- Тебе он покажется восхитительным. И правда, омлет очень... - это смесь
свежих овощей, сыра и жареных
шампиньонов, залитая яйцами. Как только мы с ним покончили, я снова говорю:
- Теперь?
- Нет, в самом деле, - говорит он, - можно подумать, что ты никогда со
мной не обедала. А десерт? Есть еще
пахлава.
- Пахлава? После яиц? Какое странное сочетание! Нет, я больше ничего не
хочу.
- Как угодно. Будешь смотреть, как я ем.
Слизав с его пальцев последние капли меда, я причмокиваю.
- Отвратительная. Просто отвратительная. Тебя нужно снова выкупать. Ты
испачкала нос и даже брови. - Он берет
салфетку и вытирает мне лицо.
- Хорошо, - говорю я. - Теперь я могу посмотреть, что в пакете от
Бендела?
- Ты еще не видела другого; я его спрятал в продуктовую сумку, и он
раздавил помидоры. Но я хочу сначала выпить
кофе. День был тяжелый, и если я этого не сделаю, то могу заснуть.
Проходит еще полчаса перед тем, как мы идем в гостиную. Я сижу на подушке
у дивана, привязанная цепью к
ножке чайного столика. Я жду, пока он наливает себе кофе, поит меня чаем, моет
тарелки и возвращается с подносом в
гостиную.
Вид у него спокойный и радостный; он закуривает сигарету, зевает и берет
Пост.
Я ору:
- ЧТО В ПАКЕТЕ?
Он прикладывает палец к губам и хмурится.
- Тс-с! Глупенькая! В этом доме для того такая дорогая квартплата, чтобы
здесь не селились шумные люди.
Старуха Крайслер сейчас же поднимется, если ты будешь так громко кричать. Я тебе
о ней уже говорил. Она живет ниже
этажом в квартире 15Д. Ей нужно, по крайней мере, одну историю с изнасилованием
в неделю. А ей уже дней двенадцать не
попадалось никакой мерзости.
- Ты теперь смеешься над физическими потребностями старых дам? Как же
низко ты пал! Если ты собираешься
продолжать, я сейчас опрокину столик. Он упадет на тебя, и тебе будет очень
больно.
Он вздыхает, снимает ноги со стола, выходит и через минуту - возвращается
с торжествующим видом, держа в
поднятых над головой руках по пакету. Он бросает их на пол и становится на
колени, чтобы снять с меня наручники. Потом
он почти автоматически растирает мне запястья, это жест, ставший для него
привычным, не имеет ничего общего с
состоянием моих запястий, по большей части, металл их едва касается.
- Ну вот, - говорит он, - теперь я сяду, а ты откроешь пакеты.
Я открываю сначала пакет от Бендела. В нем, завернутые в шесть слоев