интересуюсь им, — сказала она.
Абель почувствовал большое облегчение. Он хотел бы поцеловать её за это, но ведь нельзя же так вдруг наброситься на девушку и покрыть её поцелуями. Это трудно и требует известной технической ловкости и вот Абель, вместо этого схватил точильный камень, стоявший у стены, вынул его из стойки и, ради шалости, чтобы показать свою громадную силу, положил его на руки маленькой Лидии. Она подняла такой оглушительный крик и так стала ругать его, что он поторопился взять точило и водрузить его на место.
— Свинья! — прошипела маленькая Лидия со злостью. — Как ты смел? Смотри, как ты выпачкал мою работу... моё свежевыстиранное платье!
— Я отнесу его к колодцу, — смущённо предложил он.
— Дурак!
Он хотел её успокоить, наговорил о своих чувствах, о том, что он её любит! Он готов из любви к ней обойти все колодцы в городе! Она должна простить ему его глупую выходку.
Маленькая Лидия встала, и, стряхнув песок с платья, опустилась на ступеньку лестницы с такой силой, что та затрещала. Абель опять стал оправдываться, но она ничего не отвечала ему и только бросила на него сердитый взгляд. Однако через несколько минут гнев её прошёл и она даже чуть-чуть улыбнулась.
— Что ты хотел этим доказать, дурачок? — спросила она, смеясь.
— Я не знаю, — отвечал он.
— Отчего ты не садишься, слышишь? — спросила она вдруг и села сама.
Но Абель не сел, а облокотился, возле неё, на перила. Она опять протянула ему складку своего платья, чтобы он держал её, пока она будет шить, и он повиновался.
— Я думаю о том, не лучше ли мне остаться на всё время ученья у кузнеца, — сказал он. — Как ты полагаешь?
— Я не знаю. А долго это продлится?
— Нет, недолго. А тогда я могу получить кузницу за дешёвую цену, говорит Карлсен. Он мне в этом поможет.
— Кузницу? А зачем она тебе? Ах да, ты будешь в ней ковать. Но разве ты хочешь остаться там навсегда?
— Другая какая-нибудь работа тоже будет не лучше. Да и другие люди не кажутся мне лучше.
— Но ты будешь всегда такой чёрный! — сказала маленькая Лидия.
— А когда придёт время и мы женимся...
— Из этого ничего не выйдет! — прервала она его решительным тоном.
— Тогда этого хватит на то, чтобы иметь дом.
— Никогда! — заявила маленькая Лидия.
— Как так? — спросил он с недоумением.
— Я не люблю тебя.