Ясмина была мертва.
Ноги колдуна проваливались в песок. Каждый шаг давался с великим трудом. Во рту было так сухо, что он убил бы за глоток воды. Он брёл по пустыне и не помнил, сколько прошло с тех пор, как умерла возлюбленная. Но он должен был — должен! — унести проклятые кольца как можно дальше.
«А всё из-за этого подлого шайтана Сулаймана! Отчего он решил, что имеет право никогда не расставаться с прекрасной пленницей и быть вместе с ней во всех мирах и жизнях?!»
— О, пусть же Сулайман будет проклят! — Внутри Зарифа всё клокотало от ненависти. — Пусть нетленное пламя Джаханнама, этой огненной бездны, обжигает его лицо! Пусть пищей навечно будут плоды заккума, которые станут кипеть в животе так, как кипит кипяток! — заклинал колдун.
Только магия всесильного Зарифа теперь была бессильна. Хитрый правитель окружил себя самыми могущественными колдунами Востока. О! Если бы Зариф мог, то отправил бы всех ифритов покарать султана за тёмные глаза красавицы, которые из-за него закрылись навсегда.
Вместо этого Зариф томится под палящим солнцем пустыни Махараван. И всё для того, чтобы душа Ясмины, прекрасной розы среди сорняков, не досталась коварному Сулайману
Но Зариф нашёл решение!
«Я спрячу кольца в двух мирах. Проклятые украшения! Всё дело в них!»
Память опалила Зарифа горьким воспоминанием, как Сулайман из последнего путешествия в Уруссию вернулся окрылённым безумной надеждой. Ведь волхвы нашептали ему: знай, если у каждой красавицы в гареме будет по серебряному кольцу, то они будут не только хранить наложниц, но и даруют сильную магическую защиту тебе, о султан.
И по повелению Сулаймана каждая получила кольцо с символом своего имени, кроме Ясмины. Ибо придворные колдуны нашли древнее заклинание, такое могущественное, что могло навечно связать влюблённых. Колдуны заключили его в парные кольца из переплетённых металлов: белого и чёрного. На одном кольце — солнце, на другом — месяц.
— Ясмина, о свет в ночи, — сухие губы страстно шептали имя возлюбленной, а ладонь крепко сжимала украшения. Как только дело будет сделано, он отправится к своей красавице на небеса. Сулайман обманул Ясмину, заставив её произнести обеты, но Зариф знал, как разорвать эту связь.
Наконец, он остановился посреди белоснежного песка, простирающегося до горизонта. Поднялся горячий ветер. Он трепал белые одежды колдуна, кружил раскалённые песчинки, что хотели попасть в глаза, ибо рот и нос были защищены куфией, мужским головным убором.
— Тут, — пробормотал Зариф. — Джинны говорили, что одно из колец нужно спрятать тут.
Колдун бросил кольцо на песок и принялся яростно втаптывать его с дикой злостью, переполняющей до краёв. Ему казалось, что сердце разрывается на тысячи кусочков, ведь невыносима каждая крупица времени без возлюбленной, ибо она живительная влага в сухих песках. Ясмина — сама жизнь, и была бы его, если бы не проклятый султан.
Когда кольцо глубоко погрузилось в песок, Зариф вскинул руки, и с двух сторон появилось два джинна. Один — сотканный из солнечного света, второй — созданный из грозовых облаков.
— Перенесите меня туда, где люди забыли свои истоки, где в магию больше не веруют! — закричал он.
Две могучие силы подхватили колдуна, закружили в безумном вихре, унося далеко за пределы его мира.
Земля.
Здесь о магии больше не хотели слышать.
Мир, в котором более не верили в волшебство.
Зелёные листья деревьев тихо шелестели от скользящего по ним тёплого ветра. Птицы ласково щебетали, а вода журчала, унося потоки вниз по склону. Лесная песня звучала радостью, пока серая с золотыми искрами вспышка не громыхнула так сильно, словно разразилась весенняя гроза.
Зариф возник так внезапно, что птицы, выводящие трели, шумно вспорхнули с ветвей и быстро исчезли из поля зрения. Колдун увидел родник, обессиленно упал перед ним на колени и стал жадно зачерпывать воду ладонью. Напившись вдоволь, поднялся и осмотрелся.
«Нет, это место не годится».
Колдун брёл дальше — сквозь зеленеющую гущу леса, по бескрайним степям, мимо величественных гор — пока не вышел к глубокому озеру с синими водами, где не было и следа присутствия человека. И джинны шепнули ему: «Место второго кольца здесь, о повелитель».
И Зариф не мешкая швырнул украшение так далеко, как мог. Синяя пучина поглотила серебро. Колдун воздел руки к небу и отчаянно молил бога воссоединить его с возлюбленной.
— Ясмина, — хриплый голос колдуна смешался с ветром и разнёсся по миру людей. — О путеводная звезда души моей, любовь моя, Ясмина, я иду к тебе.
Он будет вместе с ней. Навсегда. Ибо любит её больше всего на свете.