Руки его лежат на моей голове, щетка
упала на пол.
- Такси придет с минуты на минуту, - говорит он.
И в эту минуту швейцар звонит по внутреннему телефону.
- Ты не можешь... - говорю я.
Он отвечает швейцару ровным голосом:
- Будьте так любезны, скажите ему, чтоб он подождал.
Поворачивается ко мне:
- Я думал, ты приняла решение.
Я опускаюсь перед ним на колени не для того, чтоб его удовлетворить (как
я делала столько раз), а чтобы унизить
себя, показать свою полную покорность.
- Прошу тебя. Все, что захочешь.
Как сквозь туман, я слышу, как он говорит в микрофон:
- Дайте ему пять долларов, Рей, и попросите подождать.
Он возвращается в спальню и буркает:
- Хорошо. Теперь давай.
Я ложусь, и он срывает с меня свитер. Потом снимает с правой руки кольцо,
которое досталось ему от отца, бросает
его на постель, хватает меня за горло левой рукой, а правой хлещет меня по
щекам:
- Ну-ну, посмотрим.
Он берет мою руку и сует мне в рот.
- Намочи ее, нужно, чтоб она была мокрая.
И добавляет неожиданно нежно, почти шепотом:
- Я помогу тебе, кошечка. Это так просто... Его язык у меня между ног; по
моему животу струйками течет пот. Я
даже не шевелюсь, когда он поднимает голову и кладет мою руку между моими
половыми губами; мои пальцы двигаются
туда-сюда, вверх-вниз, и очень быстро я кончаю.
- Потрясающе! - говорит он. - Мне так понравилось смотреть на тебя. Какое
у тебя было лицо! У тебя такое
удивительное выражение, когда ты кончаешь, такое удивительное! Дикое,
плотоядное, а этот широко раскрытый рот!
Он идет к выходу.
- Рей, дай ему еще пять долларов и скажи, чтоб он уезжал.
* * *
К этому я не была готова. Несколько лет тому назад я прочла Историю О.
Сначала мне было интересно, а потом,
очень быстро, интерес сменился ужасом и отвращением. В реальной жизни,
садомазохисты были зловещими типами,
которые носили черные куртки. В этой странной одежде они выглядели и смешно, и
жалко. Если бы какая-нибудь из моих
подруг сообщила мне, что после рабочего дня любовник привязывает ее к столу,
я... Впрочем, такого никогда не было. Да я
бы этому и не поверила.