- Раньше было раньше, - вздохнула Никки. - Тогда я считала, что нужно все попробовать самой. Надеюсь, ты понимаешь, почему я так беспокоюсь из-за Саммер?
Лара подавила зевок и встала.
- Идем в дом, - сказала она. - Пора спать.
- Да. Я хочу успеть на первый рейс.
- Жаль, что ты не можешь задержаться подольше, - промолвила Лара.
- Мне нужно домой, - сказала Никки, оправдываясь. - Я не могу оставлять их надолго одних. Ты же знаешь Ричарда - ему нужно внимание.
- Можешь мне не рассказывать, - вздохнула Лара.
Они вошли в дом, где Кэсси наблюдала за официантами, упаковывавшими взятые напрокат столовые приборы и посуду.
Лара направилась было к спальне, но на полпути остановилась и оглянулась через плечо.
- Не забудь еще вот что, - сказала она. - Когда будешь рекламировать свой фильм, можешь вовсю пользоваться моим именем. Надеюсь, это поможет тебе с финансированием.
- Спасибо, Лара, - с благодарностью ответила Никки. - Я так и сделаю. Это очень великодушное предложение.
Лара смущенно хмыкнула.
- Нет, правда! - воскликнула Никки, воодушевляясь все больше. - О, как мне хочется поскорее рассказать об этом Ричарду! Еще раз большое-пребольшое тебе спасибо, Лара!
- Нет, так легко ты не отделаешься! - улыбнулась Лара. - Когда-нибудь я тоже попрошу тебя об одолжении.
- О чем ты говоришь, Лара, - серьезно ответила Никки. - Только скажи, и я сделаю все, что ты попросишь.
* * *
Джоуи ушел с вечеринки довольно рано. Назойливость Барбары Уэстерберг утомила его, к тому же он не видел смысла оставаться, коль скоро ему так и не удалось приблизиться к Ларе.
Каждый из приглашенных стремился побыть возле нее хоть минутку, перекинуться с ней хотя бы одним-двумя словами, а Джоуи не привык стоять в очереди. Нет, разумеется он мог предпринять что-нибудь решительное, даже радикальное, но ему по-прежнему казалось, что сейчас еще не время.
Только в вестибюле гостиницы он сумел освободиться от Барбары Уэстерберг, которая пыталась заманить его в свой номер.
- Послушай, - сказал он прямо, когда никакие уловки и намеки не помогли. - Ты - очень красивая и сексуальная женщина, но я помолвлен с другой. Я просто не могу пойти с тобой, Барбара, меня потом замучит совесть.
- Так никто же не узнает! - пьяно хихикнула Барбара и облизнула губы.
- Все узнают, - вздохнул Джоуи. Это действительно было так. - Кроме того, у тебя есть муж.
- Муж - это чушь! - срифмовала Барбара и снова засмеялась. Инстинктивно она понимала, что ей нужно воздействовать на его честолюбие, запутать в словах и обязательствах, чтобы потом он уже не вырвался. И Барбара решила разыграть свой главный козырь.
- Знаешь, что, - сказала она самым доверительным тоном. - Сейчас у меня в производстве три отличных фильма. Не исключено, что я могла бы помочь твоей карьере... - Последовала многозначительная пауза. - И не только в каком-нибудь одном фильме, а вообще!.. - нанесла Барбара решающий удар.
Джоуи задумался, но только на мгновение. Если бы Лары Айвори не существовало, он, скорее всего, и соблазнился бы.
В конце концов, почему бы нет? Если он мог спать с Мадлен Френсис ради эпизодической роли в какой-то комедии, то почему бы ему не переспать с Барбарой Уэстерберг ради прекрасного будущего? Но... кое-что изменилось. С тех самых пор, как он увидел Лару, Джоуи старался не делать ничего такого, что могло бы уронить его в ее глазах.
- Прости, - сказал он с сожалением, стараясь не слишком разозлить Барбару. - Я действительно не могу.
Выражение ее лица стало жестким.
- Не можешь или не хочешь?
- Это не имеет значения, - ответил Джоуи и, высвободив руку из ее цепких пальцев, быстро поднялся к себе в номер. Там он, не раздеваясь, бросился на постель и некоторое время тупо смотрел на темный экран телевизора.
В эту ночь Джоуи долго не мог заснуть и все ворочался с боку на бок, глядя в темноту темными блестящими глазами. Наконец он не выдержал и, бросившись к бару, где стояла бутылка водки, налил себе сразу на четыре пальца и залпом выпил. Только после этого он сумел заснуть, но сон его был неглубоким и тревожным.
Утром он проснулся с уже готовым решением. Джоуи понял, что ему нужна только одна женщина в мире - Лара Айвори.
И он был намерен завоевать ее чего бы это ни стоило.
* * *
Бетти жаждала приключений. Ну что ж, я был совсем, не против. Мы с ней были два сапога пара, мне было семнадцать, и меня ждал Голливуд.
Не могу, впрочем, не отметить, что Бетти была настоящей язвой. Может быть, где-то на свете есть еще такие, не знаю. Я, во всяком случае, никого похожего не встречал. Бетти доводила меня буквально до белого каления. Она прекращала говорить гадости только тогда, когда по ночам я наваливался на нее и начинал делать свое дело, но это - увы! - продолжалось недолго. Потом все начиналось сначала.
Почти всю дорогу мы проехали автостопом. Я прятался в кустах, а она выходила на дорогу в самых коротких шортиках, какие только существуют на свете, и практически невидимом топике на бретельках. Не было ни одного грузовика, который не остановился бы на красный сигнал этих торчащих грудок с пуговками сосков.
Как только дверца распахивалась, я выскакивал из засады, и мы оба вскарабкивались в кабину. Водителям это обычно не нравилось, но мне было плевать - все равно они уже ничего не могли поделать.
Некоторые, правда, все равно пытались получить свое, и тогда Бетти подмигивала мне и спрашивала у водили, сколько он заплатит за "тройничок".
Я в этом не участвовал. Честно говоря, тогда я еще не знал, что такое "тройничок". Только потом, когда я прожил в Калифорнии несколько лет, "тройнички" стали моей специальностью. Я и две сексуальные девочки выступали с этим в ночном клубе и получали по три тысячи баксов за сеанс. Смешно было получать деньги за удовольствие, ноя привык. Мне это даже нравилось.
Но я, кажется, забегаю вперед.
В конце концов мы с Бетти добрались до Лос-Анджелеса. Я все время думал, что нас ждет роскошная усадьба с голубым плавательным бассейном на заднем дворе - нечто подобное я видел в кино, - но я ошибся. Бетти повезла меня в Окснард - небольшой приморский городок, расположенный на полпути между Лос-Анджелесом и Санта-Барбарой. Там и жил ее папаша со своей любовницей.
Откровенно говоря, мне это очень не понравилось. Окснард был слишком на отшибе, а если хочешь чего-то добиться, надо окунуться в самую гущу. Я знал, что если мы застрянем в этой дыре, то на нас обоих можно будет ставить жирный крест.
Но все повернулось как нельзя лучше. Папаша Бетти был не очень-то рад видеть свою родную дочку. Не прошло и двух дней, как он сообщил нам более или менее открытым текстом, чтобы мы проваливали. Ему очень не хотелось, чтобы дочь втравила его в какую-нибудь историю, и я его понимаю. Короче, мы отчалили и - так же на попутках - вернулись в Лос-Анджелес.
Почти два месяца мы ночевали прямо на улицах, в непосредственной близости от бульвара Голливуд, хотя камешки и браслетки все еще были при нас - в маленьком рюкзачке Бетти, который она носила за спиной.
Надо сказать, что Бетти просто торчала от жизни на улице.
Она общалась с такими же беспризорными подростками, которые, как и она, убежали из дома, и была всем довольна. Мне, однако, не очень-то нравилось ночевать в заброшенных домах, клянчить объедки в ресторанах и торчать на бульваре. Картонные коробки, на которых мы спали, мне опостылели - я привык к удобствам цивилизации и комфорту.
- Нужно продать брюлики твоей матери и снять квартиру, - сказал я как-то Бетти.
- Но тогда нам придется каждый месяц вносить ренту! - захныкала она. Откуда мы возьмем столько денег? Или ты предлагаешь мне наняться посудомойкой в ресторан?