Я ощутимо напрягся. Вот оно! Именно этого я подспудно ожидал и боялся весь этот месяц. Людей, которые знали Альберта до моего в него вселения. Проблем мне Гвоздь подкинул… И как мне правильно реагировать на всё это? Я же понятия не имею что он из себя представлял раньше. Может он был зубрилой-отличником? Или, например, его чморили в классе? Или наоборот, он играл на гитаре и был душой компании? Откуда мне знать? И как мне в данной ситуации поступить?
Проще всего — уйти в глухую несознанку. «Ничего не знаю, ничего не помню. Амнезия после болезни.» Что там было до эпидемии — побоку. Сейчас я начал всё с нуля и ничего менять не планирую. И куклу эту накрашенную нахрен сразу.
С другой стороны, может за этим фарфоровым личиком спрятался гений от медицины? Или она по сельскому хозяйству волочет? Нет, конечно же так-то внешнему виду не скажешь, но вдруг? И получится, что я просру представившуюся возможность. Да и о бывшем Альберте она что-то да должна знать. Чем жил, с кем дружил, есть ли родственники…
Впрочем, будь даже эта «одноклассница» действительно ценным специалистом, Гвоздь вряд ли ее привез бы сюда. Потому и точно — пустышка. Ну может «вождем колхозанов» на что-то конкретное запрограммированная. Мина… Значит точно — нахрен ее! Но сперва потрошить насчет любой информации.
Все эти размышления бешенным галопом проскакали у меня в голове пока я нарочито неторопливо разглядывал девочку.
— Извини, но что-то не вспоминается.
— ЧТО? — кукла (блин, так глядишь и кличка прикипит, я ж ее внутренне уже только так и называю) была откровенно шокирована. Вон как возопила-то. Да и Гвоздь изрядно удивился. Видимо не такой реакции ожидал. Интересно, кстати, чего он всем этим добивается? В добрососедские игрища — просто не верю. Тупо пытается подкупить бывшей любовью? Ну да, может быть. Но, скорее, это — просто отвлекающий маневр. Чтоб выбить меня из колеи. И главное он спросит тогда, когда я, по его мнению, поплыву. Надо собраться.
— О, ты здесь совершенно не при чем, — постарался я "успокоить" одноклассницу. — Просто я вообще ничего не помню. Ни-че-го!
— В смысле? — не врубилась она.
— В самом прямом. Я ничего не помню, что было до Эпидемии. Я же тоже переболел. И весьма в тяжелой форме. А когда очнулся ночью пятого числа, месяц назад — я ничего не помню. Ни о том кто я такой, ни что тут делаю, ни что вокруг происходит. Абсолютно ничего не знаю! Всю жизнь с чистого листа заново начал. Последствия болезни — я так подозреваю.
— Ни разу о таком не слышал… — пробормотал Гвоздь.
— Ну у каждого, видать, по своему проявляется. У меня — вот так. Так что, милая девушка, возможно я и был вашим одноклассником, но, увы — я ничего подобного не помню.
— А откуда тогда ты узнал как тебя зовут? — выстрелил вопросом Гвоздь, пытаясь поймать меня на противоречии.
— Паспорт, — спокойно и ясно поглядел я ему в глаза. — У меня есть паспорт, а в нем фотография. И зеркало напротив.
— Ну да, ну да… — вновь о чем-то задумался Гвоздь.
— И что ты совсем ничего не помнишь? — не унималась девка.
— Увы, — с самым сокрушенным видом развожу руками.
— И что в меня влюблен с третьего класса, тоже не помнишь? — с каким-то даже разочарованием тянет она. Вот дура. Ведь видно же, что сам по себе Шиша ей глубоко до лампочки. Но вот то, что он в нее влюблен — явно греет ей душу. Возвышает над другими. Для девчонок это ж ой как важно. А теперь что? Вместо привычных и удобных позиций, полная неизвестность? У другой бы интерес проснулся б. Можно что-то новое попробовать. Заново познакомиться… А эта не хочет. Пусть все будет как раньше! Ей так удобно было! Нет, она точно пустышка.
— Увы, увы, — вновь развожу я руками.
— И ничего в душе не шевельнулось когда меня увидел? — блин, что за тупняк? Вон даже Гвоздь поморщился. Нет, ее нужно сразу слать нахрен.
— А можно всех посмотреть? — глумливо подмигивая спрашиваю у Гвоздя.
— Что?… Ну ты и хамло Шишин!
— Стараюсь! — галантно поклонился я ей в ответ.
— Можно, — как всегда усмехается одним только уголком рта Гвоздь, и повелительным взмахом руки затыкает возмущенную девку. — Иди в машину. Нам еще поговорить надо.
Дождавшись когда раскрасневшаяся, булькающая возмущением девица усядется в машину, Гвоздь зябко передернул плечами и неожиданно спросил:
— Слушай, а чего мы все время посреди дороги разговариваем? Словно на стрелке какой бандитской. Тональность разговора не та! Напряжение какое-то. Словно ты от меня подляны ждешь постоянно.
— Как повелось, — пожал я плечами, — Я, когда к вам приезжал — меня ваш Макс тоже дальше вашего блока не пустил. На улице и поговорили.
— Так то когда было-то! Мы ж с тех пор союзниками стали. Приезжай в любое время! Встречу как родного!
— Окей, я подумаю над этим, — уклончиво ответил я, — а пока… Действительно, чего ж мы посреди улицы-то… Извини, в дом я тебя не поведу, опасаюсь маленько, но вон в той баньке ребята пост оборудовали. Можем там посидеть.
— Добро. Давай ты своих бойцов успокой, а я своих. Пусть в машинах посидят. А мы поговорим.
— Давай…
Действительно, растопив печь в баньке и усевшись напротив Гвоздя я не мог не признать — атмосфера определенно изменилась. Ну не скажу, что домашняя такая стала, но градус напряжения определенно упал. Гм… Но это-то и настораживает. Да, откровенной агрессии теперь можно не опасаться, а вот надуть меня Гвоздь по любому попробует. Нужно держать ухо востро.
— Ну и о чем ты хотел со мной поговорить?
— Да есть у меня пара интересных тем.. — Гвоздь протянул озябшие руки поближе к печи, отогревая их. — Взаимовыгодных.
— Я весь внимание.
— Ты же знаешь, — он снова дернул уголка рта в кривой усмешке, — что у нас в первом микрике был медицинский колледж.
— В первый раз слышу, — честно признался я, внутренне сделав стойку, как почуявший добычу пес.
— А, ну да… Амнезия же… Так вот, колледж такой был. Училище, проще говоря. Понятно, что обучение там самое простое. Не врачи, не медсестры даже, так…типа санитарки. Намек на будущих медиков. Но хоть что-то они да знают… Знали… На целое "что-то" больше чем мы, все остальные, вместе взятые.
— И? — поторопил я его.
— И у меня таки нашлась одна из студенточек этого коллежа! Зацени, а?
— Повезло тебе! — абсолютно искренне ответил я ему.
— Это да, — согласно кивнул он — Что есть, то есть.
— Ну, и? — я вновь попытался вернуть разговор в конструктивное русло. — К чему ты это рассказал? Чисто похвастаться?
— Ах, да, — словно бы спохватился Гвоздь. — У меня к тебе есть предложение. Шикарное в своей щедрости! Я приставил к этой студенточке пяток девчат побойчее, чтоб они у нее опыт перенимали. Типа смена подрастающая. Могу к ним добавить и твою девку, что тебя штопала. Пусть подучится на халяву. Обещаю, ей у меня ничего грозить не будет! Будет как сыр в масле кататься.
— Неожиданно, — медленно протянул я. — С чего вдруг такая щедрость?
— Благотворительность! — развел руками Гвоздь и радушно улыбнулся — Только от моей безграничной бескорыстности. Без всяких условий. Просто помочь ближнему.
— Неожиданно, — тупо повторил я, не поверив не единому его слову, но не зная как ещё реагировать. Где-то здесь была ловушка, вот только где? — Мне надо подумать.
— Думай, — великодушно позволил Гвоздь. — Я ж тебя не тороплю, — и снова протянул руки к печи. Отморозил он их что ли зимой? Вроде и не так холодно на улице, а он вон как зябнет.
А я всерьез задумался. Что я теряю если доверюсь моему визави? Гм… Ну, как минимум, саму Малинку и потеряю. Попробуй ее отбей обратно, если он не захочет её возвращать? Может ради этого весь разговор и затеян? Отжать у меня специалиста? Пусть вот такого, условного, но все-таки. Да нет. Слишком все это мелко для Гвоздя. Тут есть что-то еще. Чего я пока не вижу. Но наживку, надо признать, он качественную подобрал. Вон как сердечко-то у меня забилось, что есть кто-то хоть немного разбирающийся в медицине! И жаба тут же проснулась. Хочу! Мне это надо.
А еще я упускаю из виду, что если я отпущу Малинку учиться, то некому будет у нас в больничке работать! А она и так переполнена сверх всякой меры! Работы — вагоны! Кроме чуть живого Ярика и заболевших малышей, еще и четверо приходящий каждый день на процедуры-перевязки. Это и я сам, и Вилка, Кузя и Мишаня. Нет, никак невозможно сейчас удалять медика даже на один день. Да и сама Малинка наверняка откажется. Категорически. Мда, не вариант. Но отказываться совсем и сразу, пожалуй, не стоит. Ещё обидится.
— Интересное предложение, — протянул я, — правда, пока нереализуемое. Уж слишком она у меня загружена сейчас работой. Раненые у нас. В городе ребятишки мои на стаю собачек нарвались.
— Да, собаки — это проблема, — помрачнел Гвоздь. — У меня тоже собаки несколько человек задрали. К каждому же старшего с ружьем не приставишь, а мелким вечно больше всех надо. Лезут куда не следуют… Вот и нарываются.
— Как я тебя понимаю! — сочувственно поддакнул я, радуясь, что тема со стажировкой уходит в сторону.
— Ладно, — понимающе усмехнулся Гвоздь. — Не может сейчас, сможет потом как-нибудь. Я ж не тороплю. Просто тогда отстанет в учебе от тех девок, что я подобрал… Нагонять придется.
— Ничего. Нагонит, — облегченно выдыхаю я. Вроде не обиделся.
— Ладно, с этим всё тогда пока. Но у меня есть и ещё одно предложение.
— Слушаю? — вновь настораживаюсь я.
— Я слышал, что у вас по вечерам традиция уже сформировалась, перед телевизором собираться, мультики смотреть, сказки рассказывать, музыку слушать.
— Есть такое, — осторожно отвечаю, не понимая куда он клонит.
— А у нас, чтоб ты знал — с электроэнергией проблемы. Генератора на весь поселок всего две штуки. А народу несколько сотен. Причем, часть в самом Зазике на магазинах сидит, часть на Стальмосте. И про кино и мультики они уже и забыли, что это такое… Вот я и думаю, а может я тебе буду по вечерам десяток-другой присылать, а? Особо отличившихся, в качестве поощрения. Ты не подумай, не бесплатно конечно же. Я б за каждого жратвы подкидывал бы. Картошечки там. Или тушняка? А?
— Нет! — Мой ответ был быстр и категоричен. Я не думал не секунды.
— Да, что ж ты так сразу-то рубишь? Боишься, что захватим тебя? Да я могу, для начала, присылать только самых мелких… Десяток малышей лет по пяти? А? Или тоже боишься?
— Гвоздь, — протянул я. — Неужели я похож, на человека, которого можно взять на слабо? «Боишься…» Подразумевается, что я тут же начну стучать себя пяткой в грудь и кричать, что я ничего не боюсь? Боюсь. Как не крути — у нас разные весовые категории. По большому счету мы вам не соперники. Так что опасаться вас мне ничуть не зазорно.
— Ишь ты какой, — с интересом посмотрел на меня лидер колхозанов. — Значит отказываешь мне по обеим пунктам?
— Нет. Не отказываю. Я подумаю, как их оба реализовать, но по другому.
— Это как? — всерьез заинтересовался Гвоздь.
— Есть у меня пара идеек, — туманно ответил я. — Давай так. Пока я тебе ничего не отвечу, но на днях я к вам заскочу. Возможно уже с готовым ответом на твою просьбу. Идет?
— Окей, — протянул Гвоздь вставая. — Я тебе руки не выкручиваю. Сможешь что-то другое придумать — буду рад.
— Договорились, — проговорил я, пожимая ему руку на прощанье.
Провожая лидера колхозанов я был уже совершенно спокоен. Просто я смог его понять и потому успокоился. Гвоздь использует китайский вариант мягкой силы. Он не обманет, он сделает всё что сказал, но в выгоде должен в итоге оказаться все равно сам Гвоздь. Не мы!
Понравится, например, малышам на мультики сюда ездить, начнут они проситься пожить. А мы-то к ним тоже уже привыкнем. Привяжемся. Да еще и потеплеет. Летние домики вполне пригодны для заселения будут. Вот и получится, что Гвоздь мягкой сапой сбагрит-таки нам сколько-то десятков детишек.
И это только программа-минимум! А на максимуме он планирует и меня самого, вместе со всей моей командой и всем богатством в виде домов и натыренного мной, к себе привязать. Вроде невинная фраза его, про "я вам харчей подкину"… А по истечении какого-то времени может превратиться — «я вас кормлю»!
И, даже, если он ничего подобного не скажет, всё равно… Открытие границ между нашими анклавами означает конец нашей независимости. Нет-нет, никто нас не будет завоевывать. Что вы! Вот только соотношение народу у нас и у них — просто несопоставимо. На порядки разница. Они банально растворят нас в себе и все. Поглотят.
На это работает и приглашение Малинки стажироваться на медика. (Никто её не будет там силком удерживать. А вот привязать с помощью подружек, мальчиков, красиво ухаживающих за ней, или всеобщему уважению как медика вполне может привязать).
Да и вынимание «из кармана» моей, якобы «одноклассницы» тоже часть этого плана. Мол, «вот у нас твоя любовь… Дружи с нами и все у вас получится.» Кто ж знал, что у Шиши амнезия и он на свою бывшую симпатию даже не взглянет. Осечка. Бывает.
Но теперь получается нужно придумывать, что-то, что поможет нам вроде и выполнить все пункты этого плана, но выгода чтоб шла только нам. И такой план у меня есть! Интересное решение напрашивается…
— Эльба, вы продолжаете разгружать КамАЗ, а ко мне пришли Толстого… Да, и еще… Рейс от Васьки был?
— Ну-у-у… Да. Уже два раза.
— Если появятся ещё раз сегодня, скажешь им, что мне нужен самый большой телевизор, что они видели в квартирах. 127 см диагональ — минимум. И срочно! И крепление его на стену. Запомнила?
— Ну-у-у… Да. Телевизор, самый большой и крепление.
— И срочно. Желательно бы уже сегодня…
Ожидал Толстого я, конечно же, в больничке. Ну как я оставлю без присмотра свою козявочку, когда ей так плохо? Впрочем, малявка мирно сопела и я тихонько вышел из палаты. "Обрадовал" Малинку, щедрым предложением Гвоздя. Та ожидаемо ощетинилась. Пришлось успокаивать, что никто её никому не отдаст. Вроде поверила. Успокоилась.
Тут и Толстый подошел.
— Э-э-э… Валер, — я едва вспомнил его настоящее имя, все-таки прозвища они прилипчивы. — Я еще по первому посещению помню у вас в поселке автобус стоит. Откуда он?
— Так это дядя Леша… Он на нем водителем работает. Он каждый день на нем на обед домой приезжал. И, когда все рушиться начало, он тоже на нем приехал… А уехать уже не смог.
— Понятно, — протянул я. — Значит, в принципе, он на ходу?
— Ну да… - осторожно ответил Толстый, — может, конечно, аккумулятор за месяц сесть, но если что — его и прикурить можно… Да даже с кривого завести.
— Ты сумеешь? — с надеждой посмотрел я на него
— С кривого — нет. — Самокритично заметил пацан. — Там тяжело. Там сила нужна. А с рабочего аккумулятора почему бы и не завести?
— Собирайся. Сейчас со мной, КамАЗз отцепляем, пускай они прицеп дальше разгружают, а мы с тобой к вам едем. За ПАЗиком.
— А… А зачем?
— Будем из него передвижной кинотеатр делать.
— О-о-о!
— Ага… Есть у меня одна идея.
ПАЗик оказался с характером. И Толстому пришлось изрядно с ним повозиться, пока он всё-таки не прочихался и не завелся. Я же осматривался в салоне. Похоже ушлый водитель Леша в последний день возил совсем не пассажиров. Похоже — левака делал. Или что-то для себя тырил. Видны следы от коробок, кое-где рассыпана крупа… Тот еще жук, похоже, был этот «дядя Леша».
Впрочем, сейчас это уже и неважно. Главное что я смотрел — это расположение кресел. Если кабину отгородить нормальной такой стеной (хотя бы из толстой фанеры… Ну или из двойного листа гипсокартона) и на нее повесить телевизор, то нормально расположены оказываются всего 5 двойных сидений. 10 мест. Ну 12, если у самой задней стены еще считать. Все остальные или задом к экрану, или боком. Это ж никуда не годится!
И понять-то проектировщиков можно. Задние колеса изрядно выступают в салон, и, потому, над ними можно только боком… Ну а что если сделать пол с уклоном? Четыре уголка как основание платформы и от передней двери и до задней стены сделать уклон? Сантиметров на 70–80 поднять? Возни, конечно, много, но не вижу ничего такого уж невозможного. Зато сколько можно будет разместить сидений? 21 у меня получается. По 4 двойных по каждой из сторон и еще 5 сплошным слоем вдоль задней стены. Однако, неплохо!
Вот этим сейчас и займемся!