Пару мгновений мы стояли друг напротив друга, словно в каком-то оцепенении. Глаза в глаза. Затем очнулись. Оба одновременно. Словно морок спал. Бритый начал вскидывать свое ружье, а я захлопнул калитку и дернулся в сторону. Благо и забор, и калитка тут были из профлиста и высотой метра два. Так что моих движений он видеть не мог.
Ба-бах!
На улице выстрел с ружья прозвучал, как минимум, вдвое тише чем в комнате. Но все равно — оглушительно. Калитку продырявило конкретно. Слава богу, что я успел отскочить вбок.
Хотелось бы мне рассказать, как я хладнокровно затаился за забором, перезаряжая свое ружье и выжидая, когда противник покажется из-за забора. Хотелось бы, да. Но, увы. Некогда! Не до того: я — улепетывал. Самым позорным образом убегал, не приняв боя. Единственное, на что мне еще хватило самообладания — не нестись сломя голову по улице, а метнуться через дорогу в бок, на соседский участок. Там хоть как-то укрыться можно! За домом, а там, глядишь, и до сараев добегу.
Я уже почти сворачивал за угол домика, когда Бритый выскочил на улицу и выстрелил-таки по мне еще раз. Расстояние тут было все ж таки плевое, но и противник тоже поторопился. Не вложился как следует в выстрел. Чуть ли не навскидку стрелял. И, закономерно промахнулся. Это только в кино, стреляя навскидку, главный герой безошибочно попадает. В жизни так не бывает. Вот и бритый промазал… Ну, почти.
По моей многострадальной левой руке словно молотком саданули. Правда зацепило гораздо ниже. Вдарило в аккурат по ножу, закрепленному в рукаве. И, похоже, несколько картечин он-таки и отразил. Его даже с двух из трех креплений сорвало. На последнем повис. Рукав у куртки выглядел страшно. Словно взорвался изнутри. Одни клочья. Нож точно сейчас спас мне руку. Но и зацепило, все же — тоже. Все картечины он отразить не сумел. Рукав стремительно намокал в крови.
Впрочем, ранение не помешало мне испуганным сайгаком доскакать до сараев и скрыться за ними до того, как бритый уже с автоматом наперевес выскочил вслед за мной из-за дома. Увидеть-то он меня ещё увидел, а вот прицельно выстрелить уже нет… Тогда он выстрелил не прицельно. Бритый начал лупить из автомата очередями по сараю, прикрываясь которым я продолжал побег уже к следующей улице.
Выглядело это страшно! Пули прошивали сарай насквозь. Доски сарая словно вскипали щепой, лопались и разлетались. Но и пули теряли свою убойную силу. Вздумай я укрыться в том сарае — меня бы изрешетило всего. В дуршлаг! Но вот на две стены мощи пуль уже не хватало. Нет, они прошивали обе, но вот вторую, заднюю честь — едва-едва. Что, надо признаться меня удивляло. В армии я стрелял из автомата и был уверен, что вот такой сарай он разберет на раз-два. Хотя я где то слышал, что милицейские укороты снабжались спец-патроном. Специально ослабленным, для стрельбы в городской черте. Дабы снизить случайные потери среди гражданского населения. Мол, у этого спец-патрона даже стального сердечника нет, как во всех стандартных патронах. И пробиваемость вообще никакая… На мое счастье!
Так что я, все же, смог уйти. Выскочить на улицу, пересечь и ее по диагонали, прикрываясь заборами где они не просматривались, заскочить на очередной участок… И дальше, смещаясь всё дальше в сторону уже проверенной ими части СНТ. Почему туда? Было соображение… Ибо путь к лесу могут догадаться и перерезать. Хотя… Судя по добавившемуся к уже смолкшему стрекотанию автомату гулким выстрелам из гладкого там палит уже не один бритый. «Подмога» подоспела. Похоже ни в чем не повинный сарай они расстреляют напрочь. Говорят — в родном доме и стены помогают. Спасибо, друг! Буду жив — починю… если смогу.
Всё! Похоже, все таки, оторвался. Уф… Еще и темнота все стремительнее накатывает на поселок. А по ночи искать вооруженного человека, который, как только что показал, умеет мастерски стрелять из засады… Нет, не полезут они ночью поселок чесать. Ушел, стало быть… Вот только рука… С рукой срочно нужно что то делать.
Заскочив в первый же подвернувшийся дом, я сперва осмотрел окрестности из окон. Тишина… Только где-то в районе недавней перестрелки поднимался дымный столб в небо. Они что, этот несчастный сарай ещё и подожгли? Дебилы!!! А я его чинить хотел… Как бы соседние строения огнем не зацепило. Впрочем, вряд ли. Мокро. Весь день идет то ли дождь, то ли снег, непонятная морось. Все вокруг мокро. Как они сарай-то поджечь умудрились?
А тут в ближайшем окружении — спокойно. Потеряли они меня. Да еще и темнеет уже капитально. Нет. Не до поисков им сейчас будет. И это хорошо. Можно наконец своей рукой заняться.
Распахнув старый еще советский шкаф ухватил с полки чуть влажную от зимней сырости простыню. На бинты пойдет. Что там с рукой? Сжав зубы и шипя от боли стягиваю куртку… Да не… Ерунда так-то. Всего пара дробин-то и зацепило (вовремя я за угол дома завернуть успел — спасло это меня). Одну из дробин (кстати, даже не картечин, а именно дробин, они что, даже переснарядить патроны не могут? С чем были патроны — тем и палят? Вот и тут в меня палили дробью на утку, похоже) Так вот, одну из дробин принял на себя нож. Ножны располосовало, с креплений сорвало, но сам нож, похоже, особо не пострадал. Только что его теперь на руке не поносишь. Придется на пояс цеплять. Неудобно. Я уже привык, что он у меня в рукаве. Зато вторая дробина прошла по касательной, вспоров и куртку (то-то вид у рукава был такой, будто там целый десяток попал) и саму руку. Кровищи много, но важного, вроде, ничего не задето. Вены, артерии, к счастью, целы… Везунчик ты, Альберт. В который раз по краешку проходишь.
Перевязавшись, я почувствовал, что резко ослаб. Ну да. Отходняк. Пока на адреналине горным козлом скакал, а как чуток успокоилось, так и поплыл. Я и так-то еще не до конца после того ранения восстановился, а тут еще нате… «Добавочка». И крови опять потерял. Сейчас бы полежать немного. Бульончику горячего навернуть… Блин, вот не надо было про жратву! Желудок предательски завозмущался. Да и про горячее... Меня начинал бить крупный озноб. Ну понятно. Пропотел пока по лесу по снежной целине перся, ноги снега набрали. Весь промок. Еще и этот снего-дождь весь день. А к ночи-то холодает. Да еще и крови потерял. Тоже, говорят, от потери крови в озноб бросает. Немудрено замерзнуть.
Перерыв шкаф достал из него какое-то бабское пальто. Старое и заношенное. Но теплое. Нацепил его вместо испорченной куртки. Мокрые кроссовки скинул и замотал ноги в пару теплых махеровых шарфов. Вот, сразу легче стало! Сейчас бы, конечно, еще печечку растопить, погреться, но нельзя. Это как плакат вывесить с неоновой подсветкой. "Все сюда! Шиша прячется тут!" Так что погреемся так и выдвигаемся. Противника нельзя выпускать из виду. Вот только согреться надо. Сейчас посижу немножко…
Резко вздрогнув я проснулся. Заснул, твою мать! Сколько я так просидел? Вроде немного. Тело затечь не успело. Видать только начал задремывать. Нет, это не дело. Мне спать нельзя. С силой проведя рукой по лицу, словно стягивая с него сонную одурь, я встал. Влез обратно в мокрые кроссы. Подхватил ружье и, в последний момент, недоразорванную простынь, и вышел на улицу. Выходить из домика на ночной морозец, в эту сырость, не хотелось категорически. Но куда деваться? Боевые действия ещё не окончены. Ну? Где вы спрятались? Я иду к вам.
А спрятались захватчики, как этого и стоило ожидать — в нашем доме. Ну, логично. Самый большой дом на дачах. И самый уютный. Свет горел во всех окнах. Я же, накрывшись простыней, залег на детской площадке в сугробе. Позиция шикарная в том плане, что меня там хрен заметишь, но ведь и мне ничего не видно! Просто по той простой причине, что окна, даже первого этажа, находились довольно высоко от земли! Фундамент-то высокий. Так что всё, что видел, это потолок в нашем актовом зале и люстру. Про второй этаж и говорить не приходится. А к окнам что-то никто подходить не спешил, чтоб мне показаться. Мда. Позицию придется менять.
Гм… А если вон на горку залезть? Ну-ка… Ну вот. Совсем другое дело! Сразу видно стало.
На первом этаже испуганной кучкой сидели нашили малыши. Вместе со своими воспиталками. Таней-Аней. А это кто? Спица с раненым Яриком. Неужели и их поймали? А где тогда Малинка? Не видать что-то. Зато видать их охранника. Тот самый бритоголовый, что чуть не наделал во мне дырок пару часов назад. Один вроде. Больше никого не видать. Логично предположить, что все остальные наверху. А это — пост охраны. Мда. И, что мне делать с этим знанием? Ребят своих нужно вызволять! Через не могу, но надо. Но как?
Не будь у них моих малышей в заложниках, мой план был бы прост как полено. Беспокоить их всю ночь, не давая толком выспаться и держа в постоянном напряжении. Методы для этого самые простые. Поджечь покрышку под окнами. Запустить кирпич в окно. Выстрелить в высунувшуюся рожу. Даже если не попадешь — нужный настрой обеспечишь. И так всю ночь. Устроил каверзу — отошел. Перехватил пару часов беспокойного сна. Снова вернулся, когда противник только-только уверится, что все кончилось и попытается уснуть и снова чего-нибудь набедокурить… За ночь они истреплют себе все нервы и утром будут сонными и вялыми. То, что и требовалось.
Но, увы. Этот план никуда не годился, по той причине, что у них были мои ребята в пленниках. И, разозлившись на меня, но не имея возможности выразить свое неудовольствие мне в лицо, они вполне могут отыграться на беззащитных малышах. Это неприемлемо. Так что основная задача на эту ночь не тревожить захватчиков, а спасти малышей. От этого и плясать будем.
Задача непростая. Но у меня был один козырь, о котором мои противники даже не догадывались. Связка ключей от всех дверей в доме. Вторая такая же связка была у Настены. А она — городе, у Василисы. Так что им ни одного комплекта не досталось. Нет, понятно, что после того как мы стали все там жить, все эти двери, что раньше постоянно закрывались, теперь стояли нараспашку. (Ну или просто перестали запираться) А заднюю дверь черного хода — наоборот, закрыли и уже не открывали. Все ходили через центральный вход. Вот на этом можно попробовать сыграть.
Итак: предварительный план. Сейчас тихонько уползаю с детской площадки. Делаю крюк и захожу к дому со стороны двора. К черному ходу пробираюсь вдоль стенки, чтоб меня со второго этажа не срисовали. Тихонечко, ежесекундно прислушиваясь к происходящему внутри, открываю дверь и попадаю в коридор хозблока. Крохотные комнатушки идут с одной стороны в ряд. Котельная. Насосная. Генераторная, она же электрощитовая. Служебный туалет для работников магазина. Служебная дверь в собственно торговый (теперь актовый) зал. Лестница на второй этаж.
Проблема в том, что теперь двери в зал и на второй этаж постоянно открыты нараспашку. А было бы неплохо как-то проскользнуть незамеченным мимо первой и запереть вторую. А потом как-нибудь потише разобраться с охранником на первом этаже. В идеале бы, конечно, чтоб он уснул и я его прирезал спящего. Но это я так… Помечтать. Придется чем-нибудь шумнуть, чтоб он пошел проверять, а самому спрятаться за полотном двери и ударить ножом в спину… В печень, как со Стекляшкиным получилось. Теперь-то я примерно представляю куда бить.
Мда… «Так себе» план. Авантюра полнейшая. Слишком много допущений. Стопудово, что-нибудь пойдет не так и весь план накроется медным тазом. Но лучшего-то все равно нет. Так что надо начинать потихоньку отползать… Так, стоп. А это что?
Из ближайшего переулка, пригибаясь, вышла пара теней. Это что? Не все бандиты в доме? Разведка, которую я пропустил? Не похоже. Уж слишком неуверенно идут. Да и фигура высокой тени подозрительно знакома! Эльба! С кем она? Не Толстый, не Рыжик… Ба! Да это же «шпиён»! Тёмыч. Ну да. Вон и обрез свой в руках тащит. (Эльбе, что характерно не отдал.) Не усидели. Приперлись спасать своего непутевого лидера. Беспокоятся видимо. Лестно, конечно, но как же не вовремя… Они же сейчас к дому пойдут! Прямо в лапы противникам!
— Стоять. Назад! — яростным шепотом остановил я их. Тёмыч вскинул обрез, в руках у Эльбы мелькнул топорик… Ну да, на нервах все. — Назад. Придурки.
Похоже меня всё-таки признали по голосу. И определили откуда он доносится, потому что сменили курс и поперлись теперь ко мне. Идиоты!
— Назад, б…ь, я вам что сказал! П..ц. Д…..бы е….е.
О! Помогло. «Заклинание» на великом и могучем сработало-таки. Сообразили. Повернулись и довольно бодро потрусили назад. Можно выдохнуть и последний раз оценить обстановку в доме… Вроде всё обошлось. Никто их не заметил. Сказочное везение. Судорожно выдохнув я начал ползком выбираться в ту же сторону, куда ускакали мои самозванные помощнички.
Как я и подозревал, далеко эти гаврики не ушли. Стояли за ближайшим поворотом. Вот что мне с ними делать? Хлюпая промоченным пальто (сугробы были наполнены водой по самое не хочу. Весна же) я шепотом костерил их, махнув рукой, чтоб двигали за мной.
— Вы о чём думали? Прётесь как к себе домой.
— Шиша, ну чего ты рычишь? — обиженно запротестовала Эльба. — Мы тебе помочь пришли, а ты на нас матом…
— То, что пришли — это молодцы! — серьёзно похвалил я их. — Кстати, пожевать ничего не захватили?
— Как-то не догадались… — растерялась девчонка
— Вот это уже хуже, — с сожалением вздохнул я. — Так вот, то, что пришли на помощь — молодцы. Ценю. Но материл я вас не за это. Вы же знаете, что тут враги, а идете по улице как ни в чем не бывало. Где разведка? Где предварительное наблюдение за объектом? Если бы я вас не остановил, так бы и поперлись прямо к дому! Где ваш ум-то?
Молчат. Сопят пристыжено. Я же целенаправленно иду к кошкиному дому (где сейчас поселились ребята из Васькиной команды) Там и пожевать у них чего может получится перехватить, да и переодеться, отсидеться мне надо. Второй комплект промочил нафиг.
К дому подходил образцово, (Главным образом чтоб показать — как надо!) с залеганием на снегу и разглядыванием его со стороны. С подкрадыванием и заглядыванием в окна… Так-то я был уверен, что он пуст. Не станут они разделятся. Все в нашем доме сидят. Но исполнить это нужно было.
— Ну, рассказывайте — приказал я им, затеплив свечку, предварительно наглухо завесив окна одеялами и копаясь в шмотье. Блин, все мало! Что поделать — что тут одни малыши. Самой старшей Спице всего десять. Впрочем, какой-то свитер нашелся. Закутавшись в теплую и главное сухую!!! ткань я определенно повеселел. А там еще и какие-никакие харчи нашлись…
— А что рассказывать, — все еще слегка дуясь на заслуженную выволочку пробубнила Эльба, но уже и оттаивала. — К нам вечером Ратибор с Сашкой и Соплей пришли. Все мокрые, замученные все. Еле на ногах стоят. Рассказали как они лесом уходили.
— Пришли? Это хорошо. Значит еще на три заложника у них меньше.
— А кто там в заложниках? Что тут было?… Мы прямо из Заозерного стрельбу слышали. Специально на улицу выходили слушать.
— Что было, что было… - устало пробормотал я (в тепле и после еды меня опять начало развозить и клонить в сон) — Война тут была, ребятки. Самая настоящая…
— Ты… убил кого-нибудь? — с замиранием спрашивает девчонка.
— Убил, — враз поскучневшим голосом соглашаюсь я. Рассказывать за свои подвиги совершенно не тянет. Раньше я с жадным любопытством выспрашивал у своего деда-фронтовика с кучей боевых орденов за войну, потом своего приятеля, прошедшего в девяностые Чечню… И никак не мог понять, почему они так неохотно говорят об убитых ими противниках. Замыкаются, уводят разговор в сторону. А теперь понял. Ну как рассказать вот этим милым ребятам, как я заглядывал в мутнеющие глаза умирающего Стекляшкина? (Блин, он же мне теперь в кошмарах не одну ночь будет являться!) Как описать то чувство, которое я испытал? Тот кто знает- поймет и сам. А кто не знает… Тому и рассказывать бесполезно. Это можно только пережить. Или не пережить, если духом жидок.
— Сколько? — жадно интересуется Темыч.
— Двоих заминусил, — неохотно отвечаю. И тут же увожу разговор в сторону. — Кстати, СМПовские тоже ушли. К себе в СМП и ушли. В той самой бане сидят, где мы девок тогда нашли — помнишь, Эльба?
— Помню… А что дальше-то делать?
— Дальше? Дальше мы думать будем. Как наших малышей спасти. Урон противнику, конечно — дело важное, но малышей спасти куда важнее. Была у меня одна идея, авантюрная правда…. Но, с вашей помощью пойдет полегче. Сейчас на ходу план переиграем, как сделать так, чтобы риск свести к минимуму, а выигрыш в любом случае был гарантирован. В любом случае, через час максимум выдвигаемся. Ребят спасать надо.