В Виндзоре ей отвели комнатушку поблизости от апартаментов леди Эшфорд, и, сколь ни казалось это удивительным, там ее уже дожидалось другое послание. Ногтем большого пальца она сломала восковую печать и быстро прочла:
"Милая Сабби, в конюшне тебя ожидает подарок. Сейчас он под охраной у моего конюха Алекса. У тебя под седлом должна быть лошадь получше, чем у любой королевы, любимая.
Шейн"
Ей пришлось провести несколько часов за работой в гардеробной, бок о бок с Кейт, прежде чем она смогла добраться до огромных виндзорских конюшен. Когда она отыскала конюха Хокхерстов, тот показал ей невысокую молочно-белую арабскую кобылу и специально изготовленные (по размерам благородного животного) упряжь и седло - черное с серебром. Успокоившись тем, что Суббота удобно устроена в Темз-Вью, Сабби совсем упустила из виду, что лошадь может ей понадобиться: в Виндзоре королева - в сопровождении многочисленной свиты - почти ежедневно выезжала на охоту в один из шестидесяти парков, окружавших резиденцию.
Она с восторгом погладила морду благородного животного, понимая, что для большинства людей такая лошадь - роскошь не по карману.
- Какая ты красавица, - тихо проговорила Сабби. - Я назову тебя Лилией.
Совсем уж непонятно было то, что один из костюмов для верховой езды, которыми она обзавелась, удивительно соответствовал этому сочетанию черного с белым. Каким образом Шейну удалось так подгадать? Казалось, что лорд Девонпорт знал о ней больше, чем она знала о нем. Требовалось немедленно поправить дело. Куда, интересно, он исчезает по ночам в компании своего таинственного Барона? Она уже и раньше была готова заподозрить, что он занимается каким-то преступным промыслом, вроде пиратства или контрабанды. И теперь, когда она думала об этом, такое предположение казалось тем более вероятным.
Чем скорее она переедет в Темз-Вью, тем скорее сумеет раздобыть новые сведения.
Необходимо было выкроить время, чтобы приготовить наряды для маскарада в день рождения королевы. Костюмов требовалось два: один - для начала вечера, когда каждый сможет ее узнать, и второй - для более позднего часа вызывающе-дерзкий, но такой, чтобы ее не узнал никто.
На следующее утро она спозаранку явилась в гардеробную и обнаружила, что в процессе облачения королевы произошла какая-то заминка. Когда она услышала, какие речи срываются с монарших уст, у нее просто ноги подкосились.
***
Леди Кэтрин Грей, державшая на весу пять различных одеяний, из которых ее величество могла бы выбрать наиболее угодное ей, покачнулась и упала. Черные бусинки - глаза Елизаветы опасно сузились, когда ей на ум пришло наиболее вероятное объяснение.
- Грязная, распутная лицемерка! Вы смеете находиться рядом со мной с раздутым брюхом, где вы таскаете плод своей похоти? - орала королева.
Леди Бланш Перри, старшая и наиболее преданная из фрейлин королевы, пыталась утихомирить повелительницу:
- Дорогая государыня, вы же знаете, как легко случаются такие вещи.
- Легко?! - закричала королева, у которой от безграничного негодования волосы встали дыбом. - Легко для гулящих девок!
А эту считали добродетельной особой! - Елизавета рванулась к несчастной Кэтрин Грей и начала срывать с нее одежды, не обращая внимания на рыдания и мольбы провинившейся леди. - Чего вам бояться, если вы не побоялись пасть так низко?
Теперь, когда шнуровка корсета была распущена, всем присутствующим стало очевидно, что Кэтрин на сносях.
Она бросилась на колени и прошептала:
- Ваше величество, я замужем.
- Потаскуха! Вы смеете говорить об этом мне? Замужем? Это только отягчает вашу вину!
Какое право вы имели вступать в брак без моего разрешения? - Королева просто посинела от злобы и зависти. - Его имя, сударыня! - потребовала она столь непреклонно, что ни о каких увертках не приходилось и думать.
- Лорд Хартфорд, - еле слышно проговорила леди Грей, испуганная сверх всякой меры.
Елизавета тяжелым взглядом обвела окружающих.
- Итак, вы все сговорились скрывать от меня этот секрет. Стража! Стража! Препроводите леди Кэтрин Грей в Тауэр и сегодня же арестуйте лорда Хартфорда!
Молодую женщину, заливающуюся слезами, увели, и церемония облачения была завершена в ледяном молчании. Когда наконец Кейт и Сабби остались одни для наведения порядка в гардеробной, Сабби шепотом спросила:
- Она сумасшедшая?
Поджав губы, Кейт ответила едва слышно:
- В том, что касается брака, - безусловно. Она ведь знает, как выходила замуж и как погибла ее мать <Для того чтобы жениться на Анне Болейн, король Генрих VIII пожелал развестись со своей первой женой.
Поскольку папа Римский не давал разрешения на развод, Генрих учредил в Англии вместо католической церкви новую церковь - англиканскую, не подчиняющуюся Ватикану. Провозгласив самого себя главой новой церкви, Генрих развелся с Екатериной и женился на Анне Болейн, однако через год обвинил ее в неверности и послал на казнь. Анна Болейн была обезглавлена, когда ее дочери Елизавете было всего восемь месяцев.>. Может быть, вся эта история так на нее повлияла, что она способна взбелениться от самого невинного разговора о чьем-то замужестве.
Сабби прижала руку к горлу. Если королеве когда-нибудь станет известно о том, что Сабби замужем за ее драгоценным Богом Морей...
Что тогда будет - и подумать страшно!
Сабби строго-настрого приказала себе: при дворе, под носом у королевы, держаться от него как можно дальше!
В гардеробную вернулась Бланш Перри - за плащом с меховой опушкой. Обменявшись с Кейт выразительным взглядом, она сочла возможным высказаться:
- Знаете, из-за чего весь этот шум? Ей вот-вот стукнет пятьдесят три, и она прекрасно понимает, что ей уже не суждено стать матерью.
- Так что же, теперь празднества в честь дня рождения будут отменены? - спросила Сабби.
- Ни в коем случае, дитя мое, благодарение небесам. У нее настроение меняется так часто, что и не уследить. Утренний поцелуй Эссекса заставит ее мурлыкать.
***
Соблюдая удвоенную осторожность, чтобы не позволить никому проследить за ним, Хокхерст добрался до Треднидл-стрит. Он явился к О'Нилу, который метался по комнате, как лев в клетке. Хок понимал, как трудно будет удержать этого человека в доме, за порогом которого простирался Лондон со всеми его соблазнами. Пробуравив Шейна взглядом горящих глаз, О'Нил упрекнул его:
- Ты не сказал мне, что ты теперь лорд Девонпорт.
- Я вижу, вы тут не теряли времени даром, раз успели разузнать последние новости, - ответил Шейн, с опаской ожидая следующего вопроса.
- Как Джорджиана? - спросил О'Нил.
- В трауре, - коротко сообщил Шейн, от души надеясь, что собеседник пока не проведал, сколь недалеко она сейчас от Лондона - всего сорок миль.
- Я не стану больше отсиживаться тут, дожидаясь встречи с вашей королевой, - прямо заявил он.
Шейн улыбнулся: удивительно было и то, что ему удавалось сдерживать отца до сих пор.
- А вам и не придется больше ждать. Завтра вечером состоится бал-маскарад в честь дня рождения королевы. Вы можете отправиться туда в каком-нибудь экзотическом костюме, под маской, и открыться перед Бесс, когда сочтете момент подходящим. Уверен, вы сумеете выпутаться из любой опасной ситуации. Но вам нужно приготовить какой-нибудь подарок для королевы, - подумал Шейн вслух.
- У меня есть подарок. Подарок, от которого не сможет отказаться ни одна женщина, - высокомерно заявил престарелый буян.
Глаза Шейна сузились: О'Нил напомнил ему, что от этого "подарка" не отказалась и его мать. На этот раз тему переменил Шейн:
- Мы считаем так: если вас увидят в доверительном разговоре с королевой, если все убедятся, что вы беседуете с ней запросто и по-дружески, - Совет и думать забудет о выдаче Бэйдженолу приказа о вашем аресте.