Он поцеловал ее в макушку.
- Волк среди волков. Именно это я и имел в виду, когда сказал, что у Бесс сегодня хватит хлопот, - сказал он беспечно.
- У него высокомерие такого же сорта, как и у тебя.., но только.., только он холоден, безжалостен и полон ненависти. - Мгновение поколебавшись, она попросила:
- Держись от него подальше.
Шейн угрюмо усмехнулся. Он пытался следовать этому правилу долгие годы, и всегда безуспешно. Отец держал его на невидимой привязи и никогда не упускал возможности дернуть за этот поводок, когда считал нужным.
Он крепче сжал Сабби в объятиях, словно ища у нее спасения.
- Когда они с королевой всласть наиграются в свою игру в верховенство и подчинение, он триумфально возвратится на ирландские берега.
Она потянулась и сделала ему гримаску:
- Из-за тебя у меня все болит. Я хочу принять горячую ванну и сидеть в ней долго-долго, а потом собираюсь дать Субботе поразмяться.
- Я знаю, что тебе сейчас требуется, - сказал он с улыбкой.
- Нет, нет, не знаешь, Хокхерст. Ты уж слишком ненасытный!
Он тихо засмеялся.
- Да что ты, я совсем не про то. Я тебе сделаю массаж. - Он несколько раз согнул и разогнул руки и изобразил на лице таинственность. - Секретные методы. Этому искусству учат в странах Востока.
Пообещав ей это, он вынул из шкафчика флакон с благовонным маслом и заставил Сабби лечь на живот.
"Ах вот как, значит, слух верен, - ревниво подумала она, - у него до меня была любовницей женщина с Востока".
Он встал на колени таким образом, чтобы зажать ее поясницу между своими мускулистыми бедрами, а затем, налив себе в ладонь немного ароматного масла, начал долгими, сильными движениями растирать плечи и спину Сабби.
- Расскажи мне про эти восточные секреты, - вкрадчиво попросила она, с наслаждением предоставив себя заботам его опытных рук.
- Да я просто пошутил, - сказал он беспечно.
- Шейн, расскажи. Я просто сгораю от любопытства.
- Твое любопытство только красит тебя, моя дикая кошечка, но, видишь ли, главный принцип восточной культуры - это наслаждение мужчины. В отношениях с мужчиной женщина всегда принимает на себя абсолютно пассивную роль; ее единственная цель - ублажить мужчину. Она неизменно покорна, а тебе эта роль совсем не подходит, благодарение Всевышнему, - заключил он, коснувшись ее атласной кожи несколькими летучими поцелуями. Потом он переместился ближе к ее пяткам и приступил к массажу ее восхитительных ягодиц.
- Расскажи еще что-нибудь, - попросила она, поеживаясь под нажимом сильных пальцев.
- На Востоке самый могучий соблазн для мужчины - это то, что запрещено. - После недолгого колебания он решил описать ей обычай, который наверняка должен был ее покоробить. - Не желаешь ли узнать о семи узлах небес?
- Да, желаю, - весело подтвердила она.
- Женщина завязывает семь узлов на шелковом шнуре, а потом осторожно вводит этот шнур любовнику.., вот сюда. - Пальцем он коснулся укромного местечка между ее ягодицами, и она примолкла: слышать такое было странно и не очень-то приятно.
- Потом, когда мужчина достигает предела, она медленно вытягивает шелковый шнур, и каждый следующий узел вновь вызывает у мужчины оргазм. Семь за раз!
Она недоверчиво перевела дух, а он со смехом признался:
- Если бы ты знала, как мне мила твоя невинность!
Желание разгорелось в них снова, но она не позволила ему вернуться к любовным усладам и решительно заперла за собой дверь ванной комнаты. Придется отложить это до другого раза, а то как бы не вышло так, что он ею пресытится.
Они провели весь день не разлучаясь; мир перестал для них существовать. Оба знали, что счастье побыть наедине будет выпадать им даже если повезет - лишь от случая к случаю, и потому старались взять от этого дня все, что только можно. Они вместе катались верхом, обедали, разговаривали, смеялись, мечтали и все время держались за руки, как дети как мальчик и девочка. Шейн пожирал ее глазами, как будто она была первой женщиной, которую он увидел в жизни, и вел себя так, словно только сейчас ощутил свою мужскую суть.
После ужина Барон вручил ему записку, и сердце Сабби сжалось от страха.
- Милая, ничего тут нет ужасного. Мне надо ненадолго отлучиться, но я обещаю вернуться вовремя, чтобы отнести тебя в постель.
- А если я спрошу, куда ты направляешься, ты отделаешься от меня какой-нибудь лживой выдумкой. Если же я спрошу, что ты делал на прошлой неделе в непотребном доме, ты рявкнешь, чтобы я не совалась в твои дела.
Но помяни мое слово, Шейн Хокхерст: ты мне расскажешь все.
- Меня не умаслишь, - легкомысленно отмахнулся он.
- Ха! Его не умаслишь! - передразнила она его, смеясь; при этом ее глаза бесцеремонно обратились к его чреслам и не отрывались от них, пока она не увидела, как поднимается под одеждой его мужское орудие.
- Так какие же цвета ты выберешь для барки, радость моя?
Смотри-ка, сказал она себе самой, он уже так и поступает: отвлекает ее внимание, отделывается от нее дорогим подарком.
- Дай подумать.., белый и пурпур.., королевский пурпур! распорядилась она.
Глава 13
Шейн отправился в город один, по вызову О'Нила. Поднявшись на верхний этаж притона на Треднидл-стрит, он снял свой черный плащ и стряхнул с него дождевые капли - только что начался дождь.
Глаза О'Нила - темные пучины, которые видели все и ничего не говорили - искали встречи с глазами сына. Шейн давно понял, что никогда уже не сможет привыкнуть к отцовским глазам. Правые руки обоих мужчин приветственно взметнулись вверх, а затем с глухим стуком ударили по плечам друг друга.
Таким ударом вполне можно было бы свалить лошадь, но ни тот, ни другой не дрогнули.
Наконец молчание нарушил О'Нил:
- Я на ней играл, как на ирландской арфе.
Выждал момент, когда она размякла, и дал волю своему красноречию. Объяснил ей, что попытка закабалить Ирландию была ошибкой, хотя ее люди в Дублине слепо стремятся именно к этому. Сказал, что в правительстве Дублина царят корысть и подкуп. Английских лордов обуревает алчность - подавай им ирландские земли; и за монеты, всунутые в нужную руку, им удается отхватить по пять тысяч акров на каждого. Но в глазах любого человека они - не более чем гулящие помещики, а их подручные обращают ирландцев в рабов! Я открыл ей глаза на то, что англичане в Дублине обкрадывают английское правительство с таким же бесстыдством, как и Ирландию. Я потребовал назначения честного правителя, а со своей стороны пообещал, что обеспечу нейтралитет всех кланов.
Хок кивнул, ожидая, что последует дальше.
Шею О'Нила удалось вытащить из петли, но кого он успел предать, лишь бы обезопасить свое положение?
- Я не стал утаивать, что существует католическое подполье, которое действует согласно предписаниям, ежедневно поступающим из Франции и Испании. Растолковал, что ее английские лорды-католики вынашивают планы восстановить в Англии католицизм и вместо нее возвести на трон Марию Шотландскую. Она потребовала, чтобы я назвал имена, - и я их назвал: Генри Гарнет, Роберт Саутвелл, Трокмортон из Майл-Энд и Бэйбингтон. Я уведомил ее, что для тайных встреч католиков используется матросская таверна в Холборне.
Что ж, значит Шейну придется предупредить ирландских католиков, которые там собирались, о возможной опасности; он не сомневался, что О'Нил не задумываясь принес бы в жертву их всех до единого.